Точка (СИ) - Кокоулин Андрей Алексеевич - Страница 74

Номер состоял из небольшой прихожей и комнаты с двуспальной кроватью, круглым столиком у окна и тумбочки с лампой и телефонным аппаратом. Горел верхний свет.

— Вы все сделали с Фо…

Аннет-Лилиан в халате из китайского шелка выглянула в проем, и слова застряли у нее в горле. С изменившимся лицом, с каким-то задушенным криком она рванула обратно в спальню. Видимо, под подушкой или в ящике тумбочки у нее был пистолет. Искин, конечно, не дал ей возможности до него добраться. Разряд магнитонной спирали опрокинул Аннет-Лилиан на кровать. К ее чести, она нашла в себе силы со стоном перевернуться на спину и выпростать руку в сторону изголовья.

— Простите, Лилиан, — сказал Искин, доставая из-под подушки карманный «браунинг».

— Тварь, — выдохнула женщина.

Она попыталась пошевелиться, но все ее усилия пропали даром. Несколько секунд Искин смотрел, как лицо Аннет-Лилиан краснеет от приливающей крови, затем пошел за стулом. Вернулся, подставил, сел. Нет, так разговаривать было неудобно. Искин подтащил женщину к спинке кровати и посадил ее, придав подушкой устойчивости. Халат на ее теле сбился, открыв некрасивые ноги.

— Чем это вы меня? — выдавила Аннет-Лилиан.

— Магнитонный разряд, — объяснил Искин, усаживаясь обратно на стул. — Вы не сможете шевелиться два или три часа.

— Компактное устройство?

— Да.

— Разработка Кинбауэра?

— В каком-то смысле, — сказал Искин.

— Все-таки я была права, — усмехнулась Аннет-Лилиан.

Искин наклонился.

— Это не важно, — сказал он. — Сейчас меня интересует один вопрос, и от ответа на него будет зависеть ваша жизнь.

— Я слушаю.

— Зачем? — спросил Искин.

У Аннет-Лилиан дрогнула губа.

— Я не могла оставить вас в живых, Фодер. Вы сами по себе были утечкой секретной информации. И вы — наш враг. Мне жалко, что я вас недооценила. Поддалась аргументам Дитриха. Надо было избавиться от вас сразу, без этого идиотского допроса. Эрик и Петер мертвы?

— Мертвы.

— Что ж, наслаждайтесь победой.

— Речь не обо мне, — сказал Искин.

— Не понимаю.

— Стеф.

— Что?

Искин скрипнул зубами.

— Зачем вы убили девчонку?

— Какую девчонку?

Искин не сдержался и влепил женщине пощечину.

— Которую я приютил. Неужели она вам так помешала?

Аннет-Лилиан шумно втянула в себя воздух.

— Вы что-то путаете, Фодер, — сказала она. — Я никого не посылала к вам в общежитие. И не знаю ни про какую Стеф.

Искин улыбнулся.

— Вы не умеете врать.

— Я не вру! — повысила голос Аннет-Лилиан, и Искин был вынужден стиснуть горло женщины пальцами.

— Тише.

— Я не вру, Фодер, — захрипела Аннет-Лилиан. — Можете убить меня, но соваться к вам в общежитие не было никакого смысла.

— А документация?

— Разве она есть?

— Нет.

— Я подумала также, — сказала Аннет-Лилиан.

Искин убрал пальцы с ее горла. Он задумался. Если не хайматшутц, то кто? Версий не было. Странно, сейчас ему хотелось, чтобы это была хайматшутц. Двое, про себя проговорил он. Один стоял у двери. Другой душил. А потом спрятал в шкаф. Может ли так быть, что эти люди охотились именно за Стеф?

Интересно.

Аннет-Лилиан жадно всматривалась в его лицо.

— Я вижу, вы мне поверили, — сказала она.

— Теперь я не могу вас отпустить, — сказал Искин.

— Само собой.

Искин выставил руку.

— Давайте, — подначила его Аннет-Лилиан. — Я беззащитна.

Он не решился. Вместо него все решили юниты. Иксин почувствовал, как разрядилась спираль, и услышал хруст в шейных позвонках Аннет-Лилиан. Ему почудилось, будто в последний момент в ее глазах мелькнуло удивление.

Рамбаума он искать не стал.

Убивать его Искину не хотелось, да и как его найти, он не знал. Возможно, Рамбаум снимал один из соседних номеров, но… Бог с ним.

Осталась последняя зацепка. Искин спустился с этажа, поблагодарил администратора и вышел из отеля. Швейцар открыл ему дверь. «Олимпия» ждала его у тротуара через улицу. На углу, выведя из подъезда, сажали кого-то в фургон санитарной службы. Метался по стенам свет фонариков.

Искин сел в автомобиль. Ему подумалось, что методы карантинных работников удивительно похожи на методы хайматшутц. Тоже по ночам, когда все спят, тоже с фонариками, предупреждая возможный побег в дверях и под окнами.

Он склонился, уткнулся лбом в рулевое колесо.

Что у него осталось? Только Греган. Греган, которого Стеф опознала в колонне хаймвера, марширующей по Редлиг-штросс. Дальше — пустота. Узнал ли ее Греган? Допустим, узнал. В шляпе, одетую под мальчишку. Некоторым хватает мгновения, чтобы мельком увидеть лицо. Но мог ли он как-то проследить за ними? Вполне, решил Искин. Они же не прятались. Какой-нибудь парень из колонны, не вызывая подозрений, вполне мог проехаться с ними в одном омнибусе. Или вовсе нанять такси. Марок в тридцать все путешествие и обошлось бы. Центр беженцев на Бюргер-плац — миграционное бюро — Гроэке.

Насколько Искин знал таких, как Греган, ребят, они не останавливались ни перед чем, чтобы наказать кого-то, кто уронил их авторитет. В их полубандитской или даже целиком криминальной среде сбежавшая из-под контроля девчонка вполне могла пошатнуть лидерство главаря. Во всяком случае вопросы у подчиненных «шестерок» обязательно возникли бы. А где вопросы, там и сомнения, так ли хорош главарь.

Искин завел «Олимпию».

Даже если он ошибется с Греганом, подумалось ему, он сможет выручить Кати. Стеф бы этого хотела.

Где находится улица герцога Вады, Искин знал. Он надеялся, что студенческую коммуну обнаружить там будет просто. К тому же у него был еще один ориентир — зоомагазин и бар «Старый Фридрих». От них он и начнет плясать, если что. Искин усмехнулся. Как много он помнит! Казалось, пропускал мимо ушей Стефину болтовню, но каждое слово, каждый жест, взгляд осели в памяти. Горчат только.

Он выехал с Мельберг-штросс и углубился в переплетение улочек и аллей старых районов, в которых то там, то здесь прорастали новые здания. Один раз его остановил полицейский и поинтересовался, в чем причина столь поздней поездки. Искин сказал вахмистру, что возвращается от друзей. Этого хватило. Полицейский посоветовал ему следить за временем и быть осторожным — впереди разобрали часть брусчатки.

— Спасибо, — сказал Искин.

Он выехал на улицу герцога Вады уже после часа ночи и понял, что в темноте никакого общежития не найдет. Редкие фонари лишь усугубляли чернильный мрак арок, подворотен и дворов. Как-то не верилось, что на настойчивый стук любопытного ночного гостя высыпет толпа доброжелательного народу и отведет к дверям коммуны. Скорее, выстрелят из ружья. А потом и мальчики подали ему сигнал, что им необходимо время для восполнения колонии и каких-то своих дел. Искин, вздохнув, сдался и переполз на заднее сиденье. Я отложу Грегана до утра, прошептал он, подбирая ноги, ты не против, Стеф?

Стеф была не против. Она теперь почти всегда согласно молчала. Даже внутри Искин не слышал ее голоса.

Он скрючился на сиденье. «Вальтер» врезался в бедро, но эта была не та боль, которую невозможно было вытерпеть. Искин попытался представить себе, каково это, когда тебя душат. Должно быть, все время не хватает воздуха.

— Нет, — сказала Стеф, — так ты не попадешь к морю.

— Почему? — спросил Искин.

— Я о таком способе не знаю.

Стеф повернулась к нему с переднего пассажирского сиденья.

Она была в пальто, подобранном ей Ирмой, тонкая шея пряталась в вороте рубашки, карие глаза смотрели с грустинкой.

— Что произошло? — спросил Искин.

Стеф легко пожала плечом.

— Я умерла, — улыбнулась она.

— Это неправильно, — сказал Искин.

Он попытался сесть, но не смог. Пришлось изучать девчонку лежа. Света не хватало разглядеть ее четко.

— Я хотела спросить тебя, — сказала Стеф.

— Да, дочка, — сказал Искин.

— Ты не знаешь, где моя шляпа?

— Шляпа?

— Да.