В ожидании осени 1977 (СИ) - Арх Максим - Страница 21

— Обалдеть! — сказал Антон.

— Не так уж и много, — хмыкнул отчего-то недовольный Кеша. Ему было от чего быть недовольным. Он уже несколько дней «обрабатывал» часть ансамбля, на предмет того, что они могут и без школьника обойтись. «Вам самим то не стыдно? Нами руководит какой-то малолетка. Мы и без него вполне можем справиться… Нафига нам регистрировать наши песни?!.. В общем давайте его пошлём и всё будет, как и прежде…» Дмитрий, был не против послать малолетку, хотя ему и нравилось, как пионер играет, но аргумент о том, что: «Стыдно ходить под пионером. На танцах засмеют», подействовал. Мефодий мялся и посматривал на Антона. Тот по своему обыкновению мычал, из чего Иннокентий сделал правильный вывод, что того можно «дожать», напирая о «позоре для ВИА.» И вот теперь деньги… Это всё портило… Деньги нужны всем и теперь убедить ребят в некомпетентности шкета будет сложнее…

Глава 13

21 августа. Воскресенье. Вечер. Ресторан «Прага».

Дэжавю могло бы иметь место быть, если бы не некоторые обстоятельства.

Всё тот же швейцар, сказавший нам: «Мест нет». Всё те же мы, в очередной раз парировавшие его жизненное кредо словами: «Нас ждут». Тот же огромный зал с большим количеством столиков. Та же атмосфера вечного праздника. Та же сцена и те же музыканты, играющие те же песни. Вроде всё тоже самое, но… Всё, да не всё…

Зайдя в зал, мы попали в столпотворение. Народа было не просто много, его было «немерено»! Огромная масса людей стояла, сидела и чуть ли не висела, где придётся. За столиками на 4 персоны сидело человек десять. В зале стояла духота, хотя все окна и двери были открыты. Наверняка так выглядел Смольный в семнадцатом. Народ пил, смеялся и бубнил. Над залом висел гул многотысячной массы.

Обратив внимание на большое число тюбетеек и кепок подумал, что: «Вероятно сегодня какой ни будь праздник. Что типа — дружбы народов или какой ни будь подобный…

«Нда, не вовремя мы. Походу дела, народ и собрался праздновать во всю, а тут ещё и мафия где-то должна сидеть, которая обещала Изю-конферансье на ремни порезать, если я не спою пару раз… Дела… Придётся как-то разруливать… Ну ладно, это мы выясним, а сейчас нужно как-то попытаться найти Ибрагимова, только как? Из-за смога, стоящего в зале, который создавали курящие, нихрена не было видно уже через несколько метров.»

В углу у окна, сквозь туман, заметил Алима. Ага… вон и они. Вся честная компания. Решили пробираться в том направлении. Из-за явно аномального, для этого заведения, скопления людей на один квадратный метр, пришлось делать большой крюк лавируя между столиками через весь зал.

Пока шли заметил пару больших дубовых столов явно неотносящихся к интерьеру за которыми сидело человек двадцать.

«Из кабинета директора что ль они их вынесли?! Как там говориться-то: Голь на выдумки хитра?! Ну тут не голь конечно, однако всё равно — на выдумки народ хитёр.»

Играли музыканты. На «танцплощадке» перед сценой, особо не танцуя, также толпилась большая масса народа.

— Извините. Вы не подскажите? Почему так много людей? — обратился я к какому-то мужчине в «Большой Кэпке», который прислонившись к колонне курил трубку.

— Что тэбэ? — спросил мужик, выйдя из задумчивости.

— Вы не подскажите? Почему так много людей?

— Щас звэзда пэть будэт малчик. На вэс Союз знамэнытость — мамой клянусъ.

— А во сколько он будет выступать? — попытался уточнить я, ибо эта грёбанная знаменитость обламывала мне все планы. Я уж не говорю о Изиных шансах выжить после такого форс-мажора.

— Нэ знайю. Ждоём.

Поблагодарив собеседника, мы откланялись и стали пробиваться дальше. И хотя меня начали терзать смутные сомнения в глубине души я всё же надеялся, что быть может это какого-нибудь Кикабидзе ждут?!

Надежды рухнули, когда мы подошли к столику, поздоровались и присели.

— Приехали!.. Гдэ?! … Да вон аны!.. Кто?!. Бамбарбиа… Киргуду!.. Гдэ?.. Приехали? Да нэт, тот в кэпки был!.. Кто?.. В кэпкэ?.. И в очках!.. Гдэ?.. «Шу-шу-шу» … — забубнило и заколыхалось людское море вокруг. Нужно сказать, что в толпе фанатов, присутствовали не только лица кавказской или азиатской национальности. Было и огромное количество лиц других национальностей, населяющих территорию огромной Советской страны.

Было ясно — узнали Савелия. Сева сглотнул комок в горле и прошептав: — «Эээ…», — по своему обыкновению перестал дышать. Я почесал рукой себе за ухом… Вечер переставал быть томным…

Через пол часа немного перекусив и выпив благодаря Севе стакан пяти звёздочного «сока» мы дождались пока ВИА «Синие птицы» закончат своё выступление и отправились к сцене.

— Ну что, всё нормально? — задал вопрос я конферансье, который увидев нас обрадовался и чуть не запрыгал от счастья.

— Да конечно! Объявлять? — залебезил он.

— Погоди пять минут. Мне нужно переодеться в сценический костюм. Сева, давай коммутируй и принеси мне после первого исполнения пол бутылки «сока», а то тут мало, — сказал я, показав на почти пустую бутылку «лимонада» — «Белый аист».

Что делать… Ну не могу я петь по трезвому — и не получается и стеснюсь! Естественно, нужно над собой работать, ибо негоже в новое тело старые косяки тащить, но пока… Пока нужен «баф», а то запорю всё к чёртовой бабушке…

Ещё перед утренней поездкой в гостиницу к Ибрагимову, я позвонил Севе и поинтересовался каким цветом у него есть пиджаки, а то красный — уже является имиджем Ташкенбаева.

Тот порылся в шкафах и предложил небольшую палитру как своих, так и папиных «лепней».

Выбор пал на зелёный.

— Друзья. В этот замечательный день, свою новую песню на суд уважаемой публики, сейчас представит, молодой певец и композитор «Сандро».

— Почему новую? «Тёмную ночь» давай, — понеслись было реплики из зала и моментально затихли, узрев меня.

Чёрные туфли, белые брюки, чёрная рубашка, зелёный пиджак с засученными до локтей рукавами, солнцезащитные очки на носу и огромная кепка-грузинка на голове — публика была в шоке. Народ был в смятении. Народ был в потрясении. Наконец, народ был в а**е! Такого, они ещё не видели…

— Здравствуйте друзья! — произнёс я «по-доброму», так как уже был пьян и тут же заорал в микрофон: — Изя! Свет!

Через секунду в зале наступил полумрак. Лишь на сцену падало четыре луча прожекторов.

— Друзья! Песню «Тёмная ночь» я петь не буду, потому, что она была написана для Мансура Ташкенбаева и впредь исполнятся будет только им.

Народ расстроенно «заукал» … Из зала начали доноситься голоса: «Как небудэт пэть?», «Эээ», «А за чтож я дэнги платил?», «Гдэ?..», «Дэнги взали а пэть нэбудыт?», «Ээ…», «Гдэ который дэнги брал?» …

Я посмотрел на грёбанного Изю, который переминался с ноги на ногу тыкая руками в аппаратуру, как бы помогая Севе и всем видом показывая, что он тут совершенно ни при чём. Правда иногда, он не забывал исподлобья бросать на меня быстрые взгляды, но сразу же возвращался к «тыканью» в усилитель.

«Во мля козёл! Я ох***ю! У дурака жизнь висит на волоске, а он умудряется места в ресторан продавать. Вообще писец какой-то!.. Ладно. После побазарим!».

Тут ко мне прилетела, мысля: «А может и не было никакой мафии, может это всё обычное на*****во и зарабатывания на мне «бабла»?!» Ну нихрена себе, дорогие товарищи!.. Вот это поворот!.. Надо будет с этим скунсом вонючим разобраться… Но после, а пока…

— Спокойно, друзья мои. Сегодня я презентую моему хорошему знакомому, всем хорошо известному Амирхану Ибрагимову другую песню.

Многие зааплодировали, а несколько человек начали танцевать.

«Правильно, чего ждать-то какую-то музыку!..»

— Надеюсь моя новая, никем ещё наслышанная песня — «Чёрные глаза» вам тоже придётся по душе. Сева — врубай! — проорал я и понеслась…

Услышав родные, зажигательные звуки некоторые, граждане пустились в пляс…

Первый куплет: