Спасения не будет (СИ) - Белая Рина - Страница 30

Признаться, я плохо помню, что было дальше. Помню, как протянула руку к источнику вечной энергии и осторожно коснувшись ее волшебных нитей, почувствовала их тепло и сказочную ласку. Помню, как вытаскивала их из плена — как тянула их на себя, раскаленными краями прожигая одно заклинание за другим. Помню, как наполнялась каждая клеточка моего тела дивной живительной субстанцией. А еще я помню выдох, с которым, приспосабливаясь, отдала БегГару Шампусу свой эфир.

И еще…

Я помню запах… запах роз.

Глава 17

Я медленно открыла глаза. Секунды складывались в минуты и таяли в бесконечном потоке времени, а я молча лежала в темноте, стараясь различить в ней хоть что-нибудь… Так странно. Совсем недавно я видела мир, который словно цветок расцвел в волшебном свете эфира, тёплом, как мамины ладони, и родном, как мамина улыбка. Но мир такой близкий и такой понятный исчез, оставив меня совсем одну. Воображение нарисовало, будто я нахожусь глубоко-глубоко под землей, никому не нужная и всеми забытая. Признаться, это чувство как отзвучавший аккорд, какое-то время давало ощущение того, что мелодия еще жива, но с каждым ударом сердца, с каждым движением секундной стрелки, ее последние ноты становились все тише, а истончившись — и вовсе умирали, неотступно погружая меня в темную реку тишины.

Губы сами по себе растянулись в улыбке, и меня озарило — я счастлива! Почти… Больше не нужно выживать, прятать себя за маской послушницы, притворяться. Меня, наконец, оставили в покое. Больше не будет боли, тревог и волнений. Ничего этого уже не будет…

«Но что тогда будет?» — забеспокоился внутренний голос. — «Пустота?…»

«Свобода. Свобода, невесомая и живая, как аромат свежесрезанных роз, который я блаженно вдыхаю лежа в своей могиле».

И тут же мое сознание пронзила ясная мысль:

«Розы не растут под землей!.. Этот запах… Он настоящий! А это значит…»

Поняв, что я все еще жива, я собралась было застонать, как вдруг дверь распахнулась, ослепив меня потоком яркого света. Тишину пронзили нетерпеливые шаги и подобно порыву ветра, в мои покои влетела нежданная гостья, которая тут же была остановлена моим недремлющим воином. Я узнала ее сразу же, стоило услышать порывистое:

— Да как ты смеешь? — и после небольшой паузы: — Все вы! Все это время держать меня в полном неведении?!

Будучи не в силах противостоять Ликерии я решила и дальше изображать спящую красавицу, позволив Ориану действовать на свое усмотрение.

Слушая их диалог, я вообразила Ликерию сложной лошадью, которая, не задумываясь, била словами всех, кто мешал ее планам и становился причиной ее плохого настроения. В свою очередь Ориан виделся опытным наездником, который на эмоциональные выпады собеседницы отвечал тихим, монотонным голосом, но за монотонностью крылись уверенность и сила, которые ясно давали понять, что он держит ситуацию под контролем. Однако не зря же я окрестила Лику «сложной лошадью». Уж если она вбила себе в голову что сейчас тот самый момент, когда необходимо расставить все точки над «и», препятствовать ей было бесполезно.

— Что-о? — перешла на крик Ликерия. — О какой заботе ты говоришь? Вы скрыли от меня кто она! Она опасна! Да ей самое место на кост…

Ориан не дал ей закончить фразу. Я не слышала, что он отвечал, но Лике это явно не нравилось.

— Вливай эту чушь в уши другим! — не в силах сдержать бьющую через край обиду и злость, продолжала кричать Лика.

Притворяться дальше спящей было бессмысленно. Я открыла глаза, подняла голову, и тут же ее пронзила внезапная боль. Чувство было такое, что внутри нее разлился расплавленный свинец. Нащупав на затылке шишак размером с куриное яйцо, я тихо застонала. Вот тут-то вопросы появились у меня, и как только Ликерия вошла в мою спальню в сопровождении Ориана и его вездесущих «букашек», несущих собой эффект легкой подсветки, я потребовала ответа:

— Что, черт возьми, произошло?

Ориан жестом показал, что право говорить оставляет за дамой. Хмыкнув, Ликерия проследовала к моей кровати и, пронзив меня взглядом, заявила:

— Я смогу тебя простить, если организуешь мне встречу с Сайросом.

— Мне твое прощение как покойнику весна.

Ликерия недовольно поджала губы. Повисло молчание. Если кого-то оно и тяготило, то не меня. Ориан обошел кровать с другой стороны, и помог мне приподняться, после чего протянул руку и аккуратно коснулся ладонью ушибленного места. Почувствовав тепло, исходящее от его ладони, я несколько напряглась, однако продолжила сидеть неподвижно, понимая, что любое сопротивление вызовет боль.

— Что ты делаешь?

— Прогреваю. Это поможет снять отек.

— Еще бы узнать, откуда он взялся?

— Что ты помнишь? — прозвучал встречный вопрос.

— Поцелуй.

Ухмыльнувшись, Лика заложила руки в карманы, отчего ее плечи подались вперед, и принялась мерить комнату шагами. Светлячки нежным светом окутали ее сутулую фигуру, облаченную в простой и удобный жакет из темного бархата. Вид у нее, надо сказать, был совсем не королевский: застегнутый на все пуговицы ворот, широкие манжеты с отворотом, темные штаны из той же ткани, что и жакет. Завершали брючный ансамбль высокие сапоги из лакированной кожи. И никаких там драгоценностей, вышивок золотом и кружев. Камеристке Велории так и не удалось придать ей царственный вид, а Мэдок так и не смог подготовить ее к будущей роли королевы. Ликерия упорно продолжала выставлять напоказ свое нежелание становиться частью королевской семьи.

— После вашего поцелуя король ушел, оставив тебя на попечение прислужниц, — начала Ликерия, видимо решив скорее покончить с объяснениями и перейти к теме, которая беспокоила ее больше всего. — Но это даже к лучшему, потому что на тебя вдруг нахлынуло чувство блаженной радости. По-видимому оно-то и развязало тебе язык. Пошатываясь как во хмелю, ты задвинула нам тираду про мир, который ужасно к тебе несправедлив, а затем, желая восстановить равновесие, отправила девушек блуждать в лабиринте дворцовых стен в поисках насекомых. Кажется, ты еще грозила отрезать несчастным уши, если они вернуться с пустыми руками…

— Зачем мне их уши? — спросила я, уже ничего не понимая.

— Поначалу я тоже подумала, что ты умом тронулась. Но сейчас я вижу, насколько это было умно! Прислужницы, которые не спускали с меня глаз, больше меня не контролируют! Впервые с момента приезда в этот чертов замок меня оставили в покое!

Ликерия продемонстрировала счастливую улыбку.

— Рада за тебя, но я так и не услышала, откуда взялась эта проклятая шишка на моей голове?

— Тут такое дело… — замялась Ликерия, но тут же ее глаза сверкнули нетерпением и она уверенным голосом продолжила. — Когда ты избавилась от помощниц, ты переключилась на нас с Орианом. Слово за слово, и ты кинулась распахивать окна. Когда мы поняли, что ты задумала, пришлось действовать решительно… Ты не оставила нам выбора!

— И что же вас так напугало?

— Как что? Поцелуй короля должен был поглотить твои жизненные силы, оставить боль в теле и пустоту в душе…

— А твоя аура яркая и полностью обволакивает твое тело, — невозмутимым голосом сказал Ориан.

— С этим мы уже разбирались. Дальше… — потребовала я.

— Неужели ты до сих пор не поняла? — Ликерия подлетела и схватила меня за грудки:

— Ты не дала себя опустошить! Как такое возможно?

— Да откуда я знаю, — я наморщилась от боли, прострелившей затылок.

— С моей точки зрения и с точки зрения здравого смысла — подобное невозможно, — осторожно вызволив меня из захвата Ликерии, сообщил Ориан.

— Невозможно! — подтвердила Ликерия. — Ты должна была лишиться жизненных сил, но этого не произошло. Наоборот! Ты вознамерилась доказать всем, будто твоих сил хватит чтобы оживить легенду и поднять в небо «черного дракона», — зловещим голосом закончила Лика, и не дав мне оправиться от шока, выпалила:

— Собирайся скорее, мы идем к Сайросу.

— Нет.

— Что, прости?