Седьмой отдел - 1 (СИ) - Безношенков Максим - Страница 12

— Перепуганные? Патрик плохой правитель?

— Я с ним не знакома, это спорный правитель. Сейчас нет смысла об этом говорить. Да и будет много вопросов, если кто-то услышит, как рыцарь святого ордена говорить неугодные речи.

— Но я не…

— Тише ты, пока мы с этим караваном, ты- рыцарь и веди себя соответственно.

Карл ехал во второй из пяти повозок. Как почётного гостя и, как думали караванщики, хорошего бойца, его с радостью приняли и даже посадили в повозку, что бы беречь его силы на случай если на караван нападут. А нападение, на этих дорогах, по словам караванщиков и по словам Риши, могло произойти в любой момент.

«Например, вон в той роще, что видны в паре сотен метров впереди, отличное место для засады», — подумал Карл.

…

Они с Ришей ждали караван около обочины дороги ещё трое суток, с тех пор как ушли с поляны, где был их первый привал. Девушка уверяла, что в данных землях путешествовать вдвоём по торговым путям крайне опасно, а по лесам без специальных знаний и артефактов просто невозможно. И смотря на данный небольшой по словам спутницы караван, становилось ясно насколько всё плохо.

На пять небольших телег приходилось с десяток караванщиков и около тридцати воинов, которые были постоянно напряжены и внимательно смотрели по сторонам. Одеты войны были по-разному, но у всех были одноручные щиты и синяя повязка на левой руке.

К тому же, между караванщиками ходили разные разговоры, байки и слухи, которые явно не несли в себе ничего хорошего. Довольно часто звучала фраза. — "..это мой последний поход на север...".

— Уважаемый рыцарь, — обратился к Карлу упитанный мужчина, отвлекая его от мыслей.

С телегой Карла поравнялись два наездников на лошадях. Один в легком дорогом доспехе, это был владелец каравана по имени Ильва. Вторым был неразговорчивый начальник наёмной охраны, сухой мужичок лет пятидесяти с тремя шрамами через всё лицо. Он постоянно смотрел на Карла своим единственным глазом, но кроме простого приветствия в начале встречи так больше ничего и не сказал, даже своего имени.

— Тот, что со шрамами, тебе явно не доверяет, прошептала еле слышно прямо на ухо Риша.

О её нахождении рядом знал только Карл, пара сразу решила, что так будет меньше вопросов. Риша продолжала шептать, подсказывая Карлу как правильно общаться, чтобы не выдать в себе простолюдина.

— Уважаемые судари, я от лица ордена выражаю вам благодарность в содействии, — повторял Карл слова своей помощницы.

— Мы всегда рады помочь рыцарю святого ордена, как и каждый в этой стране, — слащаво заулыбался Ильва.

— Могу я поинтересоваться, как часто сейчас ходят по этому пути караваны?

— Конечно уважаемый. На данный момент весь север в упадке, закрылись многие шахты, народ начинает жить хуже, стало больше бандитов которые во всём винят власть, — запнулся он и добавил. — Я уверен, что власть при святом Патрике очень хорошая и справедливая.

— Вы не ответили на вопрос...

— Уважаемый, сейчас редко ходят караваны, может быть один в месяц. Надо много охраны и много везения что бы пройти через эти земли.

— А почему вы тогда пошли?

— Где большие риски, там и большая прибыль, за меха, что были приобретены в северных поселениях, я смогу окупить все расходы на данный рейд и прожить пару лет безбедной жизни, — Ильва явно хвастался своей смелостью и умом.

«Значит север в упадке и народ уже идет в бандиты, грабить караваны», — обдумывал услышанное Карл.

Ильва же разошёлся на своей любимой теперь теме, посвящённой его храброй идее с походом на опасный север.

— Когда я продам весь мех и драгоценн.. драг.. дра. драаа.... — Стрела которая застряла в его шее заставила лишь непонимающе булькать кровью, пока он падал со своей лошади.

Еще пара стрел ударило в начальника стражи, но от него стрелы просто отлетели, при этом одна чуть не задела самого Карла, заставив его упасть за спасительный борт телеги, об который уже бились новые стрелы и болты. Схватился за медальон и после небольшого удара током, тело стало наполняться силой.

— АААА! — Короткий вскрик рядом, и из марева выпала девушка с торчащей из руки стрелой.

Снаружи уже раздавались громкие и чёткие команды командира стражи.

— За телеги, идиоты! Поднять щиты! Достать арбалеты и мушкеты! Не рисковать! У них скоро закончатся стрелы!

…

— Риша! Риша, ты как!? — Обматывая руку выше раны веревкой, с края телеги спрашивал Карл. Ему было страшно потерять единственного человека, который его сейчас направляет в новом мире.

— Жить буду, но тебе сейчас надо думать о себе и быть рядом с войнами, иначе, когда они отобьются, нам будет сложно объяснить почему ты не дрался, и кто вообще я такая.

— Я не могу тебя бросить тут.

— Выдача себя за рыцаря святого ордена, это преступление и наказание всегда одно - смерть, — она сделала серьёзное лицо, — Иди, пока идет бой. Никому не будет до меня дела.

Девушка стянула ткань с ближайшего груза и полностью укрылась под ней, доставая из своей походной сумки какие-то амулеты и эликсиры.

Ничего не оставалось, кроме как спрыгнуть с телеги и поймав грудью пару стрел по пути к основной группе защитников, всё же добрался до них. Стрелы оставляли синяки, рвали одежду, но не наносили смертельных ран носителю защитного медальона святого ордена.

Защитники, которых стало раза в два меньше, образовали из трёх последних телег каравана треугольник, в центре которого и пряталась основная оборона.

— С нами святой рыцарь! У них нет шансов! — Радовались его появлению войны, поднимая свой боевой дух.

Посреди толпы, двое воинов быстро что-то собирали.

«Ружья, вот тебе и индустриальный мир».

Два длинных мушкета были собраны и заряжены, войны с ними подошли к краю обороны и сделали залп. Начался процесс долгой перезарядки, после вновь два выстрела и всё по новой. Но и эффект не заставил себя долго ждать.

«Сила первого огнестрельного оружия была не столько в смертельной эффективности, сколько в подавлении боевого духа противника и поднятия боевого духа союзников. Сам звук выстрела, вызывал у врагов первобытный ужас и страх», — вспомнил Карл отрывок документального фильма, что он смотрел совсем недавно, ещё в своём мире.

Командир обороны оказался прав, спустя минут десять, град стрел и арбалетных болтов стал становиться реже. Ещё через пару минут из леса вокруг стали выбегать атакующие отряды противника, громка крича и размахивая, кто боевым топором, кто обычными вилами.

Очень быстро стало ясно, что войны с синими повязками в меньшинстве, даже при том что пару десятков атакующих удалось ранить или убить, пока те не вступили в рукопашный бой.

Вокруг Карла происходило то, что он мог видеть только в фильмах или читать в книгах. Люди рубили друг друга, получали увечья, падали в грязь прямо под ноги, где по ним топтались их союзники и враги. Но самым страшным был крик, криг боли, страдания и последней агонии, который разносился со всех сторон.

Защитникам каравана было некуда отходить, и каждый войн отдавался бою полностью, стараясь убить как можно больше тех, кто посягнул на его жизнь, не из-за идеи защиты каравана, а из первобытного ужаса перед неизвестностью смерти и желания отсрочить этот момент на как можно более далёкий срок.

Выбило Карла из этого состояния, мощный удар по спине. Когда Карл обернулся, его противник увидел на шее висящий амулет, а сам Карл увидел в глазах противника злобу и отчаянье. Мужичка с длинными волосами и топором в руках стоял прямо напротив него в паре метров.

— Грёбаный рыцарь ордена, душегубец! Убийца!

Мужик сделал замах топором и бросился в атаку. Карл рефлекторно вытянул вперед руки в которых уже держал меч, пытаясь скорее оттолкнуть мужика, но длинноволосый сам налетел на острое лезвие, нанизывая своё тело в порыве животной ярости и ужаса на холодную сталь. Топор больно упал на плечо, оставив еще один синяк, а тело мужика медленно сползало с опущенного вниз клинка. Пальцы первого убитого карлом в этом мире, до последнего пытались дотянуться до него. Мужчина умер с открытыми глазами, полными боли и отчаянья перед неизбежным.