Западная война (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 51

- Бред… - тихо произнес Великий князь Александр Михайлович.

- Бред. Но он в него поверил. – Кивнул Император в сторону сына. - Сначала они зарезали на алтаре бродяжку. Потом еще одну. Потом его начали кормить сказками о том, что сильные колдуны сковывают его потенциал и нужно преодолеть эту порчу. И так с каждым разом ритуал становился все более безумным, а жертв все больше и больше. Секс, кровь, насилие… они затягивают. И если поначалу он робел, то постепенно вошел во вкус и начал смаковать изнасилования с последующим изуверским потрошением своих жертв. Привязанным на кресте девицам прямо во время соития вспарывали животы и начинали извлекать органы. Прямо из живых. Не прекращая соития.

- Боже! – Ахнула Клеопатра.

- Откуда это удалось узнать? – Нахмурившись, спросила Мария Федоровна.

- Он ведь там был не один. Или ты думаешь, мама, что английское посольство просто так опустело? Я не стал миндальничать, столкнувшись с этим ужасом. Всех причастных хватали и, вывозя за город, под пытками выбивали все, что они знали. А потом сравнивали, выявляя истину.

Николай Александрович произнес и криво улыбнувшись окинул взглядом своих родственничков, наслаждаясь откровенно жалким видом некоторых. И, судя по тому, как им становилось дурно прямо на глазах, они поняли – Император в курсе.

- И где эти задержанные? – Поинтересовалась Вдовствующая Императрица.

- Они хотели устроить гекатомбу? Я им помог. Их всех свезли к одному оврагу в глуши, где перерезали глотку. А потом этот скотомогильник завалили мусором. Обычным бытовым мусором. Что вонял не хуже, чем эти отбросы. На самом деле я хотел туда свезти всех причастных с тем, чтобы завершить чистку, - заметил Император, наслаждаясь чуть ли не паническим ужасом в глазах тех родственничков, кто в этих играх принимал участие. – Но я пока в раздумье. Может быть лучше оставшихся сжечь на костре? Как ты думаешь? Или сварить заживо в чане с маслом?

- Ты так говоришь, сынок, - прищурившись, произнесла Мария Федоровна, - будто здесь присутствует не только вну… этот человек, - кивнула она на Ярослава, - но и другие участники этого ужаса.

- Так и есть, - кивнул Николай Александрович. – Святополк пролил кровь только одного человека во время жертвоприношения. Не успел развернуться. Юн слишком. – Начал говорить Император и пошел дальше, перечисляя «достижения и успехи» каждого из членов монаршей фамилии, уличенных в подобных игрищах.

И чем больше он говорил, тем сильнее дурнело его матери. Хотя она держалась. А те, кого он называл реагировал кто как. Но, после того, как Ярослав не выдержал и упал на колени, они также последовали за ним. Мария Федоровна окинула взглядом эту жутковатую картину и нервно сглотнула, подкативший к горлу липкий комок.

- Видишь мама, чем закончилось увлечение безобидной мистикой. В самом сердце Империи завелась нечисть. Частью я ее проредил четверть века назад. Но там были обычные мерзавцы, потерявшие берега. Они попытались вернуть золотой век благословленного Александра и великолепной Екатерины, при которых высшая аристократия могла творить все, что ей заблагорассудиться. А Империя? А что Империя? Это всего лишь их личная кормушка. Проредил. Сгноил на каторжных работах. Но уроком это не стало. Наоборот. Народилось новое поколение мерзавцев, что пошли дальше и переплюнули своих предшественников. Это ведь удумать надо! Мда. И что мне с вами делать? Вы же, мерзавцы, не под меня копали. Император пришел и ушел. Всякое бывает. Вы, на усладу своей черной души, под Империю копали.

- Это все просто невероятно… - тихо произнесла Мария Федоровна, вставая и оглядываясь… - этого просто не может быть…

- Может мама, может. Те кружки, что вызывали духов в твою молодость, нарастили мясо и перешли к качественно более продвинутому уровню бреда. Они пытались, опираясь на наработки различных шарлатанов, что называли себя магами и колдунами, призвать ангелов и демонов, дабы обрести кто-то могущество, кто-то вечную молодость. И так далее. Но лично меня пугает не это. Лично меня пугает то, что все молчали. Словно так и надо. Ни одна сволочь ничего мне не сказала… ни ты мама, ни ты любимая.

- Ники…

- Что Ники?! – Рявкнул Император вставая. – Сердобольные больно? Вы ведь знали!

- Нет… нет…

- Но догадывались!

- Я знала только, что он каким-то оккультным кружком увлекается. – Тихо-тихо произнесла Клеопатра. - Но что конкретно они там делают, он никогда не рассказывал.

- Я и этого не знала, - полностью сохранив самообладание, ответила Мария Федоровна.

- Черт! Проклятье! Два сына коту под хвост! Жеваный крот! Вы понимаете?! Если бы сразу мне сказали о том, что они не черти чем занялись, это можно было бы исправить!

- Но это выглядело так безобидно! – Пропищала Клеопатра.

- Безобидно было бы, если бы он учился и тренировался! А не всяким бредом занимался! Или ты не заметила, как с каждым годом он начинал все хуже себя вести? Я опросил слуг. И чем больше опрашивал, тем гаже мне становилось. Ты что, этого не видела? Нет?

- Нет… - тихо произнесла она, повесив голову.

- Врешь! Я знаю, что ты пыталась с ним говорить.

- Я не понимала, что происходит. Думала, что это юность голову ему кружит. Прости… я…

- Прости? И это все? - Тихо произнес Император и перевел взгляд на мать. Но та была хоть и бледна, но спокойна и пребывала в полном самообладании. Видимо скандал ее мобилизовал. – Выносить такой сор из избы нельзя. Если люди узнают, это будет конец репутации нашей семьи, на которую я потратил четверть века.

Тишина.

Николай Александрович посверлил взглядом виновников, поиграв желваками. После чего подошел к окну и залип там, наблюдая за воронами, что сидели на крыше здания Главного штаба.

Никто не говорил ни слова.

- Ярослав, Святополк… - наконец, после долго паузы начал перечислять тех, кто был уличен в этих мистических игрищах сатанинского толка. – Вы лишаетесь всех прав, всех наград и всего имущества. Вы исключаетесь из Великой сотни.

- Папа! – Воскликнул Ярослав вскакивая.

- И должны будете решить здесь и сейчас свою будущую судьбу. Я предлагаю вам выбор: либо немедленная смерть, либо пожизненное послушание в ските особо строго режима без права переписки и общения с кем-либо. Каждый будет сидеть в отдельной келье, без света, без разговоров, без переписки, без чтения, без каких-либо развлечений и потех. Но живой.

- ПАПА! – Вскочил Святополк.

Но Николай Александрович посмотрел на них каменным, лишенным всяких эмоций лицом. Пугающим. И решительным.

- Прости! Прости! – Завопили они хором, сквозь слезы.

- Остальным – последнее предупреждение. Империя превыше всего – это не пустые слова. Я готов простить любое преступление, кроме попытки по дурости или злому умыслу разрушить Империю. Это – непростительно. Никому.

Произнес и уставился на младшего сына, который хоть и был бледен, но держался. Почти как Мария Федоровна. Причем не жался ни к кому, а просто держался.

- Империя – превыше всего! – Повторил Николай Александрович. – Всем, кроме осужденных, покинуть помещение.

- Ники, - тихо произнесла Мария Федоровна, смотря на сына. Она даже не пошевелилась. В то время как остальные постарались убраться из этого зала как можно быстрее. Серафима даже подхватила Клеопатру за талию и постаралась увести. Она вполне недурно держалась, даже несмотря на возраст. Подобные кошмары в Запретном городе видимо были обычным делом. И психологически она была готова к такому повороту событий.

- Я не позволю никому судить своих родственников. И, если я вынесу кому-либо из них смертный приговор, то мне его и исполнять. Так будет справедливо. Уходи.

- Ты уверен в том, что не ошибаешься? – Тихо спросила Мария Федоровна. – Еще не поздно проявить милосердие.

- Ты знаешь, что они творили. Ты знаешь, что они задумали. И ты просишь милосердия?

- Не важно, что сделали они. Важно, что сделаешь ты. Подумай, простят ли остальные?