Спасения не будет (СИ) - Белая Рина - Страница 3

— В ближайшие сутки все выяснится. Если доказательства, подтверждающие слова призраков, не будут найдены, тебя отправят к менталисту. Приятного мало, зато процедура позволит тебе вернуться в академию, — неожиданно обнадежил темный, после чего резко подхватил и посадил меня в клетку, захлопнул дверцу и со скрипом запер ее. Слуха коснулось ругательство, а после… после шла фраза, которую мое сознание, запнувшись на слове «менталист» уже не восприняло:

— Призрачные ублюдки со своими глупостями, чтоб их тьма поглотила! — повозка покачнулась. — Трогай.

Я обхватила железные прутья решетки, взглядом провожая главное здание академии. Нет, я не прощалась. Я не ставила крест на своей жизни, на судьбе Роиль Чансе. В этот момент я наивно верила, что смогу вернуться и вновь занять одну из подвальных комнат общежития. Я расскажу Фициону о своих чувствах. Я буду честна с ним. Фиц…

Простая фраза, брошенная комендантшей: «бережет он ее», нашла запоздалый отклик в моей душе…

— Фицион… прости.

Глава 2

Я отрешенно разглядывала алые прожилки заклятий, впаянные в стены и пол. Призванные поглотить любой всплеск стихийной магии, они оказались бессильные перед самой обычной плесенью. Ржавые прутья решетки и жесткая седушка со сколотым углом завершали внутренне убранство колесной повозки. Дорога круто повернула, повозка накренилась, я рефлекторно схватилась за доску, на которой сидела. Поморщившись, стряхнула с пальцев гнилую труху и сложила руки на коленях. Оси выровнялись, ритм, отбиваемый металлом подков, сложился, вновь отдаваясь в висках дефектным эхом.

Вскоре повозка остановилась.

«Неужто, все?» — подумала я, припадая к окну.

Крепостная стена, окольцевавшая портовый город, напоминала пригретую лучами утреннего солнца змею. Из-под ее крепкого аспидно-серого тела натужно тянулось к свету деревце. Низкорослое, корявое, не раз пиленное, оно качнулось от ветра, стряхнуло с веток последние золотые искорки осени и вновь замерло. Катарина учила меня, что по тому, как ложатся наземь листья, можно определить, будет зима теплой или поморозит от души. Мама часто обращала мое внимание на знаки-подсказки, которые оставляет нам природа. Тогда я слушала ее в пол уха… Хорошее было время… Счастливое.

В поле зрения попала спина рядового досмотрщика. Он обменялся парой фраз с моим конвоем и дал добро на выезд. Стоило ему всмотреться в зарешеченное окно, как я прижалась к стене, не желая, чтобы меня видели. Хлестнули вожжи, повозку тряхнуло, и мы миновали полосу резкой тени, отброшенную стрельчатой аркой явно не Западных ворот, потому как скрюченное деревце на каменном полотне я бы запомнила, когда въезжала в город Табел.

Грунтовая дорога заглушала топот копыт, награждая взамен отменной тошнотворной тряской. Хотя… лучше уж беспокоиться о целостности зубов, чем думать о холодных стенах камеры и неизвестных личностях с богатым темным прошлым… Милостивые духи, что со мной будет? Как я допустила все это? Почему с такой легкостью пошла на поводу у своих эмоций?

— И угораздило же меня разозлить эту призрачную накипь?! — сказала я вслух и тут же в безоговорочной уверенности ответила сама себе:

— Выкручусь! А иначе никак.

То и дело подпрыгивая на ямах и выбоинах, я убеждала себя, что впредь смогу быть предельно аккуратна в словах и тем более в действиях, что уделю игре с менталистом особое внимание и не наделаю ошибок. И как бы тяжело ни пришлось, я справлюсь! Справлюсь, а иначе смерть!

Со скрипом провернулись и замерли колеса. Щелкнул замок двери. Я приняла протянутую заклинателем руку и спрыгнула на утоптанную площадку. Слова благодарности застряли в горле, словно рыбья кость. С полураскрытым ртом и широко распахнутыми глазами я смотрела на место своего краткосрочного (пожалуйста-пожалуйста, пусть будет так) пребывания, увязшего в темных пятнах истории портового города.

— Милостивые духи, пусть невпопад сердобольная фортуна наградит меня хоть каплей своего везения…

Заклинатель понимающе хмыкнул и указал направление.

— Нехорошее чувство юмора у создателя этого…

— Проект здания разработан архитектором Главного тюремного управления Лариусского королевства — господином Ветерисом Кромским. Внешне напоминает тюрьму, но, по сути, является следственным изолятором. Здесь содержат подозреваемых и осужденных, ожидающих конвоирования в места, исполняющие наказание, — просветил меня темный и кивнул постовым, стоявшим по обе стороны массивных ворот.

— Вы хотите сказать, что есть места хуже, чем это? — скованная ужасом я махнула в сторону огромного мрачного замка.

— Есть повод для беспокойства? — воспользовался моментом заклинатель.

— Нет, — встрепенулась я. — Вашим людям не найти артефакт. Невозможно найти то, чего нет.

— Тогда и волноваться тебе не о чем, — заверил он, распахивая передо мной тяжелую воротину.

На карте Лариусского королевства зона, примыкающая к предместью города Табел, напоминала уродливый придаток. Обособленная территория была объединена арсеналом магических заклинаний, грозными бастионами и крепостной стеной, взявшей в кольцо замок грешников. Фасад огромного замка на три части делили фигуры костлявых горбатых уродов с изломанными конечностями. Их лица застыли гримасами боли, словно они подвергаются невыносимо жутким пыткам. На фоне самого замка служебные здания смотрелись жалко и даже убого, словно усохшие пни. К западу от основного здания на расстоянии выстрела стрелы был виден колодец. Выкопанный еще в незапамятные времена, он функционировал и по сей день.

В кабинете надзирателя темный указал мне на табурет, а сам остался у закрытой двери.

При виде меня у надзирателя похотливо загорелись глазки и он нетерпеливо заерзал на стуле. Видя, что темный и не собирается уходить, он бросил взгляд мне за спину и недовольным голосом произнес:

— На этом ваши обязанности закончены. Вы свободны.

— Мне поручено последить за процедурой приема и размещения заключенной, — парировал темный, ущемив тем самым самолюбие надзирателя.

В итоге надзиратель, все-таки был вынужден проверять наличие необходимых документов, изучать протокол задержания и оформлять подозреваемую под присмотром «стороннего наблюдателя».

— По бумагам все. Заключенную осталось только досмотреть, — надзиратель, теребивший верхнюю пуговицу черной формы, пока марал кляксами бумагу, придавил лежащие на столе листы бронзовым пресс-папье, и, обласкав меня похотливым взглядом, неуклюже выполз из-за стола.

— Нет, — вскочив, я прижалась спиной к груди темного, досадуя на откровенное декольте своего наряда, и вцепилась в его руку.

— Досмотрим и в коробушку тебя, плясунья, упрячем. Того гляди и задержишься у нас. Чего рот кривишь? Все может быть! Все может быть… — надзиратель услужливо распахнул дверь, предпринимая очередную попытку выпроводить темного.

— В этом нет необходимости. Личный досмотр, а также досмотр вещей был проведен нами в принудительном порядке на момент задержания адептки, — заверил темный, глядя в глаза надзирателю.

— Давайте каждый будет делать свою работу, — надзиратель сложил пальцы в замок. Улыбка расплылась на одутловатом лице землистого цвета, вот только взгляд его был непреклонен.

— Следуя внутреннему уставу, я обязан досмотреть заключенную. Пренебрегать своими обязанностями я не намерен. Вы же предлагаете мне сделать именно это! Нарушить порядок приема подследственной?! Сам страж Союза Муарового клинка, единственного в своем роде Союза, который весьма продуктивно работает с потусторонним мусор… кхр, людом иного мира… Не ожидал, не ожидал… — пристыдил надзиратель, чувствуя себя на подконтрольной ему территории комфортнее жука-листоеда на картофельной ботве.

— Повернись-ка… Руки в стороны, — приказал он мне.

Стиснув зубы, я уставилась на избыточные накопления жира на шее надзирателя, который с вожделением стал ощупывать лиф моего платья. Когда его наглые руки стали оглаживать мои бедра, я мысленно принялась считать седые волосы на его просаленной башке. Ох, как мне захотелось пройтись по ней бронзовым пресс-папье. Рука сама потянулась к столу. Встретившись с насмешливым взглядом темного, который уловил ход моих мыслей, я тут же ее одернула, тряхнув рукой, будто она затекла.