Мускат утешения (ЛП) - О'Брайан Патрик - Страница 7

Глава вторая

— Одна из горестей человеческой жизни, — произнёс Стивен в утреннюю темноту, — иметь контубернала, который храпит за десятерых.

— Я не храпел, — сказал Джек. — Ни в одном глазу. Что такое контубернал?

— Ты и есть контубернал.

— Сам такой. А я вообще не спал. Думал про воскресенье. Если придут припасы от Раффлза, надо будет провести благодарственную службу, вволю поесть пудинга и объявить остаток дня выходным. А после, в понедельник, надо будет…

— Что там за шум? Не гром, упаси Боже?

— Это всего лишь плотник с боцманом крадутся беззвучно. Они и их команда планировали начать работу спозаранку и заранее разогреть котел со смолой. А Джо Гауэр достает острогу в надежде добыть тех вкусных скатов, что ночью приплывают на мелководье. Если обратишь внимание, то уже можешь почуять дым и смолу.

Несколько замечательно спокойных минут они без особого интереса расслабленно прислушивались, но не запах смолы заставил Джека Обри выпрыгнуть из гамака. Снизу, со склона, донёсся яростный и растерянный рёв, звуки ударов, а потом — мучительно затихающий клокочущий крик.

Когда Джек добрался до вала, ещё не рассвело, внизу и над морем блуждали огни. Пламя под костром с котлом смолы, кажется, смутно высветило большое судно прямо у берега, но прежде, чем он смог разглядеть как следует, на холм вскарабкался один из плотников.

— Что произошло, Дженнинг? — спросил Джек.

— Они убили Хэдли, сэр. Убили Джо Гауэра. Чёрные люди крадут наш инструмент.

— Бить тревогу, — крикнул Джек, и когда уже загрохотал барабан, по склону поднялись ещё несколько матросов. Последние двое под руки тащили истекающего кровью боцмана.

Первый свет на востоке: ложная заря, красный край солнца и сразу же — яркий сияющий день. В нескольких ярдах от устья эллинга стоял самый большой двухкорпусный проа из когда–нибудь виданных Джеком — достаточно близко, чтобы в отлив плотная линия людей вброд перетаскивала инструменты, снасти, парусину, металл, в то время как на берегу другие всё еще собирались группами — кто–то вокруг мертвых друзей, а кто–то — вокруг мертвых врагов.

— Можно дать залп, сэр? — спросил Уэлби, чьи морские пехотинцы выстроились на бруствере.

— С такого расстояния и таким сомнительным порохом? Нет. Как много зарядов есть у ваших людей?

— У большинства — по два, в умеренном состоянии.

Джек кивнул:

— Мистер Рид, мою подзорную трубу, пожалуйста, и позовите главного канонира.

Подзорная труба поразительно приблизила берег. Пираты аккуратно отрезали голову плотника. Гауэр и еще один матрос, которого он не мог теперь опознать, своих уже лишились. Виднелись два мертвых малайца или даяка, и даже в такой момент Джек шокировало, что в числе убитых оказалась Кесегаран. Хотя сейчас она была в китайских штанах, а ее тело неоднократно пронзили, она оставалась легко узнаваемой, лежа и свирепо глядя в небо.

Дженнингс стоял рядом, все еще болтливый от шока:

— Это работа Джо Гауэра. Мистер Уайт попытался отобрать у нее широкий топор. Она с ходу отрубила ему ногу, а когда он упал — взрезала ему горло, и свистнуть не успеешь как быстро. Верещал он как свинья. Так что Джо разобрался с ней острогой. Для него это естественно — он же педик, как матросы говорят, и помощник плотника.

— Сэр? — обратился главный канонир.

— Мистер Уайт, выдвигайте карронады и перезарядите их картечью. Что можете сказать об их зарядах?

— Ничего не могу сказать о переднем орудии, но девятифунтовка и кормовая карронада может и исполнят свой долг.

— По крайней мере поменяйте старые пыжи на что–нибудь сухое, добавьте немного хорошего пороха и проветрите. Эти типы будут внизу некоторое время заняты. — Джек повернулся к первому лейтенанту: — Мистер Филдинг, надеюсь, абордажные пики и сабли уже розданы?

— О да, сэр.

— Тогда пусть команда завтракает повахтенно. И пожалуйста, обыщите все возможные источники пороха: пороховницы, охотничьи ружья, пропущенные раньше пистолеты, ракеты. А, доктор, вот и вы. Рискну предположить, вы в курсе ситуации?

— Имею общее представление. Следует ли мне спуститься вниз и провести переговоры, заключить мир, если это вообще возможно?

— Ты знаешь, что Кесегаран здесь, и она убита?

— Нет, — Стивен помрачнел.

— Возьми мою подзорную трубу. Они еще не унесли ее на проа. Глядя на их поведение, не думаю, что возможно перемирие. Тебя сразу же убьют. В такой стычке или одна, или другая сторона должны быть полностью повержены.

— Уверен, в этом ты полностью прав.

Киллик поставил ящик на бруствер, и они уселись на нем, рассматривая эллинг и деловитых даяков внизу.

— Как боцман? — спросил Джек, поставив свою чашку.

— Мы его зашили. Если не занесли инфекцию, он справится. Но ему больше не танцевать. Одним из ударов ему перерезали подколенное сухожилие.

— А он любил хорнпайп, бедняга, и ирландский трот. Видишь — они надевают какие–то белые куртки?

— Такие носила даякская гвардия в Прабанге. Ван Да рассказывал, что они могут остановить пулю, потому что набиты капкой.

На протяжении двух кофейников они наблюдали в тишине. Грабеж по большей части прекратился, и теперь пространство вокруг эллинга сверкало отраженным в наконечниках копий солнечным светом. Закончив очередную чашку, капитан Обри поинтересовался:

— Мистер Уэлби, как вы оцениваете ситуацию?

— Думаю, они собираются атаковать, сэр, и атаковать с умом. Я понаблюдал за тем пожилым господином в зеленом головном платке, который ими командует. Последние полчаса он посылает маленькие отряды в заросли на нашем левом фланге. Многие отправились, но мало кто вернулся, и они шевелили ветками и окликали друг друга, чтобы их заметили. Потом еще больше людей тихо прошли под этой стороной склона, где их не видно — мертвая зона для нас. Думаю, его план таков: послать большой отряд прямо на нас, атаковать вверх по склону холма, сцепиться на бруствере, убить как можно больше и потом медленно отступать с боем. Потом развернуться и удрать так, чтобы мы оставили нашу позицию и преследовали их. Тем временем отряд в лесу зайдет нам с фланга, выйдут бойцы из мертвой зоны, первый атакующий отряд развернется, и они покрошат нас на кусочки. В конце концов, соотношение более чем 300 к 150 в их пользу.

— Как я вижу, вы уже бывали в деле, мистер Уэлби, — прокомментировал Джек, внимательно вглядываясь в заросли слева — там на самом деле довольно легко можно было заметить блеск оружия.

— Я повидал многое на службе, сэр, — подтвердил мистер Уэлби.

Пока он говорил, с борта проа выстрелили вертлюжная пушка и гингальс{5}. Полуфунтовое ядро ударилось о бруствер. Пуля из гингальса (возможно, просто округлый камень) с нерешительным воем пролетела над головами. Кажется, этим и ограничивалась артиллерия даяков — мушкетов не видно. Сразу после залпа внизу начали строиться копейщики в белых куртках.

Обменявшись несколькими тихими фразами с Джеком, Уэлби приказал:

— Морская пехота: один выстрел — одна цель. Никому не покидать рядов. Огонь по готовности: никому не стрелять, пока не уверен в том, что убьешь свою цель. Никому не перезаряжать оружие, но выстрелив — примкнуть штык. Сержант, повторите приказы.

Сержант это исполнил и добавил:

— Прочистив ствол и замок, если время позволит.

Под вой и удары маленького пронзительного барабана копейщики группами помчались вверх по холму. Первый нервный ружейный выстрел с сотни ярдов: «Сержант, запишите его имя». Все ближе, так что слышно тяжелое дыхание. Последний рывок, двадцать–тридцать ружейных выстрелов. Плотными группами, крича, они взобрались на бруствер: копья, пики, сабли, штыки ударяются друг об друга, летит пыль, тучи пыли. Потом, после громкого крика какого–то вожака, они отступили. Вначале медленно, все еще лицом к лагерю, потом быстрее, повернувшись спинами и практически убежав. Дюжина ретивых матросов помчалась за ними, горланя будто гончие, но Джек, Филдинг и Ричардсон их всех знали по имени и криками вернули обратно: глупцы, полоумные, бабы неуклюжие.