Любимчик Судьбы - Маркелов Олег Владимирович - Страница 66

Все тело болело, но Майкл даже обрадовался этим ощущениям: раз тело болит, а он сам, страдая, пытается понять, что с ним произошло, значит, с его рассудком еще все нормально, и он не стал бездумным инфицированным куском мяса, как Лом. Не открывая глаз и не выдавая своего пробуждения иными движениями, Малыш, подавив болевые ощущения, прислушался к окружающему миру. В помещении, где он находился, явно был еще кто-то. Это Никсон ощущал буквально шкурой. А то, что он валяется, уткнувшись мордой в пол именно в помещении, подтверждало идеально ровное половое покрытие и отсутствие звуков окружающего мира.

– Хватит прикидываться, мы уже знаем, что ты очухался. – Майкл мог поклясться, что в голосе Упыря звучала усмешка. – Что ни делается, все к лучшему. Сами вляпались, зато Гунна нашли.

Никсон открыл глаза, поворачивая голову на голос, надеясь увидеть вместе с Упырем найденного Гуна. Но вместо этого он обнаружил сидящих неподалеку от него Упыря и незнакомого Майклу рослого белобрысого парня. Малыш сразу понял, что полутемная комната, в которой они находятся, – одно из помещений их базы. Вернее, кубрик одного из подразделений.

– Да, брат, на нашей же базе нас держат, – поддакнул, заметив взгляд товарища, Упырь. – Знакомься – это Алекс Николас. Он состоял в группе сержанта Минаева.

И Малыш, и сидящий у стены Упырь, и лежащий без сознания неподалеку Томпсон все еще были облачены в черные боевые комбинезоны, однако ни оружия, ни другой экипировки при них не осталось. Никсон тяжело поднялся, чувствуя, как дрожат и подгибаются непослушные ноги. Как-то еще в Вандере его зацепило краем направленного импульса сонара. Полицейские то ли разгоняли какую-то массовую драку, то ли решили, наоборот, задержать побольше нарушителей общественного порядка. Вот и начали палить из стандартных полицейских сонаров. Майкл сумел тогда благополучно унести ноги, но именно унести. Он до самого вечера приволакивал одну ногу, словно она отчаянно занемела. Да и рука с той же стороны слушалась довольно плохо. Недаром сонары с такой любовью применялись полицией в ситуациях, в которых раньше пускали в ход слезоточивый газ и водометы. А регулятор мощности позволял по желанию стрелка обратить жертву в паническое бегство, а мог и надежно оглушить.

– Ты смотри, – удивился Упырь, недоверчиво осматривая Майкла. – Он уже и на ноги поднялся. Вот же живучий чертяка. Я говорить-то едва начал. А уж двигаться...

На этот раз в голосе Упыря сквозило почти восхищение, смешанное с изрядной порцией белой зависти. Приглядевшись, Майкл понял причину таких эмоций. Упырь сидел плечом к плечу с белобрысым вовсе не потому, что замерз или приватно общался. Николас просто поддерживал товарища, не позволяя упасть. А сам Упырь сидел, совершенно безвольно привалившись к стене. По всему выходило, что послевкусие от удара сонаром для него еще продолжалось в полной мере.

– Ты сказал, что мы Гунна нашли, – напомнил Малыш, озираясь по сторонам и замечая сидящих в разных местах людей. – Я что-то не вижу.

– Алекс его только вчера видел, – пояснил Упырь. – Видно, его недолечили в госпитале, надеясь на эвакуацию. А теперь регенераторы и другое оборудование не работает. Поэтому те раненые, которых можно без особых хлопот подлечить и использовать, лежат у них все вместе в одном из кубриков.

– Кто они? – спросил Малыш, пытаясь разработать плохо слушающиеся мускулы и ощущая, как мало-помалу силы возвращаются в его тело. – Я даже не успел никого увидеть.

– Взяли нас, как последних лохов, – посетовал Упырь, пытаясь приподняться повыше. Руки подломились, и он оставил свои попытки. – Тот пехотинец не зря бегал. На живца нас взяли. Мы с Ником его увидели на первом этаже. А он быстренько в холл выскочил, а потом и на улицу. И показалось мне, что я его раньше на базе видел. Вот я за ним и побежал наружу, а Ник за мной, не отставая...

– Быстро сработали, – похвалил захватчиков Малыш. – Слишком быстро.

– А что им тянуть-то? Они на базе дислоцируются. Системы контроля доступа, как я понимаю, активны, – возразил белобрысый. – Они не вас первых тепленькими берут. Сюда многие из лесов приходят, надеясь на спасение. Большинство, правда, после первого же допроса исчезают. Но кого-то держат дольше. Я вот в первый же день штурма базы попался. Оглушило взрывом. А когда очнулся, уже в этом кубрике был. Пару раз на допрос водили. Очень сладко там их офицер вещал.

Прикоснувшись руками к лицу, Малыш ощутил под пальцами онемевшую бесчувственную кожу.

– Надо же. А я и не чувствую ничего, – вслух удивился Малыш тому, что кожа потеряла чувствительность.

– Это пройдет, – успокоил Алекс.

– Я знаю, – кивнул Малыш, подходя к окну.

– Я сейчас о другом переживаю, – вновь заговорил Упырь, понизив голос почти до шепота. – Все, как один, утверждают, что это имперские солдаты. Значит, мы в полном дерьме.

– Не может быть, – испугался Малыш, подумав первым делом о Лилит и бросая взгляд на лежащего без сознания имперца. – Они же группу свою по согласованию с нашим командованием послали на поиски базы.

– А что это объясняет? Только то, что они очень разумно все обстряпывают. Ты рассказывал, что Лукин с группой имперских солдат в деревне был. А теперь они базу нашу распотрошили. Да еще мы же их к складу и вывели. И своими руками помогли с оборудованием справиться. А теперь еще и оставили наших наедине со значительно большей группой имперского спецназа. Очень боюсь, что там дела совсем плохи.

Входная дверь с едва слышным скрипом отворилась, и в комнате возникла группа из двух солдат, облаченных действительно в форму пехотинцев Евразийской Империи. Вместе с ними в кубрик вошел человек в белых одеждах врача. Не задерживаясь у дверей, вся группа прошла через комнату к окну, у которого стоял Малыш.

– Прошу прощения, но я должен вас мельком осмотреть, – промямлил врач, глядя на возвышающегося перед ним гиганта.

– Надеюсь, вы не проктолог, – зло оскалился Малыш, испытывая навязчивое желание свернуть врачу и его сопровождающим шеи. Вот только направленные в его грудь автоматы останавливали.

– Что? – не сразу понял врач, но потом зло нахмурился. – Ах вы в этом смысле... Нет, не довелось. Но если у вас есть такая потребность, обращайтесь. Думаю, эти ребята подыщут для вас что-нибудь подходящего размера.

Не дожидаясь от Майкла ответа, доктор быстро глянул в его зрачки и нащупал пульс, замерев на несколько секунд. Затем, уже уходя к дверям, он бросил солдатам сопровождения:

– Он в порядке. Можете вести.

– Кандалы надеть? – уточнил один из сопровождающих врача солдат.

– Навряд ли это стоит делать, – пожал плечами доктор, – Последствия воздействия излучения сонара пройдут еще не скоро. Вон его коллега еще и подняться не может. Боюсь, что в кандалах вам придется его тащить волоком. У него не хватит сил. Впрочем, решайте сами.

– Еще чего, – возмутился второй солдат. – Пусть сам тащится. А я его пинками подгонять буду.

Пехотинцы вскинули короткие автоматы, едва не упирая их в грудь Малыша. Один из них сдвинулся в сторону, освобождая путь к двери, а второй требовательно качнул стволом оружия:

– Двигай! И не вздумай геройствовать, – предупредил он, но, судя по взгляду, ему сейчас было очень неуютно рядом с жутким гигантом, каким выглядел Никсон. – Только дернись, и я тебе задницу поджарю.

– Тебя на допрос, брат, – крикнул вдогонку Упырь. – Помни, что мы в полном дерьме, а Гунн где-то рядом.

– Топай живее! – рявкнул тот из конвоиров, который обещал поджарить задницу, ткнув приостановившегося Малыша в спину стволом автомата.

Взгляд, которым Майкл одарил конвоира, заставил того испуганно шарахнуться в сторону, поднять автомат выше, словно бы прячась за ним. Ничего не сказав, Никсон последовал за первым конвоиром, чувствуя, как в руках появляется почти осязаемый зуд от желания посворачивать всем шеи.