Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса - Страница 45

— Неужто взаправду? — протянул Крысоед. — Боб врать не станет.

Кевин не отвечал. Словно первый признак лихорадки, его пробрал озноб дурного предчувствия.

В холле их встретил Крошка. Это было очень кстати. Кевин толкнул к нему Зайца. — Отведи его в подвал и свяжи по-своему.

Крошка умел обездвижить арестованных в такой позе, что, полежав с неестественно выгнутыми членами, в плену впивавшихся в тела веревок, они вскоре начинали испытывать мучительную боль. Неплохая подготовка к пытке.

— Ты тут еще раскомандовался, — буркнул великан, но Грасс знал, что он сделает, как сказано. Крошка свою работу любил. — Живо в зал! Все там, вас тока дожидаемся.

Так оно и оказалось. Главный зал полнился гулом оживленных голосов. Ищейки сбились вместе, говорили одновременно, рвали глотки, стараясь перекричать друг друга. Обычно такое оживление царило лишь тогда, когда давали жрать.

— А, явились. Отлично, — Роули надел сегодня парадную кирасу: она сверкала, начищенная до блеска, как и шпоры на его сапогах. Рукава и штаны были отделаны позументом, с плеч ниспадал новехонький багровый плащ — вид Кэп имел воинственный и торжественный. — Можно приступать. Только кланяйтесь сперва вашему новому командиру. — Он ткнул большим пальцем через плечо.

У северной стены, в некотором отдалении от остальных, не спеша прохаживался молодой человек.

Кевин нахмурился. Он сперва не узнал его без копны светлых волос, но когда юноша посмотрел на Кевина своими ясными серыми глазами, так, словно они были братьями, разлученными в детстве жестокою судьбой, память ударила кулаком поддых. Смешно, однако он ощутил нечто, похожее на испуг. Теперь Кевин понял, что значат слова "будто привидение увидел". Фрэнку Делиону в этом месте было делать нечего, и все же вон он стоит, в потоке холодного света, льющемся из окна, и дружески ему улыбается. Кевин перевел дух. Вряд ли сие явление — из мира иного. Делион еще не сдох, увы, насколько ему было известно. Кевин поискал глазами Филипа. Наверняка он тут как-то замешан. — Шляпу долой, Грасс, — прогремел Роули. — Перед тобой человек благородный, дворянин. Его Милость оказал нам честь, согласившись возглавить отряд говнюков вроде вас. — Здравствуй, Кевин, очень рад тебя видеть, — Фрэнк протянул ему руку.

Ребячество, но Кевин почувствовал себя чуть лучше, когда лицо юноши исказилось от боли. Рука Делиона была не такая тонкая и нежная, как у Денизы, и все же ему ничего не стоило бы превратить его ладонь в кровавое месиво. Вытерпев пожатие, Фрэнк потряс кистью и засмеялся: — Я и забыл, какой ты сильный. Можно только пожалеть негодяев этого города. Черт бы его подрал.

Кевина бесила собственная бессильная злость. Оказывается, он остался все тем же глупым щенком, что давился от ненависти при виде другого щенка. Что ж, значит, так тому и быть.

Кевин улыбнулся. — Я тоже рад тебя видеть, знаешь.

VI. Какими мы были — I

Лето 663-го П.В.

I.

Платье Офелии было белым, как розы, гирляндами украшавшие окна, как лилии в ее волосах, как жемчуг, обвивавший шею. Искристый шелковый атлас, отливающий серебром.

Офелия предпочла бы что-то повеселее — небесно-голубое, розовое или салатно-зеленое, но матери нравилось, когда она носила белый — цвет чистоты и невинности. Спорить с матушкой не имело смысла. Пусть уступит ей сегодня лишь в одном, и больше Офелии нечего будет просить от жизни.

Она подбежала к окну и выглянула в сад, всего лишь в десятый раз за последние полчаса.

Еще не стемнело, но огромная луна уже висела в дымчато-сером небе, и одна за одной начали загораться звезды, такие же нетерпеливые, как сама Офелия. Наверное, сад тоже грезит ночью, ждет, когда его укутает теплая летняя тьма, повсюду зажгут цветные фонарики, а на аллеях зазвучит музыка и веселый смех. Это будет волшебно!

Матушка должна дозволить ей принять участие в этой сказке! Подруги Денизы и друзья Филипа, как и в прошлом году, задержатся до поздней ночи, гуляя по саду, и на сей раз Офелию, конечно, не заставят отправляться спать в девять. Ведь сегодня она превратилась в совсем уже взрослую девушку.

Она представила себе, как пройдет в тени деревьев по темным тропинкам, ставшим зачарованными, незнакомыми. Как станцует под звуки мандолины вместе с Денизой и другими молодыми леди. И что-то еще смутно представлялось ей, что-то чарующее, как мелодия скрипки в ночи, как лунная дорожка на звездной воде, нечто, от чего сердце начинало биться быстро-быстро.

Предвкушение наполнило ее таким восторгом, что стоять на месте сделалось просто невозможным, и Офелия закружилась по комнате. Вокруг струилась белоснежная юбка, изгиб за завораживающим изгибом. Офелия представляла себя изящной, как Дениза, величественной, как мать… пока не увидела свое отражение в зеркале. Растопыренные руки, запрокинутое кверху лицо, глупое от радости… Офелия расхохоталась и закружилась еще быстрее, пока сияющие канделябры, зеленый с золотом шелк обивки, хрусталь люстры и яркие драпировки не слились в единый блестящий круговорот.

За этим ребячеством ее и застала Дениза. — Вы сегодня просто красавица, дорогая, — сказала она, целуя Офелию в щечку.

— Нет, это вы — красавица, — поправила Офелия.

Дениза была такая изящная и нарядная — как, впрочем, и всегда. Ее платье из золотистого шелка так и переливалось, а прическа подчеркивала тонкую шейку и красивую посадку головы. Рядом с подругой Офелия чувствовала себя толстой и неуклюжей. Но она все равно была очень-очень рада ее видеть.

Дениза помогла ей оправить растрепавшуюся шевелюру. — Ах, мне бы ваши кудри!

Офелия с радостью поменялась бы с Денизой — ей очень нравились блестящие иссиня-черные локоны подруги, которые сегодня так красиво переплетали золотые нити. Матушка говорила, что у Денизы волосы жидкие и обличают ее южно-андаргийское происхождение, но Офелии было все равно.

Прелестный новый веер Офелии Дениза заметила сразу. — Просто чудо, я тоже хочу нечто подобное! Это подарок Филипа?

— Нет, это от Бэзила, он заходил ко мне с утра. Филип мне сделает подарок потом.

Да, на этот раз старший из ее братьев сумел ее порадовать. Веер расписал сам Дезмонд Пелер, модный художник и личный друг Бэзила. По тонкому шелку порхали райские птицы, причудливые цветы распускались на фоне нежной зелени. Вещица не очень гармонировала с нарядом Офелии, но она не могла с нею расстаться.

Это было много-много лучше, чем в прошлый день рождения, когда Бэзил вручил ей толстенную нравоучительную книгу, пообещав, что она научит Офелию лучше повиноваться отцу с матерью. Бэзил остался очень доволен собой — во всяком случае, он громко смеялся, уходя, а ее матушка сказала, что это чудесный дар, — но Офелия была так разочарована, что благодарила брата со слезами на глазах.

А больше всего ей хотелось, чтобы Бэзил сам пришел на праздник, повеселиться вместе с остальными, — она так редко его видела! Но он никогда не оставался на ее день рождения.

Дениза бросила взгляды по сторонам. — Я пришла пораньше, чтобы иметь возможность подарить вам это.

Движением руки она подозвала свою служанку, ожидавшую в дверях. Служанка, девушка с умным некрасивым личиком, достала из складок юбок довольно большой атласный мешочек.

— Вот, — Дениза вручила его Офелии. — Спрячьте, пока леди Анейра не увидела.

— Это роман, да? — с замиранием сердца прошептала Офелия, почувствовав сквозь атлас очертания обложки.

— Именно, — Дениза по-заговорщически улыбнулась. — Новый, пера леди Матильды Эвери.

— А о чем он?

— Как раз о том, о чем вы любите. — Про любовь, да? — Офелия почувствовала, как краска заливает ее щеки.

— Бедный, но благородный кавалер преданно и безнадежно любит богатую наследницу. Разве эти романы не все одинаковы? Здесь вы также найдете поучительные рассуждения о природе любви и поэтические описания природы северного Альтали. Просто пролистайте их. — Но кончается хорошо? Они убегают вместе?