Добро из зла (СИ) - "Терран" - Страница 73

Прерывисто вздохнув, Рейвен открыла альбом. С большой, на весь разворот, фотографии на нее смотрела команда STRQ: широко, совсем как ее дочь, улыбающаяся счастливая Саммер, в забрызганном грязью белом плаще; скалящийся Тейянг, почесывающий сбитые в кровь кулаки друг о друга; она сама и Кроу, хмурые и взъерошенные, чуть в стороне от своих сокомандников. Это фото было сделано сразу после инициации и распределения по командам: «Потому что это памятная дата и мы все должны запомнить этот день!». Саммер была назначена лидером команды, ее партнером оказался Тейянг. Сама Рейвен, разумеется, заполучила в партнеры брата — проще простого, когда твое Проявление — телепортация к близким людям.

«Это было… Сколько? Двадцать два года назад?»

Яркая и неунывающая Саммер, веселый и дружелюбный Тейянг с этими своими идиотскими каламбурами… и два диких волчонка с людской кровью на руках, доверяющих только друг другу, что явились сюда с целью научиться убивать таких, как Саммер и Тей. Что могло пойти не так?.. Или, скорее, что вообще могло пойти ТАК?!

Однако же, как-то пошло.

Рейвен, чувствуя, как все тяжелее становится дыхание, листала альбом. Перемазанная шоколадом мордашка Саммер, спящий, пуская слюни, на лекции Тейянг, Кроу на арене Бикона, с самодовольной улыбкой протягивающий руку поверженной сестре… бальный зал, вечеринка по поводу окончания первого года — крепко обнявшись, под тягучую, завораживающе прекрасную музыку, покачивающиеся в такт Рейвен и Тейянг.

«Если ты хоть когда-то меня любила…»

— О, ты даже не представляешь, Тей…

Рейвен листала альбом. Чем дальше, тем меньше становилось одиночных фотографий и все больше — групповых. В кафетерии академии или в парке, на пляжу или вечеринках, закутанные в белые традиционные одежды Вакуо, где кроме пустыни и редких оазисов не было ничего, или в теплых шубах на стажировке в Атласе, азартно швыряющих друг в друга снежками.

Она уже не перелистывала страницы. Какой смысл, если перед глазами стоял горький соленый туман? Зачем ей смотреть на саму себя в белом платье, улыбающуюся, как последняя идиотка? Зачем, если она и так помнит, что в следующий момент метко швырнула свой свадебный букет прямо в лоб фотографу — своей лучшей подруге?

«Слабые бегут, Рейвен»

Она швырнула альбом в стену. Глухо ударившись о деревянный настил, проклятая книжка открылась на странице с ее выпускным — фото было сделано на том самом утесе, с которого четырьмя годами ранее их всех швырнули в лес полный монстров. Рейвен по-прежнему видела лишь смутные силуэты, но и без зрения прекрасно помнила подпись: «команда STRQ — вместе навсегда!»

— Что я должна была сделать, Кроу? — прошептала она, прижав колени к груди. — Что я, черт возьми, должна была сделать?!

Он всегда был там — за границами снимков, однократный чемпион турнира Витал, отказавшийся участвовать во втором, хотя его звали. Как мог директор Бикона пройти мимо самой перспективной команды даже не своего года — за несколько лет? Он давал им личные уроки, останавливался поболтать в коридорах, закрывал глаза на мелкие шалости и жестко наказывал за серьезные провинности, умудряясь заставить стыдится собственной глупости. Он смог пробить отчужденную настороженность Бранвенов куда быстрее, чем их собственная команда — просто несколькими разговорами, простыми, данными вскользь советами, что всегда оказывались к месту и по теме. Лучшее время на тренажерах, лучшие миссии… и, конечно, «особые» секретные задания — например, сопровождать в путешествии к родным старушку, оказавшуюся Весенней Девой. Или — защищать тупую экспедицию археологов, с приказом незаметно вытащить из секретной библиотеки, «которая, если я правильно помню, располагается вот здесь, за мраморным псом — потянете за вываленный язык», некие записи… оказавшиеся дневником легендарного Вечного. Шаг за шагом, задание за заданием — они собрали мозаику подлинной истории Ремнанта, будто это была увлекательная игра в детективов; прочитали летопись бесконечной войны бессмертных друг с другом — войны, ставкой в которой было все человечество. И, разумеется, пришли со всем этим к тому, кто направлял их по этому пути, подкидывал подсказки и давал ответы, которые путали их еще больше.

Они получили свои ответы… и пути обратно не стало. Более того — его никогда не существовало, с той минуты, когда они привлекли к себе внимание реликвии Знания. У Озпина на каждую случайность или жизненный поворот всегда находился план…

«Боюсь, я должен попросить тебя о большом одолжении…»

— Что я должна была сделать…

У него ведь и на нее был какой-то замысел. Озпин предал ее не из врожденной злобы, а с некой целью… просто она не знала, с какой. Поломала ли она его планы, сбежав, или, наоборот, сделала ровно то, на что он рассчитывал?

«Люди всегда делают то, чего от них хочет Вечный» — хмурясь и отводя взгляд, предупредил их толстый староста полукриминальной Станции, оказавшийся братом директора, когда Озпин отправил STRQ договариваться о сотрудничестве.

Тогда она не поняла. Тогда она еще не знала…

«Она твоя дочь!!!»

— Ну и что с того? — хрипло, вороньим карканьем, выдавила из себя Рейвен, пряча лицо в ладонях. — Мой папаша делал со мной вещи хуже, чем оставить под присмотром любящего отца, дяди и крестной матери в гребанном сахарном Королевстве!

Она старалась не думать о том, почему все будто с ума посходили, отправившись на другой конец мира в поисках Янг. Последний раз, когда она видела дочь — в день Прорыва Гленн: тонкая алая цепочка, что связывала Рейвен с каждым, с кем она дорожила, тревожно зазвенела, подавая однозначный сигнал: «Если ты не вмешаешься, она умрет». Бросившись в портал прямо с очередной тренировки с Вернал, она едва успела отогнать от ее бессознательного тела эту разноцветную выскочку Неополитен, заносящую над дочерью свою рапиру… и тут же вернулась обратно, даже не дожидаясь, когда Янг придет в себя. С тех пор все было тихо — Янг не собиралась умирать, справлялась со всем сама или с помощью тех, кто рядом.

…Когда за окном тоскливо завывает метель, бросая в мутное стекло охапки снега, самое время быть слабой. Метель, прервавшая срочный отъезд, запрет по домам всех подчиненных, шум ветра заглушит сдавленные рыдания — и никто никогда не увидит жестокую, не доверяющую никому Рейвен Бранвен просто одинокой женщиной, оплакивающей разрушенные много лет назад узы. Потому что должны когда-то пролиться восемнадцать лет сдерживаемые слезы, в один ужасный миг боль станет сильнее, чем упрямство, а длинная дорога, по которой она бежала столько лет, однажды должна закончится тупиком.

А вот чего происходить не должно — так это требовательно стука в дверь. Оторвав голову от коленей, Рейвен злобно уставилась на дверь.

— Кому там в тепле не сидится?! — прорычала она. — Вали к черту, я займусь этим завтра!

Стук повторился — громче, настойчивее, будто кому-то по ту сторону двери не терпелось лишиться головы. Резким движением утерев слезы, Рейвен вскочила на ноги, дернула из ножен клинок и, одним прыжком оказавшись у выхода, рывком распахнула дверь. В натопленную комнату ворвался пронзительный ледяной ветер, швырнул в лицо острые снежинки, упали под ноги потревоженные сугробы, но ничего из этого Рейвен не заметила. Потому что по ту сторону, в самом центре стойбища крохотного племени на шестьдесят три человека, о котором никто не должен был знать, стоял незнакомец. Невысокая фигура, в теплой светло-серой шубе, с глубоким меховым капюшоном, закутанная в шарф так, что наружу выглядывали лишь зеленые глаза, нервно поприветствовала ее взмахом руки, а после стянула с лица шарф, показывая смуглое, совсем юное лицо в крохотных шрамиках от детской оспы. Было что-то пугающе знакомое в этом всепонимающем хитром прищуре и доброй улыбке, но она все никак не могла уловить, что именно, до тех пор, пока незнакомец не сказал:

— Привет, Вороненок…

Кто знает, чем кончилась бы эта встреча, случись она неделю назад. Возможно, она бы развернулась и сбежала в портал, бросив клан, за который несла ответственность. Может, замерла бы на месте, скованная страхом, упуская драгоценные секунды и позволив сделать с собой все, что ему вздумается.