Лесной глуши неведомые тропы (СИ) - "Ядовитая Змея" - Страница 47

Только тут меня осенило: Ульва! Он увидел портрет своей матери!

Поспешно вытерев руки о передник, я подошла к Энги и положила руку ему на спину. Робко заглянув через плечо ему в лицо, увидела, что на нем застыла страдальческая гримаса.

— Прости, — шепнула я, ласково поглаживая его по спине, — я не хотела бередить твои воспоминания. Твою мать я нарисовала еще при жизни…

— Что это? — он ткнул пальцем в куколку.

— Э-э-э… просто кукла.

— Откуда она у тебя? — мне показалось, что я услышала скрежет его зубов.

— Не знаю. Всегда была у меня.

— Ты пришла сюда с этим?

— Меня привели волки. Ульва нашла меня в лесу…

Энги порывисто обернулся, схватил меня за плечи и встряхнул.

— Когда это было? Ты говоришь, пять лет назад?

— Может, чуть больше… Кажется, тогда было самое начало осени, — растерянно пробормотала я, не понимая, почему его лицо так болезненно исказилось.

Энги сорвал с моей головы платок, перекинул на грудь косу и, больно дергая меня за волосы, расплел их до самого верха.

— Что ты делаешь? — не решаясь перечить, удивленно спросила я.

Он молча растрепал волосы по плечам и отступил на шаг, оглядывая меня с ног до головы потрясенным взглядом.

— Проклятье. Ну почему это случилось со мной? — он застонал и закрыл лицо руками, грузно опустившись на лежанку.

— Да что случилось, ты можешь объяснить?! — от неосознанной тревоги сердце лихорадочно забилось в груди.

— А ты не понимаешь? — почти закричал он, отняв руки от лица; его губы вдруг стали жесткими и некрасиво искривились — таким он мне никогда не нравился.

— Не понимаю. Объясни.

— Мы все были слепы, — теперь он вцепился себе в волосы и, кажется, говорил сам с собой. — И моя мать. И все люди. И я, глупый осел.

— Энги, не мучай меня, скажи что случилось!

— Ты никакая не Илва, вот что случилось! — выкрикнул он с болью, полыхая зеленью глаз. — Ты пропавшая принцесса Ингрид. И почему, почему никто этого сразу не понял? Ведь все просто! Откуда только ты могла взяться в наших лесах?!

Потрясенная, я присела рядом с ним и уставилась на свою куколку. И правда… откуда у простой девушки в лесу могла появиться такая кукла? В парчовом платье, с короной на голове…

— Святые духи… Принцессу Ингрид должны были выдать замуж за Милдреда… Она ехала к нему по тракту через лес…

— Да, все слышали эту историю о разбойниках, о растерзанной волками страже и исчезнувшей невесте… платье принцессы нашли разорванным среди кустов, а туфли… Илва! Это ты и есть. Только волки не разорвали тебя, как считалось, а спасли!

— Я не помню, — шептала я, мотая головой из стороны в сторону, и распущенные волосы рассыпались по плечам, — ничего не помню! Я вообще смутно помню, что было тогда… просто была в лесу, и волки… а потом Ульва… Что же теперь будет?

Я с ужасом посмотрела на Энги, но увидела все то же страдание на его лице.

— Ничего, — помертвевшим голосом сказал он, — ничего не будет. Тебя надо вернуть во дворец.

— Нет, — я замотала головой еще отчаянней, — нет, я не хочу!

— Хочешь или нет — теперь ты над собой не властна. Ты принцесса, и король с королевой оплакивают тебя. Ты должна вернуться домой.

— Мой дом здесь! — выкрикнула я, изо всей силы цепляясь за привычную мне жизнь, за эту ставшую родной избу, за лес, за тех людей, которые прокляли меня, за моего Энги…

— Нет, Илва… То есть принцесса Ингрид, — он отвернулся и снова скрежетнул зубами. — Ваше высочество.

— Прекрати! — взвизгнула я, едва не плача.

— Считай, что тебе повезло… Что я понял это вовремя и не успел совершить непоправимое.

— Ты о свадьбе?! — теперь я почти кричала. — Теперь ты отказываешься от меня?!

— Илва, побойся Создателя! — Энги снова смотрел на меня, встряхнул меня за плечи. — Как я могу жениться на тебе, если ты принцесса? Предлагаешь спрятать тебя здесь навечно и надеяться, что никто больше не догадается?! А потом ждать, пока королевские гвардейцы приедут и снесут мне голову за подобную дерзость?!

— Ты просто трус и предатель! — в сердцах выкрикнула я, подскочила с лежанки и топнула ногой. По щекам уже текли слезы, но мне было не до того, чтобы их утирать. — Тебе проще избавиться от меня, чем… чем… Ты вообще никогда меня не любил, раз теперь так легко отказываешься от меня!

— Я люблю тебя, Илва, — тихо сказал Энги, сцепив на коленях руки, — только ты не Илва, и я не могу этого изменить. Ты должна вернуться во дворец.

Со мной случилась настоящая истерика. Я уже сама не понимала, что кричала ему в ответ: во мне кричала боль — из-за разрушенной жизни, из-за внезапного откровения, из-за ужаса перед неизвестным. Я трясла его за ворот рубашки, вцеплялась ему в волосы, проклинала его на чем свет стоит, падала на колени и просила забыть все, о чем он только что догадался, но тщетно. Не говоря больше ни слова, Энги надел истертый подлатник и вышел вон.

Этой ночью он так и не вернулся домой, а я до рассвета прорыдала на постели, уткнувшись в подушку. Утром я несколько раз порывалась идти его искать, но каждый раз удерживала себя. По привычке прибралась в доме, покормила кур, натаскала воды, вот только к заветной коробке больше не притронулась — предательницу-куколку теперь ненавидела всей душой.

Энги появился во дворе лишь к обеду, с двумя оседланными лошадьми. Мое сердце упало: я все еще до конца не верила, что он и вправду повезет меня во дворец. Я все еще надеялась, что он вернется и только посмеется над вчерашней ночной догадкой, скажет, что сморозил глупость, что не может этого быть…

— Собирайся, — сказал он коротко, не глядя на меня. — Возьми вещи потеплее да еды побольше, путь неблизкий.

— Я не хочу, — захныкала я, чувствуя, как на глаза опять наворачиваются слезы.

— Хочешь, чтобы я это делал? — раздраженно буркнул он. — Я не знаю всех ваших бабских тряпок, что тебе нужно… не возьму чего, а ты хватишься — тебе же хуже будет. Лучше собирайся сама.

— Энги… А как же курочки? Как же я их брошу тут? — я в ужасе прикрыла рот руками.

— Я Ираха попросил, он к себе заберет, — отвел глаза Энги.

— В трактир?! Ты с ума сошел! Ведь Руна их первым делом в суп порежет!

— Он сказал, что к моему возвращению они будут целы и здоровы. Руну он после Зимогона выгнать хотел, да она упросила, теперь у него шелковая ходит, в рот ему смотрит.

Только теперь я поняла, что все потеряно бесповоротно. Энги уже все решил, а я очень хорошо знала этого упрямца. Ни за что не отступит, если что-то задумал…

С тяжелым сердцем я принялась собираться в дорогу. Взяла теплые вещи, как он и просил, собрала в дорогу еды, наполнила свежей водой походные мехи. Энги молча ушел во двор, и вскоре снаружи раздался противный звук: видимо, взялся точить свой меч.

Вскоре я была готова. Окинув взглядом в последний раз уютную избу и смахнув с ресниц слезы, я поставила собранные сумки на пороге и вышла во двор.

Энги одарил меня мрачным взглядом, вернулся в избу за сумками, запер дверь и принялся деловито крепить поклажу к седлам.

— На лошади-то удержишься? — спросил он чужим голосом. — Принцесса ведь, должна быть научена верхом ездить.

— Почем мне знать, — неприязненно буркнула я и подошла к меньшей лошади, — я даже не знаю, как на них садиться.

Но я ошибалась: когда Энги приподнял меня, нога сама нашла стремя, а другая привычным движением перемахнула через конскую спину. Я расправила под собой юбки и поняла, что держаться в седле умею: тело само знало, что делать.

Энги взлетел на своего коня так, словно в седле был рожден — несмотря на мою безмерную печаль, я невольно залюбовалась его ловкими движениями.

— Держись прямо за мной или рядом. Поедем по тракту через лес: так будет гораздо ближе, чем петлять деревнями.

— Как скажешь, — сухо ответила я и слегка ударила стременами по бокам коня.

— Ну, это ведь ты у нас принцесса, тебе и приказывать, — буркнул в ответ Энги, даже не глянув в мою сторону.