Мароны - Рид Томас Майн - Страница 55

Йола удивленно подняла брови:

— Невесело? Ему-то? Что ты, Кубина, он ведь счастлив! А вот бедная мисс Кэт… Да, для нее это большое горе.

— Горе? Я не понимаю, Йола…

— Ах, мисс Кэт будет так несчастна, когда выйдет замуж за мистера Монгю!..

— Как! — Кубина насторожился. — Ты хочешь сказать, что мисс Воган не рада выйти замуж за мистера Смизи?

— Рада? Она его не любит.

— Вот оно что! — Взгляд Кубины просветлел. — И ты это знаешь наверное?

— Мне сама мисс Кэт сказала. Она от меня ничего не скрывает.

— И это правда, что она не любит жениха?

— «Любит»! Она потешается над ним. А если девушка над кем-нибудь смеется, значит, он ей не мил.

— Ты-то никогда не станешь смеяться надо мной, а?.. Но скажи, милая, почему же она согласилась идти замуж за нелюбимого?

— Отец заставил. Мистер Монгю очень богат, у него много плантаций.

— Так-так… Я чувствовал, что здесь не все ладно. Почему же мисс Воган не любит мистера Смизи, такого знатного, богатого господина?

— Она любит другого, вот и все.

— Она не называла тебе имени того, другого?

— Сколько раз! Да ты и сам знаешь его. Это двоюродный брат мисс Кэт. Он только всего раз и приходил к нам. Но она полюбила его сразу, как только увидела.

— Ты уверена, что это так?

— Ну как же, Кубина! Мисс Кэт столько раз рассказывала мне об этом. Она очень по нему горюет. Говорят, он женится на очень красивой, но злой леди. На дочке старого Джесюрона — ты его знаешь.

— Да, я слыхал кое-что, — сказал Кубина, утаивая от возлюбленной, что у него на этот счет имеются вполне точные сведения. — В конце концов, может случиться, что оба брака расстроятся. Знаешь, Йола, есть такая поговорка: «Ото рта до ложки — длинная дорожка». Как знать! Может, так оно и получится с мистером Воганом и мисс Джесюрон. В общем, то, что ты мне сказала, кое-кого очень обрадует. А день свадьбы твоей хозяйки уже назначен?

— Пока еще нет, но хозяин говорит, что скоро. Вот как только он вернется из своей длинной поездки. Так он сказал вчера мисс Кэт.

— Куда же это судья собрался? Ты не слыхала?

— В Спаниш-Таун, большой город, далеко отсюда.

«Что ему там понадобилось?» — подумал Кубина, а вслух произнес очень серьезным тоном:

— Слушай, Йола, как только мистер Воган соберется в дорогу, немедленно дай мне знать. Когда он уезжает?

— Завтра утром.

— Так скоро? Ну что ж, тем лучше для нас, а может быть, и еще для кого-нибудь. Значит, завтра же вечером приходи сюда. Скажи мисс Кэт, что это очень важно, что дело касается ее самой… Впрочем, нет, не говори ничего. Она и так тебя отпустит. Незачем зря ее беспокоить. Возможно, что мои опасения… Во всяком случае, ты непременно приходи. Буду ждать тебя в это же время.

Йола охотно согласилась. Влюбленные разговаривали еще некоторое время. Кубина клялся в вечной любви всем на свете: деревьями, что росли вокруг, облаком над головой, яркой луной, синими небесами. Он клялся уже десятки раз и до этого, и клятвы его не вызывали сомнения у той, кому они давались. Но влюбленным клятвы никогда не надоедают — ни тому, кто их дает, ни тому, кто им внимает.

Молодая африканка отвечала столь же пламенными клятвами верности. Она уже не тосковала по родине, не сетовала на горькую судьбу, превратившую принцессу в рабыню. Несчастья, казалось, остались позади, а будущее сулило радость и счастье.

Прошел еще час, и влюбленные начали прощаться. Марон обнял гибкий стан девушки и привлек ее к себе. В тени высокого дерева Йола казалась египетской бронзовой статуэткой. Они прощались снова и снова, не в силах расстаться.

Вдруг послышались голоса, и на освещенную луной поляну вышли двое. Они быстро направились к сейбе. Кубина и Йола бесшумно отступили в густую тень дерева. Заметить их там было почти невозможно.

Люди приближались… То были мужчина и женщина. В ярком лунном свете их нетрудно было узнать. Но влюбленные еще раньше узнали их по голосам. Это были Джекоб Джесюрон и Синтия.

— Черт возьми! — пробормотал Кубина. — Какие могут быть общие дела у этой пары ночью в лесу? Готов поручиться, затевают какую-то гнусность!

Дойдя до сейбы, Джесюрон и Синтия остановились. Каждое слово их разговора было отчетливо слышно Кубине и его подруге.

— Послушай, Синтия, голубушка, — начал Джесюрон, — ты еще не сказала мне, зачем он послал за мной.

— Я и сама не знаю, мистер Джесюрон. Разве только…

— Разве только что?

— Когда я отнесла ему корзину с провизией, я сказала при этом, что мистер Воган собирается уезжать завтра утром.

— Да неужто? — Лицо старика выразило сильнейшее беспокойство. — Господи, Боже ты мой! И ты это наверное знаешь, что мистер Воган уезжает?

— Да, масса Джесюрон, я сама укладывала ему сорочки в саквояж. Он едет верхом.

— Но куда, куда он едет? — в тревожном нетерпении допытывался работорговец.

— Кажется, далеко, в Спаниш-Таун.

— В Спаниш-Таун? — Тон, каким он задал этот вопрос, показывал, что новость не доставила ему удовольствия. — В Спаниш-Таун! Так я и знал! Так я и знал!

Он яростно воткнул в землю зонт. И вдруг засуетился.

— Пойдем, пойдем! — заторопил он Синтию. — Скорее, мешкать нельзя. Нельзя терять ни секунды…

Он быстро и молча зашагал прочь. Синтия последовала за ним.

— Тут кроется что-то недоброе! — пробормотал марон. — Они что-то затевают против судьи. Слышала, как старик встревожился, когда Синтия упомянула про Спаниш-Таун? Надо пойти проследить их. Куда это они отправились среди ночи? Ведь пошли-то они не к ферме Джесюрона, а в противоположную сторону. Послушай, Йола, мне надо идти, не то потеряю их из виду. До скорой встречи, любовь моя!

Поспешно поцеловав девушку, марон быстро пошел за Джесюроном и Синтией.

Глава LXIV. ПО СЛЕДУ

Марону нетрудно было сообразить, в каком направлении ушли старик и его спутница. От поляны шла заброшенная тропа к Утесу Юмбо. Другой дороги поблизости не было. Рассудив, что едва ли Джесюрон и его спутница углубились прямо в лесную чащу, Кубина пошел по тропе. Вскоре он увидел тех, кого искал. Тени гигантских деревьев позволяли ему самому оставаться незамеченным и в то же время видеть и слышать тех, кого он преследовал.

Джесюрон был слишком поглощен собственными мыслями и почти не замечал окружающего. А мулатке и в голову не приходило, что за ними могут следить. Знай она, что по пятам за ней идет Кубина, она, наверняка, шла бы не так спокойно.

Они начали подниматься к Утесу Юмбо.

«Чудно! — подумал Кубина. — Что им там понадобилось в полночь? И кто это „он“, пославший за Джесюровом? Синтия носила ему корзинку с провизией. Значит, это беглый раб? Но неужели Джесюрон поднимется с постели среди ночи и потащится три мили по темному лесу из-за беглого раба? Правда, говорят, старик почти никогда не смыкает глаз. Ночное время для него, должно быть, самое приятное время суток, как для филина… Да, они что-то затевают против судьи Вогана, чует мое сердце. Не то чтобы я очень за него беспокоился — он не так уж многого стоит. Ведь он помогает мне только потому, что ненавидит Джесюрона. Но для его дочери, для мисс Кэт, я готов на многое. Она столько делает для моей Йолы… Хотел бы я отплатить мисс Кэт услугой за услугу… Но что это? Почему они остановились?»

Кубина застыл на месте, притаившись в тени кустов. Через секунду Джесюрон и его спутница пошли дальше, но уже в другом направлении.

«А, они идут не к утесу, а к Ущелью Дьявола! Ну да, теперь вспомнил: там, где они остановились, дорога расходится. То-то мне товарищи рассказывали, что из ущелья в последнее время доносятся порой странные звуки. Квэко даже клялся, что видел неподалеку от ущелья привидение колдуна Чакры».

Предположение Кубины вскоре подтвердилось. Джесюрон и Синтия дошли до обрыва и остановились. То же сделал и Кубина. Он едва успел пригнуться в тени, как раздался пронзительный свист. Очевидно, они подавали сигнал тому, кто находился в ущелье. Ответного сигнала не последовало, только по лесу как будто раскатилось эхо, повторившее свист. Кубина знал, что это кричит пересмешник, и не обратил на него внимания. Он напряженно следил за каждым движением странной пары. Их фигуры темными силуэтами рисовались на фоне светлого неба.