Западная война (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 49

Ярослав, заметив этот взгляд отца, вздрогнул, побледнел еще пуще прежнего, и невольно отвел руку за спину, скрывая кольцо с глаз.

- Знал? – Хрипло спросил Николай Александрович.

Тот промолчал, выглядя совершенно оцепеневшим. Император перевел взгляд на его любовницу. О! Это был огонь! Покорность и вызов. Страх и вожделение. Красивая. Смазливая. Воплощенное желание. Она видимо истолковала этот внимательный взгляд по-своему и пошло улыбнулась, выразительно проведя языком по губам. Явно приглашая монарха поразвлечься.

Секунда.

Николай Александрович спокойно достал кинжал из ножен, что висели у него на поясе. И просто, без замаха, ударил им ей в живот. А потом сильным движением повел клинок вверх, до грудной клетки[3].

Девица раскрыла рот в беззвучном крике и начала оседать на пол. Кивок. И бойцы лейб-конвоя ее отпустили. Мгновение. Другое. И вот она уже на полу в стремительно увеличивающейся луже собственной крови и дерьма. Глаза выпучены. Рот открыт и она, словно рыба, выброшенная на берег, пытается им что-то сказать. Но не может. Видимо боль была столь сильна, что не давала ей даже кричать. Тело скрючилось, а кишки бесформенной кучей вывалились наружу, частично освободившись от содержимого. Помещение сразу же наполнилось характерным запахом парного мяса и дерьма.

Император несколько секунд понаблюдав за ее мучениями, подошел к следующему заговорщику. Снова в голове воспоминания из тех дел и то, что, судя по всему, эти мерзавцы творили. Удар. И новое тело оседает на пол. Пока еще живое. Но ненадолго. Следующий. Еще. Еще. Еще…

Наконец он подошел к сыну.

Весь в крови с ног до головы. Глаза стеклянные. Пустые. Никакого выражения на лице. Просто спокойствие… словно он не испытывал никаких эмоций.

- Отец… - проблеял Ярослав.

Никакой реакции.

- Отец, я нужен тебе! – Затараторил он. И начал взахлеб рассказывать о том, что его дети, рожденные дочерью Тэнно, унаследуют Японию. А ее нельзя упускать. Она очень нужна для Империи. И так далее, и тому подобное.

Тишина. Император стоял и смотрел на своего сына как какой-то бездушный механизм. Ярослав ведь шел его убивать. И что теперь? Как с ним поступать?

- Значит не пожалели… - тихо произнес Николай Александрович, поняв, что парень даже не попытался оказать сопротивления. Даже та девица и то получила по лицу прикладом, пусть и несильно. Значит пыталась дергаться, несмотря ни на что. А этот – нет… вот и сейчас…

- Отец… - снова, сквозь слезы, произнес Ярослав, упав на колени. – Не убивай меня… Пожалуйста… Я не виноват… Это все они… Они… Я больше не будут… Молю! Ради мамы!

Как в этот момент Император сумел отвернуть клинок и ударить кулаком – никто не знает. Чудо – не иначе. Но ударил он так, что выбил Ярославу несколько передних зубов, уронив на спину.

- Увести. – Прохрипел Николай Александрович. – Попытается бежать – убить.

- Слушаюсь, - максимально нейтрально произнес командир этой команды и кивнув парочке бойцов, отправился выполнять приказ.

Император же повернулся. Прошел среди этих тел к своему столу. Переступил через ту девицу, которая все еще была жива и тихонько выла на каком-то едва различимом ультразвуке. Скребя руками по паркету и пытаясь собрать в себя обратно вывалившиеся кишки. Она оставалась последней живой из всех приговоренных им к казни на месте. Но ей такая участь была поделом. Еще легко отделалась, если верить результатам расследования.

Он сел за стол.

Отхлебнул глоток кофе. Поморщился. Раскурил сигару. Достал вечернюю газету и начал ее читать.

Прошла минута. Другая. Пятая.

Послышались быстрые шаги.

В открытую дверь заглянул один из адъютантов и замер, на пороге кабинета, больше напоминавшем скотобойню. В этот момент тело девицы захрипело, выгнулось и, наконец, затихло.

- Что там со Святополком? – Максимально ровным голосом спросил Николай Александрович.

- Своей комнаты не покидал. Мертвецки пьян. – Перекрестившись, произнес адъютант.

- А должен был?

- Должен. Они, - кивнул парень на трупы, - за ним заходили.

- Хорошо. Ступай. Хотя нет. Распорядись приготовить ванну…

Примерно в тоже самое время было совершено покушение на президента Франции. И оно удалось… Он ведь не выступал дирижером этой провокации. А нужды в нем более не было.

Самым интересным стало утро.

Оказалось, что «неизвестные» разослали во все ведущие газеты Санкт-Петербурга сенсационные известия. Кому-то о том, что Николая II убил собственный наследник. Кому-то, что французы. Кому-то, что средний сын или даже младший и даже жена. В общем – всем свою версию. Но везде было только одно общее – Император мертв, его убили.

Та еще провокация, которая, в случае его реальной смерти могла была заварить удивительно кровавую кашу. Впрочем, те люди, что все это рассылали, к утру куда-то пропали. Все-все. Имперская контрразведка действовала очень жестко, решительно и быстро, применяя методы военно-полевого допроса. Так что первые лучи солнца освещали совершенно пустой особняк английского посольства, в котором не было ни души. Задержали и вывезли на базу под Санкт-Петербургом всех, включая самого последнего истопника.

Ярослав активно говорил, сдавая всех… вообще всех, будучи потрясенный до глубины души тем, что произошло в кабинете отца. А Имперская контрразведка и рада стараться, накрывая подпольные клубы, выходя на «поставщиков» и вскрывая и вычищая этот гнойник до самого донышка.

В этот раз Император не проявлял показного гуманизма. В этот раз никаких трудовых лагерей. Всех… всех, кто проходил по этому делу и оказывался замешан «кололили», без оглядки на сохранение товарного вида, и убивали, сваливая в братскую могилу. В большой овраг. Включая тех чиновников и сотрудников службы безопасности, которые покрывали деятельность Ярослава и его компании. Без жалости. Без сострадания. Рядовых-то, сотрудников, понятно, не трогали, так как не они принимали решений. Но всех офицеров, что молчали, пустили под нож. Такое прощать было нельзя. А потом, когда экстренное следствие закончилось, туда, к уже затухшим трупам вывезли Ярослава и имитировали расстрел.

Дескать, он последний.

Велели раздеваться до гола. Поставили на край оврага и вывели комендантский взвод, который выстрелил в него холостыми патронами. Обмякшего, потерявшего сознание парня увезли приводить в чувства. А овраг с трупами засыпали бульдозером толстым слоем земли. Распорядившись наваливать сверху мусорную свалку, чтобы вонь перебивать. Ну и так… символично для тех, кто в теме…

Самым удивительным оказалось то, что Великобритания промолчала. Она не сказала ни слова. Вообще. Ну исчезли несколько десятков ее подданных и нанятый ими персонал, в том числе и публичные лица. И что? Подумаешь? Всякое бывает.

Совсем молчать-то, конечно, она не смогла. И, если про покушение на Николая Александровича и говорить было нечего, так как этот вопрос вообще никак не обсуждался публично ни одной из сторон. То смерть президента Франции вызвал в ней бурный отклик, вылившийся в красивую и даже в какой-то мере пафосную речь о том, что «это великая трагедия для всех нас…»

Николай Александрович тоже промолчал.

О чем вообще тут можно было говорить? Да, покушались. И что с того? Но виноват-то он сам. Запустил дела… запустил…

Спустя пару недель вся семья вновь собралась за одним столом, включая Ярослава и Святополка. Средний сын сидел бледный и на удивление молчаливый. А старший… он даже глаз поднять не решался. Вежливый. Тихий. Слова не скажет, если не спросишь. Рядом сидела его будущая супруга, исподволь бросающая на вполне благожелательного Николая Александровича испуганные взгляды. Потому что лицо его дружелюбно улыбалось, а в глазах был ТАКОЙ лед… да и все окружение ее жениха куда-то исчезло. Раз. И по мановению волшебной палочки буквально за пару дней все, с кем тот рос, все, с кем он столько общался исчезли. Просто исчезли. Словно сквозь землю провалились.

Невеста дома Айсинь Гьоро тоже обратила на это внимание. Но в Китае, в отличие от Японии, подобное было вполне в норме вещей. И особого ума ей не потребовалось, чтобы понять суть произошедшего. Поэтому, в отличие от японки и Ярослава со Святополком она посматривала на Императора с уважением. Страхом, да, но еще и с уважением…