Неотразимый бродяга - Дейли Джанет - Страница 36

– И что мы теперь будем делать? – спросил Гай, взобравшись в седло. – Вернемся к источнику?

– Нет, – решительно заявил Холт. – У нас есть следы мустанга, и, значит, надо немедленно гнаться за табуном.

– И что же, мы так и не вернемся за нашим грузом?! – протестующе воскликнул Гай.

– Мы – нет, это сделает Руби, – ответил ему отец и повернулся к старому ковбою. – Возьмешь с собой мерина Дианы и нагрузишь его так, чтобы не перетруждать его больную ногу. Затем встретимся на…

– Ради всего святого, Холт, – прервал его Гай с негодованием в голосе. – Мы не ели со вчерашнего обеда. Нельзя же отправляться в погоню на пустой желудок. Надо вернуться в наш старый лагерь и хорошенько подкрепиться.

На этот раз Холт ответил не сразу и прежде обвел своих спутников тяжелым взглядом. Диана продолжала молчать, но, очевидно, была согласна с Гаем. Девушка уже начинала испытывать легкое головокружение от подкатывавших приступов голода.

– Ладно, – согласился наконец Холт. – Вы втроем возвращайтесь на стоянку, поешьте, а потом разделите между собой поклажу, которую не сможет нести захромавший мерин. Вот, возьмите бинокль. – Он передал футляр с биноклем Руби. – Я пойду по следу жеребца. Найдете потом точку повыше и разыщете меня на равнине. Скорее всего табун не станет слишком удаляться от водопоя, и я буду в пределах видимости.

На этом и порешили. Трое всадников двинулись в направлении источника, который располагался в нескольких милях от места их последней ночевки, а Холт принялся изучать следы, оставленные мустангом и его небольшим табуном. Мерин, прихрамывая, не спеша потрусил вслед удаляющейся веренице всадников.

– Почему бы вам двоим не поскакать вперед? – неожиданно предложил Руби, когда они уже проехали с милю на восток. – К тому времени когда я доберусь до места, вы уже успеете приготовить еду.

– Неплохая мысль, Руби, – живо согласился Гай и пришпорил своего коня, пустив его в галоп. Вьючная лошадь, которая несла Диану неуклюжим аллюром, пошла следом, тяжело подбрасывая свою наездницу. Тряская езда без седла не добавляла Диане приятных ощущений, поскольку чувство голода продолжало усиливаться. Время от времени молодые люди переводили лошадей на рысь, что еще более усугубляло печальное состояние девушки, так как теперь уже все ее тело начинало ломить от непривычной посадки. Общение сводилось к нескольким брошенным друг другу словам. Замедлив на подъезде к лагерю ход, они одновременно заметили разорение, царившее на не столь давно покинутом биваке. Наездники поспешно соскочили с лошадей и тщательно привязали их к чахлому деревцу.

– О Господи! Что же тут произошло? – Гай с неподдельным изумлением обводил взором площадку у родника.

– Может быть, койоты, – неуверенно предположила Диана.

– Нет, не думаю, – покачал головой Гай, – посмотри-ка вот на это.

Диана подошла ближе, вглядываясь в следы, на которые указывал юноша. Это были отпечатки неподкованных копыт, следовательно, речь шла о диких лошадях. Диана была поражена.

– Это он, наш старый знакомый, – уверенно заявил Гай.

– С чего ты взял? – спросила Диана и решительно добавила: – Это невозможно.

– Неужели? – язвительно парировал ее собеседник.

Диана растерянно покачала головой.

– Посмотрим, что здесь можно еще спасти. Потери оказались не столь велики, как могло показаться на первый взгляд. Скатки походных постелей были разбросаны по площадке и вываляны в пыли. Достаточно было их развернуть и хорошенько вытряхнуть. Остальное имущество также было в полном беспорядке, словно здесь прошел тайфун. Посуда, впрочем, почти не пострадала, если не считать небольших вмятин на котелке и погнутых мисок. Запасам провизии, однако, повезло гораздо меньше. Когда к лагерю подъехали Руби и Холт, которые неожиданно оказались вместе, Диана, стоя на коленях, пыталась собрать в разорванный мешок рассыпавшуюся муку. Появление в лагере Холта Диану не удивило, поскольку сюда его, несомненно, привели следы мустанга.

– Он был здесь! – заявил Гай. – Наши припасы практически полностью уничтожены. – Его слова были явно адресованы Холту. Гай, несомненно, хотел объяснений, как это могло случиться.

– Мы сильно пострадали? – обратился Холт с вопросом к Диане.

– У нас практически ничего не осталось из еды, хватит на пару раз, не больше, – ответила девушка.

Холт поерзал в седле, оглядываясь вокруг, словно надеялся увидеть, как где-то поблизости от них расположился их обидчик, посмеиваясь над незадачливыми охотниками.

– Ты сумеешь наскрести нам что-нибудь на завтрак? – поинтересовался Руби. – Я бы не отказался от пары лепешек, если, конечно, осталось, из чего их испечь. Как вы думаете, он сделал все это намеренно?

– Запах человека, – задумчиво откликнулся Холт. – Он прямиком привел сюда своих кобылиц, как только они вырвались из высохшего русла реки. Вероятно, узнал здесь наш запах и пришел в бешенство, вновь учуяв преследователей.

– Ночью он попытался увести за собой наших лошадей, – возразил Гай, – теперь практически лишил нас провизии. И ты еще пытаешься убедить нас в том, что он делал это, не имея совершенно определенного плана?

– Прошлой ночью наши лошади просто поддались панике, что вполне естественно, – вновь повторил свою версию происшедшего Холт. – Они бы повели себя точно так же, если бы из загона вырвалось стадо коров. Мустанг не уничтожал наши припасы намеренно, просто затоптал их, будучи в предельно возбужденном состоянии. Здесь нет ни хитрости, ни коварства. Всего лишь инстинкт, и ничего больше.

– Думается мне, что Холт прав, – вступился за управляющего Руби, и Гай с возмущением отвернулся. – Я собственными глазами видел, как дикая лошадь в клочья разорвала шкуру горной пумы, нимало не заботясь, что это была не хищная кошка собственной персоной, а лишь ее истлевшие останки. Похоже, что так же вел себя здесь и белый мустанг. – Высказав свое мнение, Руби слез с лошади, сокрушенно покачал головой и с негодованием обратился к Холту: – Вы только посмотрите. Наш Гай был настолько голоден, что даже не удосужился развести огонь. Наверное, только у меня и достанет способностей на то, чтобы разжечь наконец костер. Одна надежда на старого Руби, дай ему Бог долгой жизни.

– Займись лучше делом и заканчивай со своими причитаниями, – огрызнулся Гай в ответ.

– А ты на меня не покрикивай, молокосос, – вспылил Руби. – Только твоему отцу позволено здесь мне указывать что делать. Он-то…

– Знаю, знаю, – с досадой махнул рукой юноша, – он здесь большой индейский вождь.

– Довольно, Гай, – спокойно, но решительно вмешался в перебранку Холт.

Диана с тревогой переводила взгляд с отца на сына. Впервые она оказалась свидетельницей открытого проявления неприязни между этими двумя родными людьми в присутствии кого-то еще, кроме нее самой. Затаив дыхание и почти со страхом она ждала, какова будет развязка вспыхнувшего конфликта, опасаясь, что он может привести к настоящему взрыву с трудом сдерживаемых эмоций.

Но Гай, видимо, и сам недовольный своей дерзостью, повернулся к отцу спиной и примирительно сказал:

– Сейчас я помогу тебе с огнем, Руби.

– Подожди, – ответил Руби, – посмотрим теперь, что скажет Диана: хватит ли у нас еще припасов, чтобы что-то приготовить. Не собираюсь играть в бойскаута, чтобы только пустыню отапливать.

– Думаю, хватит на несколько лепешек каждому, – озабоченно заметила девушка, внимательно осматриваясь вокруг.

Холт, в свою очередь, соскочил с седла.

– Гай, оставь Руби заниматься костром, он вполне управится один, а мы с тобой соберем и упакуем вещи.

– Ну вот, я же говорил. Если я не разведу огонь, то мы так и останемся голодными, – проворчал Руби, ни к кому конкретно не обращаясь, и направился к их вчерашнему кострищу.

Как ни проголодалась Диана, приготовленная пища не лезла ей в горло, и она усилием воли заставила себя поесть, понимая, что до захода солнца другой такой возможности им, по всей видимости, не представится. Она окинула взглядом поглощенных едой мужчин, расположившихся кружком, скрестив под собой ноги. Так как все вещи были накануне оставлены маленькой экспедицией в этом месте, ее спутники выглядели помятыми и небритыми. Но ни у кого не возникло желания приводить себя в божеский вид. Темная щетина на лице Холта придавала его и без того суровому лицу еще более зловещее выражение, делавшее его похожим просто на бандита с большой дороги. Светлая копна отросших волос Гая практически не портила его юношеской физиономии. Что же касается Руби, то он и так не находил нужным бриться с самого их отъезда с ранчо. Он почти непрестанно почесывал подернутую сединой растительность на своем темном от загара и въевшейся дорожной пыли лице.