Карлики - Дегтярев Максим Владимирович - Страница 87

Бруц с Виттенгером долго раскланивались, пообещали друг другу впредь взаимно и плодотворно сотрудничать. Когда объявили посадку на рейс ТК-Хармас — ТК-Оркус, мы расстались. Абметов с Бруцем пошли к загрузочному туннелю, мы с Виттенгером — в зал ожидания.

Мы устроились в мягких креслах прямо под самым полюсом прозрачного купола — настолько прозрачного, что если закрыть глаза, запрокинуть голову, посидеть так какое-то время, стараясь забыть где находишься, а потом резко открыть глаза, то черно-звездный провал наваливается, поглощает тебя целиком, и когда секундное оцепенение проходит, ты в смятении оглядываешься по сторонам, ища глазами опору… Сколько раз я был на ТК-Хармас, столько раз проверял — все одно…

— Одного не могу понять, — прервал мои размышления Виттенгер, — я этого Джонса два раза допрашивал по делу Перка и ничего не заметил. Неужели эти гомоиды так похожи на нас?

— Абсолютно, — заверил его я, — но причем тут Джонс?

— Как причем?! Говорю же, я его допрашивал, но мне и в голову не могло прийти, что он — не человек.

— И правильно, ведь Джонс — самый обыкновенный человек… я так думаю, — добавил я, чтоб не зарекаться.

— Так ты специально соврал… — догадался Виттенгер, — а зачем?

— Абметов меня интересовал по двум причинам — две вещи мне необходимо было у него выяснить. Первое: знает ли он где четвертый гомоид. Про Джонса я ляпнул наобум и Абметов попался.

— Так он, вроде, тебе не слишком поверил.

— Не важно… Важен его первый порыв — немедленно взглянуть на тело Джонса. Следовательно, четвертого гомоида он и в глаза не видел.

— Понятно, а какую вторую вещь ты хотел выяснить?

— Номура…

— Да, с Номурой ты малость ошибся.

— Согласен, неловко вышло. Абметов опять выкрутился. Но я рад, что Номура не был предателем. А с Абметовым пусть теперь Бруц разбирается.

— Угу, он пожалуй разберется, — то ли со злорадством, то ли с иронией промолвил Виттенгер.

— Вы о чем?

— Взгляни-ка вон туда, — и Виттенгер указал на выход из того тоннеля, куда мы с мы с ним забежали, преследуя Джонса. К моему великому изумлению, из тоннеля вышли Абметов и Бруц. Они были прокованы наручниками друг к другу и еще к двум охранникам. Следом шествовал довольный Флокс. Он сделал Виттенгеру ручкой, тот приветливо помахал в ответ. Процессия проследовала к полицейскому участку. Виттенгер взглянул на меня, пытаясь определить, готов ли я разделить его радость. Но я сидел словно в ступоре.

— Да ладно тебе, — он ласково потрепал меня по плечу, — с кем не бывает…

— Чего не бывает? — спросил я автоматически. Я даже не уверен, что это я спросил, по-моему я был где-то далеко в тот момент.

— Все что угодно бывает…

— Кому угодно?

— Да что с тобой, очнись ты наконец! — Виттенгера всерьез обеспокоился моим здоровьем. Я сказал, что я в порядке.

— Я тебя прекрасно понимаю, — сказал он с сочувствием, — Бруц спас тебе жизнь и, ты не мог не доверять ему. Но меня на такие сантименты не купишь. Я быстро сообразил что к чему.

— Когда вы начали его подозревать?

— После его оговорки по поводу Джонса. Бруц сказал, будто он подумал, что Джонс его узнал. Конечно, это могла быть просто оговорка, если бы не все остальное… Абметов был по-своему прав, говоря, что он не знал, в какой из сувенирных лавок ты купил пирамидку. Бруц видел у тебя пирамидку и знал, где ты ее купил. Абметову ты показал пирамидку много позже, но зато ты произнес название абметовской тайной организации, что не могло не насторожить его. Складывая вместе Абметова и Бруца мы получаем и мотив и возможность для убийства. А заодно — и того неизвестного типа, которого ты видел в лавке сразу после убийства. Уничтожить следы Антреса в обоих гостиничных номерах для Бруца не составило никакого труда — у него и ключи есть, и подозрений никаких ни у кого не возникло бы, если бы его застали в одном из номеров. Абметов позволил тебе при Бруце выложить все, что ты знаешь о его делах. Предположим, ему вдруг стало наплевать на секретность. Но он предложил нам сделку: признание вины в обмен на молчание. Следовательно, от Бруца Абметову скрывать нечего. Я не был уверен а своих выводах на все сто процентов, поэтому предложил Флоксу проследить, куда пойдут Абметов и Бруц после того, как мы расстанемся. Как я и ожидал, они направились не к посадочному блоку, а к стыковочным узлам. Там у Абметова и Джонса был заранее приготовлен корабль, чтобы, в случае чего, быстро смыться на Хармас. Я полагаю, что после того как Абметов был объявлен в розыск Бруц сразу бросился ему на помощь. Но, возможно, Бруц и не лгал, говоря, что первоначально его целью был Фаон, но потом, обнаружив наши следы на терминале Оркуса, он передумал и последовал за нами. На терминал Хармаса он прибыл, когда ситуация уже вышла из-под контроля. Джонс устроил перестрелку, и у Бруца не было другого выхода как убить его. Бруц, в порядке самообороны, устранил ненужного свидетеля — лучшего шанса он не мог и пожелать.

Виттенгер был чрезвычайно горд своею находчивостью, я же по-прежнему чувствовал себя одураченным. Стал оправдываться:

— Все-таки, я был прав насчет Трисптероса и насчет Номуры.

— Думаю, да. Астронавтов-испытателей мы, конечно, проверим, но и так ясно, что Бруц сочинял на ходу. С другими доказательствами у тебя туговато.

— Есть одно слабое утешение. Абметов согласился на встречу с Вэнджем, следовательно, в Отделе больше никого из Трисптероса нет, иначе Абметову было бы известно о миссии Берха, и он не купился бы на письмо от Вэнджа. Номура о задании Берха ничего не знал, или — знал, но предупредить не успел. Поэтому можно смело докладывать Шефу о Трисптеросе, а дальше — пускай он сам разбирается — проверяет других сотрудников Организации, я имею в виду. За последнее время меня столько раз оставляли в дураках, что всё, хватит, я умываю руки!

«Ты не знаешь, кто идет рядом с тобой», — примерно так сказал мне умирающий гомоид. «Своего собственного коллегу вы как следует не знали», — упрекнул меня Абметов — будто он присутствовал при разговоре с гомоидом.

— В нашем мире все друг друга дурачат, и все остаются в дураках, — успокоил меня Виттенгер. Непохоже, чтоб он сожалел о том, что наш мир так неважно устроен. —Так какие у нас теперь планы? Домой? — с надеждой в голосе спросил он.

— Нет. Отправим тело Джонса на Фаон, а сами — на Плером, вытаскивать Берха. Впрочем, как ваше плечо поживает? В принципе, я могу и сам справиться, а вы займетесь доставкой тела Джонса на Фаон.

— Нет уж, куда ты без меня, — сказал мой новоявленный покровитель, — плечо в порядке, и мы полетим вместе, пойду, только, распоряжусь насчет отправки тела.

Проводив его взглядом, я закрыл глаза и запрокинул голову.

3

Последним сообщением от Берха было то, где он предупреждал меня об изменении места встречи с Абметовым. В конце сообщения, безо всяких комментариев, содержалась инструкция, как попасть внутрь станции Плером-11 с поверхности планеты. То есть как бы подразумевалось, что изнутри входной люк нам никто не откроет. Теперь, когда ситуация с Абметовым более-менее прояснилась, я корил себя за то, что увлекшись погоней за доктором, я не подумал, чем могла быть вызвана эта приписка.

Станция Плером-11 на наш запрос не отвечала. Комлог Берха также хранил полное молчание. Мы сели впритирку ко входу в шестой модуль. Присланную Берхом инструкцию я изучил еще в полете, и на открытие люка у нас ушло не более двадцати минут. Станция встретила нас зловещей тишиной, если не считать привычного гудения вентиляторов.

— Погоди, — Виттенгер коснулся моего плеча, — слышишь?

Мы стояли на первом уровне станции рядом с дверным проемом, за которым находилась лестница, ведущая к нижним уровням. Я прислушался.

— Должно быть, откуда-то снизу, — шепотом ответил я, услышав тихий заунывный звук похожий на плач грудного ребенка. Мы спустились на второй уровень — снова никого. Плач доносился из противоположного конца коридора.