Сказки З. Топелиуса, профессора Александровского университета в Гельсингфорсе - Топелиус Сакариас (Захариас) - Страница 10

10

Здесь была в другой одежде Чудная природа: Здесь поля покрыты снегом Больше полугода. Только в зелени одета Ель одна стояла И суровый край холодный Будто оживляла. Ночи длинные зимою Без конца казались, И сосновою лучиной Избы освещались. Свет источником здесь жизни Жители считали, И лучи живые солнца Все благословляли. — Как здесь весело, приятно, Как легко здесь дышишь И отцу благословенья, Не проклятья слышишь; Здесь желанные мы гости,— Молвила Дагмара,— Здесь давно нас ожидают, Словно Божья дара. Здесь мы с детками побудем, Поиграем в прятки, А пока у этой ели Постоят лошадки. И довольные блаженством Загорелись очи, И мгновенно разогнали Тьму густую ночи. Перед детскою улыбкой Расцвела природа, Все поля оделись в зелень К радости народа. Наступило Божье лето, Засинело море, Вместе с холодом и ночью Улетело горе. Дети Солнца долго, долго Там с детьми играли: Зерна сеяли, купались, Травку собирали. Луг украсили цветами Нивы тучным хлебом. — Не пора ли нам, Дагмара, Повидаться с небом? — Нет, Фламинг, еще колосья Не созрели в поле; Поиграем хорошенько Здесь одни на воле. Так в весельи незаметно Месяцы летели, На деревьях на роскошных Листья пожелтели. Наступил и час разлуки, Дети в путь собрались, С засыпающей землею Долго все прощались. С их отъездом снова ночи Без конца настали. И с тех пор весною каждой Дети прилетали; Но однажды, — так угодно Видно было Богу, Что весной[3] Дагмара как-то Занозила ногу. И Фламинг один приехал Вместе с ярким светом, Но тепла, как при Дагмаре, Не было тем летом. Без тепла ж цветы, колосья Зерен не родили, Люди, голову повеся, Грустные ходили. И с надеждой обращая Взор молящий к небу, Вседержителя просили О насущном хлебе. Прилетайте дети Солнца Вместе к нам на лето, Чтоб достаточно нам было И тепла и света.

ВОЙНА СОЛНЦА

Второе приключение Фламинга и Дагмары

омнишь ли ты сказку «Две Сосны», в которой двое маленьких детей одарены были способностью распространять свет и теплоту там, где они появлялись?

— О да, очень хорошо помню.

— Помнишь ли ты Фламинга и Дагмару, золотокудрых детей Солнца, которые катались по воздушному пространству на своих быстрых конях Луче и Ветре?

— Как же, хорошо помню.

— Это все та же сказка о свете; есть еще другая сказка о мраке, но она не из веселых. Теперь я хочу рассказать тебе нечто о равноденствии.

— Расскажи! Я знаю: это бывает в Марте месяце.

— Далеко на севере жил великан Фимбул. Этот великан был страшно силен и жил в ущелье между ледяными горами по ту сторону мыса Нордкапа. Очень ученый был этот великан и умел производить мрак, мороз, град и бурю. Впрочем такой наукой нечего особенно хвалиться.

Фимбулу часто было скучно сидеть одному в ущелье и слушать, как ледяные горы с громом и треском ударяются одна об другую; видеть он не мог, — он был слепой, — а потому кругом него было темно, точно в мешке. У него была лошадь, Борей, что означает северный ветер. Сам великан был чернее ночи, а лошадь его была как снег белая, и когда она фыркала, то вокруг нее собирался густой туман на подобие туч. Иногда Фимбул выезжал на Борее и проносился над горами и лесами; тогда он казался большою черною тучею, полною снега.

Однажды, проносясь через большое замерзшее озеро в Лапландии, Фимбул почувствовал как бы колотье в глазах и в то же время дуновение теплого ветерка, от которого его борода начала таять. Это последнее было ему особенно неприятно, потому что вообще всякий великан дорожит своей бородой: ему кажется, что она очень красит его.

— Что это колет мне глаза и дует в бороду? — спросил великан Борея.

Борей, как и все волшебные лошади, умел говорить, к тому же он на своем веку много путешествовал и всего насмотрелся.

— Это дети Солнца, принц Фламинг и принцесса Дагмара, катаются по белому свету, — отвечал Борей.

— Это дерзко и нахально! — вскричал великан. — Спроси их, по какому праву они осмелились путешествовать по моему царству?

— Весь мир их царство, — ответил Борей. — А едут они так быстро, что мне никак не догнать их.

— Нечего сказать, хороша полиция, которая позволяет таким бродягам скитаться по белому свету, — проворчал великан. Приостановись немного; я наброшу на них мой большой плащ.