Добро из зла (СИ) - "Терран" - Страница 69

Она оглядела эту четверку неудачников, что попались ей сегодня под горячую руку, удостоверившись, что заставила каждого отвести взгляд и нервно сглотнуть, и потребовала:

— Итак. Сильные вы или слабые?

Ответом ей были хоровые стоны, приглушенные ругательства и звонкий смех в стороне. Смеялась Вернал, только что закончившая разбираться со своими жертвами на сегодня. Коротко, по-мальчишески стриженная смуглая девушка с озорной улыбкой шагала к наставнице, закинув на плечо своих монстров — два огромных чакрама в форме полумесяца с прикрученным к каждому двуствольным дробовиком.

— Ты всегда толкаешь им одну и ту же речь, Рейвен, — улыбнулась она.

Девушка, которую лет пятнадцать назад глава клана Бранвен подобрала, вытащив из подвала уничтоженной Гримм деревни (для разнообразия, на этот раз клан даже не был в этом виновен), была в племени единственной, кроме самой Рейвен, кто действительно мог бы поспорить с Охотником на равных. Людей с сильной душой всегда было тяжело найти, клан Бранвен в этом плане еще очень хорошо смотрелся: не считая своего лидера, иметь одного бойца уровня лучших воинов мира и двух-трех — неподалеку от сопливых первокурсников того же Бикона, было большим достижением. Что же касается самой Рейвен… если она кому и проиграла бы один на один, то разве что одной из Реликвий.

Прежде, чем ответить, женщина вновь посмотрела на четверку, которые, помогая друг другу уже успели подняться на ноги.

— Не моя вина, что они не в состоянии ее запомнить, — фыркнула она, тряхнув гривой длинных черных волос.

— Они смогут процитировать ее дословно, даже подними ты их среди ночи.

— И почему в таком случае они предпочитают спать, жрать, бухать и трахаться, вместо того, чтобы тренироваться?

— Она еще спрашивает… — пробурчал себе под нос смазливый блондин, самый бесполезный из всей четверки, но тут же осекся под острым взглядом своего вождя.

— Да, спрашиваю. И когда я задаю вопрос — ты отвечаешь.

Блондин оглянулся на своих подельников в поисках поддержки, но вместо нее получил лишь отведенные в сторону взгляды и пожатие плечами с видом: "Не, парень, ты сам по себе".

— Ну… это приятнее? — выдавил он под тяжелым взглядом Рейвен.

Жизнь придурку спас только крик дозорного. Не заполошное "Охотники!", не паническое "Гримм!", но скорее предупреждающее: "у нас гости". Рейвен обернулась как раз вовремя, чтобы заметить, как на частокол (скорее символический, чем реально от чего-то защищающий) запрыгнула знакомая тощая, чуть сгорбленная фигура. Перехватив за руку Вернал, уже замахнувшуюся чакрамом, Рейвен покачала головой и медленно направилась к посетителю, не обращая внимания на поднявшуюся в лагере суматоху. Ничего, им полезно будет — пусть побегают.

Он совсем не изменился за эти восемнадцать лет. Может, только первая седина посеребрила виски, да вечная щетина, кричавшая: "я слишком ленив и офигенен, чтобы бриться", стала еще неаккуратнее. А вот лицо, так похожее на ее собственное, кривая саркастичная ухмылка, не достигающая глаз, прищуренных в вечном подозрении, остались ровно такими же, как она помнила: и восемнадцать лет назад, и двадцать пять, и тридцать. Кое-что никогда не меняется…

Он ждал ее, балансируя на остром кончике бревна частокола, закинув на плечо широкий двуручник и смотрел только на Рейвен, с барской небрежностью игнорируя десятки стволов, направленных на пришельца.

— Привет, сестренка! — шутливо, двумя пальцами, отсалютовал Кроу Бранвен, когда она подошла поближе. — Я смотрю ты все также жестока к новобранцам, как и всегда.

— Пусть лучше жестока к ним буду такая как я, чем такой, как ты. У твоего имени темная слава, Кроу.

— Что? Меня недолюбливают убийцы и грабители? — хмыкнул Охотник. — Кто ты такая и куда дела мою сестру?! Рейвен никогда не сделала бы мне такой шикарный комплимент!

— Ты такой же убийца, как я, — вернула ухмылку Рейвен, с той самой зеркальной точностью, которая всегда его бесила. — Просто ты убиваешь по приказу, а я — потому что сама так решила.

— Ох, я такой плохой, спасаю мир, борюсь с преступностью, убиваю монстров, в их людском или истинном обличье… Толи дело ты — фермеры, селяне, женщины, дети…

— С моей помощью или нет — слабые умирают, Кроу, — не дрогнув, ответила Рейвен.

Саркастичная ухмылка мгновенно превратилась в оскал, а красные глаза полыхнули такой злобой, что Рейвен, все это время не отпускавшая рукоять меча, напряглась, с тихим щелчком выдвинув оружие из ножен на пару пальцев, почти уверенная — сейчас они начнут убивать друг друга.

— А еще слабые бегут, — прорычал Кроу. — От дочери, которую надо растить, воспитывать и служить примером. От влюбленного по уши мужа, который уже распланировал всю дальнейшую жизнь, купил дом и вслух мечтает о куче детишек. От войны, в которой не победить — можно только не проиграть. От всего, за что действительно надо сражаться — изо всех сил, до конца, вкладывая в каждый бой всю себя. Они бегут от всего этого, забиваются в Близнецами забытую дыру Ремнанта и правят горсткой деградантов в лесах, подтираются лопухом, грабят и убивают — потому что это легко. Именно в этом отличие между сильными и слабыми, Рейвен — не в жизни и смерти, а в пути, который мы выбираем.

Лезвие с тихим шелестом пошло дальше, сверкнуло на солнце багрянцем, обнажившись до половины.

— И что ты собираешься с этим делать? — процедила она.

— Ну, в последний раз счет был восемьсот двенадцать — восемьсот десять. В мою пользу.

Ответом ему стал холодный огонь, сиреневым ореолом вспыхнувший у ее глаз. Вмиг потемнело небо, набежавшие из ниоткуда тучи выглядели так, будто готовы были обрушить на землю такой грозовой шторм, что посрамит любого своего естественного собрата.

— Ты забыл посчитать, сколько раз я вытирала тобой пол, после того, как стала Девой Весны.

Наверное, ничем другим эта встреча закончится просто не могла. Они всегда ссорились, всегда дрались, даже по мелочам… вот только раньше еще и всегда защищали один другого, потому что долгое время не было у них никого, кроме друг друга. Кроу и Рейвен, брат и сестра — против всего мира.

— Не делай глупостей, брат, — в последний раз, в память об ушедшей близости, попросила Рейвен. — Я не хочу убивать тебя.

Она знала, что он не послушает. Он никогда не слушал…

— Так, стоп!

Ее тело, и без того напряженное, как натянутая струна, готовое к бою насмерть, окаменело, мгновенная дрожь заставила не до конца обнаженный клинок мелко зазвенеть, ходуном ходя в ножнах, когда она узнала и голос, и человека, запрыгнувшего на частокол рядом с братом.

— Черт, ты обещал мне, что сможешь решить все без драки! — буркнул мужчина, на которого Рейвен отказывалась смотреть. — Вечно вы как кошка с собакой. Сорок лет, а туда же.

— Не вмешивайся, Тай, — процедил Кроу, не отрывая злого взгляда от сестры. — Это семейное дело.

— Точно. МОЕ семейное дело.

Когда Тейянг спрыгнул с частокола, Рейвен все-таки заставила себя посмотреть на него. Это было невозможно, глупо, неправильно, по после всех этих лет, этих восемнадцати бесконечно долгих лет… у этих глаз все еще была власть над ней. Через эти нежно-лиловые глаза на нее смотрел младенец, крохотный комочек новорожденной жизни, крепко держащий пухлым кулачком ее за палец; в ярких, как солнце, золотых волосах она видела тот короткий смешной пушок на макушке их дочери.

Сорвавшаяся с неба молния ударила перед ним, оставив дымящийся кратер — он перепрыгнул его, едва заметив. Огненный барьер, которым она попыталась отгородится, — проигнорирован и Рейвен пришлось самой потушить пламя, давая ему пройти, ведь иначе отец ее дочери просто сгорел бы прямо у нее на глазах. Она будет избегать такого исхода, пока у нее останется хоть какой-то другой выбор.

— Здравствуй, Рейвен, — тихо сказал Тейянг, остановившись напротив.

— Чего ты хочешь, Охотник? — тихо спросила она, отведя взгляд.