Год Волчицы (СИ) - Барановская Любовь - Страница 25

Теперь самое время начать очаровывать.

«И снова здравствуй.

Надеюсь, никто не заметил, как я испугалась, увидев тебя. Вот уже полгода я избегала встреч, ездила туда-сюда, чтобы ты не успел догнать, остановить и поцеловать. Но мне всё чаще снится, что мы целуемся. А иногда и что похуже…

Танцуешь ты великолепно. Я чувствовала себя неуклюжей слонихой, честное слово.

А ещё у тебя очень приятный одеколон. Не знаю, как описать этот запах, но его хотелось вдыхать и вдыхать, не выпуская воздух из лёгких, сохранив в себе.

За последнее время я раз пять пересмотрела свои воспоминания о тебе. Как и во время прошлой ссоры, у меня слёзы на глаза наворачиваются при мысли, что я сама тебя отталкиваю. Но я должна, обязана. Не могу привязаться. Это слишком опасно.

Теперь вот новая напасть. Уже третье утро подряд нахожу на крыльце маленькие коробочки с бантами. Браслет, часы, серьги… Уж не от тебя ли? Слишком нежные и женственные украшения для меня, Марьям они бы подошли больше. Хотя сходив на бал в своём неудавшемся выпускном платье, я начала думать, что юбки не так и плохи. Подобрать что ли парочку… Решено, сегодня же пойду к деду.

Письма к тебе давно стали разновидностью дневника для меня. Здравствуй, дорогой дневник, я в племени Белок, просвещаюсь и ем правильную пищу. Они проповедуют йогу и сыроедение. Нет, даже не пробуй шутить, это не поедание сыра. Проросшая пшеница, вымоченные орехи и сухофрукты, свежие разноцветные овощи, семена — всё, что хранит в себе тепло солнца. Солнца сейчас очень не хватает, осень, дожди.

Ещё часто вспоминаю Колю. А вдруг, умерев здесь, попадаешь куда-то ещё? Местные аналоги ада и рая, может, там даже лучше, чем здесь? Другие боги, другие законы? Или, может, вовсе нужно умереть, чтобы на Землю вернуться? Но на самоубийство меня пока не тянет, совершенно не тянет.

Пожалуй, пора завершать письмо, такое длинное получилось впервые.

Кира».

Я подходил к Залу Мома, когда услышал её голос. Звонкость пропала из-за сигарет, да и двадцать лет — немалый возраст. Жаль, что я не был приглашён на её день рождения, даже не знаю, какого он числа, но на Лилее она уже больше года. Говорят, что низкие и хрипловатые голоса придают женщинам желанности и привлекательности. Не знаю, правда ли это. Мне её голос нравился, даже когда она была простужена…

— Спасибо, дедушка! — выбегая из зала, Кира врезалась в меня, я инстинктивно подхватил её, чтобы не упала. Она покраснела. Я сделал шаг назад и внимательно оглядел её.

— Очень милый сарафанчик, но слегка неожиданный.

— Тебе не нравится?

— Ты прелестна.

— В джинсах хуже?

— Ты всегда прелестна.

Покраснев, она, кажется, собралась снова стать холодной и безразличной, но я помешал:

— Как тебе украшения?

— Они… милые. Но зачем ты прислал их и как нашёл меня?

— Ты же известная персона, дорогая. Все тебя знают, Волчица-путешественница, живущая дорогой и ветром.

— Мне пора бежать…

— Стой!

Но поздно, она не услышала. Не беда, сегодня тот самый последний день свободных перемещений.

— Стой!

— Ты чего? Зачем?

— Я хочу поговорить.

— А я нет.

Перемещение. Перемещение. Ещё десять перемещений. На крыши домов, к кострам племён, не успевающих нас заметить, в чьи-то пустынные дома, в горы и в лес.

— Что тебе нужно? — остановилась она наконец.

— Так-то лучше. Полетели со мной.

— Куда?

— Ты всё увидишь. Поверь, новых впечатлений будет не меньше, чем в твоих разъездах по Лилее.

— А подарки заберёшь?

— Не имеет смысла. Они же материализованы. Хочешь — выкинь, но забирать я их не стану.

— Как скажешь. Куда мы летим?

— Для начала в замок Насмешника.

— Готово, — она огляделась, будто бы ожидая увидеть что-то новое и неожиданное, но за пять минут ничего не изменилось.

Мом молчал, запершись в своём Зале. Либо так сильно погружён в свои военные планы, либо следит за нами, затаив дыхание. Я знаю, что у меня есть шанс. Верю в это. Иначе и быть не может.

— Подожди-ка! — вдруг воскликнула она. — Думаю, мне всё же надо занести взятые у деда вещи домой.

— А где твой дом нынче?

— Белки.

— Передавай привет вождю.

— Не боишься, что я снова сбегу?

— Ни капли. Я догоню. Ты ведь уже согласилась, значит, должна составить мне компанию.

— Сколько сигарет брать?

— Лучше нисколько, а вообще как хочешь. На сколько мы задержимся там, зависит лишь от тебя.

— Хорошо, скоро вернусь.

— Жду.

4 глава

— Зажмурься и давай руку.

— Подоконник узкий, — пожаловалась Кира, но послушно закрыла глаза.

«528.478.а2». Готово. Надеюсь, что в цифрах я не ошибся, вид за окном похож на пейзаж страны, описанной в блокнотах.

— Шагай!

— Где мы?

Мы оказались посреди ярко-зелёного хвойного леса, на дорожке розового кирпича. Пара белок и три ежа заинтересованно поглядывали на нас из-за ближайших кустов. Всё было таким свежим, будто во время дождя, но день выдался тёплым и солнечным. Где-то вдалеке слышался шум железной дороги.

— Ты догадаешься, не можешь не догадаться, — улыбнулся я. — Пойдём!

— Куда пойдём?

— На звук.

Через несколько минут мы дошли до небольшого и очень аккуратного вокзала с надписью «станция Лесная».

— Извините, а не подскажете, когда придёт поезд?

— Если вы хотите ехать, то сейчас и подойдёт. У нас тут расписания нет, всё от пассажиров зависит, — объяснил невысокий усатый мужчина в синей форме и махнул палкой. Светофор зажёгся, и к нам подъехал паровоз с одним вагоном.

— А если бы нас было, например, двадцать человек?

— Подцепили бы ещё вагон, но тут двадцать человек ни разу не встречал, хотя всю жизнь работаю.

Я подал Кире руку, помогая забраться в вагон. Внутри было пять сдвоенных кресел, перед каждым маленький столик с подписью: «Вагон-ресторан вместе с официанткой возникнет, как только вы захотите. Звените!»

— Как это — звените? — спросил я.

— Дзинь! — сказала Кира, рассмеявшись, и из двери вагона, за которой секунду назад ничего не было, к нам вышла официантка, немолодая миниатюрная женщина в накрахмаленном переднике.

— Что заказывать будете?

— А что есть?

— Всё, что пожелаете! Вот народ бестолковый пошёл, им уже полчаса втолковывают, что здесь важно лишь их мнение, а они спрашивают да спрашивают!

— Простите! Мне, пожалуйста, суп рыбный, морс, салат «Цезарь», отбивную свиную с картошкой и кусочек яблочного пирога. Глеб?

— Рулет из курицы, пару горячих бутербродов с сыром и чай зелёный со льдом.

— Хороший аппетит — самое главное в девушке! — кивнула официантка. — А вам, молодой человек, я ещё и мусс лимонный принесу, попробуете, сейчас он чудо как хорош!

— Внимание-внимание! Поезд отправляется. Он проследует до конечной станции «Замковая» без лишних остановок. Остановки по требованию приветствуются и поддерживаются! Счастливого пути!

Солнце заливало вагон. В черной рубашке и джинсах мне стало жарко, а вот сарафан Киры пришёлся очень кстати. Она раскрыла окно и послала воздушный поцелуй служащему железной дороги. Он, прослезившись, помахал синим носовым платком и ушёл в здание вокзала пить чай.

Официантка тем временем уже вернулась.

— Вот, всё как вы заказывали, да ещё кофе с мороженым на всякий случай.

— Растает же! — огорчилась Кира.

— Ничего страшного, оно же в вазочке, никуда не утечёт. А если растает раньше, чем захотите, так звените, ещё привезу. Приятного путешествия! Не забывайте смотреть в окна, лучше всего — в каждое по очереди!

— Спасибо! Удачного дня!

Когда официантка удалилась, я спросил:

— Как тебе здесь?

— Всё замечательно!

— Догадалась уже?

— Если и так, то ничего не скажу! Потом, всё потом. А пока ешь, приятного аппетита!

— И тебе, дорогая.

— Прекрати называть меня дорогой!

— А любимой можно?