Спасения не будет (СИ) - Белая Рина - Страница 45

Уголки моих губ дрогнули. Я обернулась, делая шаг навстречу.

— Можешь сколь угодно пугать меня, Валтор дэ Глии! Но я не боюсь тебя. И знаешь почему? Я не говорила ничего дурного против короля и не совершала предосудительных поступков против суверена. Я невиновна! — выдохнула я со спокойной душой, нерушимой уверенностью во взгляде и подкупающей свободой в голосе.

— Так докажи мне это, — взгляд мертвых глаз впился в мою душу, давил и угнетал, провоцируя меня на неверный шаг.

Нет, я не поддамся на эту уловку. Я буду держать свои эмоции при себе и не стану оправдываться — ты ведь именно этого ждешь?!

— Хочешь, чтобы я доказывала тебе свою невиновность?.. — задумчиво протянула я. — Значит, у тебя нет доказательств моей вины. Значит, тебе только кажется, что я говорю неправду!? Ты одержим призраком! И к моему несчастью, считаешь, что этот призрак как-то связан со мной. Ни словом, ни делом я не дала тебе повода подозревать меня, но ты уверился в мысли, что должен избавиться от меня, отдав на суд Совета. Но что ты скажешь хранителям первичного знания? Что пресек угрозу жизни суверена? Но все что мне нужно — лишь три минуты его вечного времени!»

— Разговор с монархом так важен для тебя?

— Важен.

— Я дам тебе то, чего ты так хочешь.

— Ничего не попросив взамен? — недоверчиво прищурилась я.

— Амулет со смарагдом, который тебе якобы передала монахиня. Я знаю, ты не расстаешься с ним, но я не вижу его излучения. И хочу знать, как тебе удается скрывать его магический фон? Нет. Я хочу видеть, как ты это делаешь!

Я не спешила давать свое согласие, молча обдумывая его предложение. Опасно заключать договор с посвященным Совета Судеб. Опасно. Но что мне остается?.. Отступить? Но тогда беглецам не избежать смертного приговора. И не важно, заслуживают ли Сайрос, Лика и Ориан смерти, важно то, что я стала для них «случайностью», которая изменила их жизнь. Моя сила «иной» восхитила Ориана; Ликерия открылась мне и рассказала о проклятии, не одно поколение преследующем ее род; а Сайрос, прощаясь, молча склонил передо мной свою голову. Они знали, что я «иная», однако никто и из них не считал меня великим злом, а таких людей в моей жизни по пальцам пересчитать.

Понимая, что не могу предать их доверия, но вполне могу обмануть ожидания Валтора, я подняла голову и, глядя ему в глаза, хладнокровно солгала:

— Я открою тебе правду… но не ранее, чем ты исполнишь свою часть уговора. Мне нужен незамедлительный разговор с королем! — и даже ножкой притопнула, для убедительности.

— Хорошо, — подозрительно спокойно согласился Валтор.

— Наедине!

— Разумеется.

— Хотя бы несколько минут.

— Я дам тебе это время… в избытке, — мертвым голосом сообщил Валтор, закрывая своей мощной фигурой путь к отступлению.

Оцепенев, я стояла на краю площадки. В душу закралось нехорошее предчувствие, тогда как тело пробрал озноб. Секунды вдруг стали очень длинными, и я увидела, как поднялась рука Валтора и со всей решимостью толкнула меня в грудь, вынуждая сделать страшный шаг назад. Взмахнув руками, с гримасой отвращения, которое испытала к Валтору в последние мгновения своей жизни, я, сверкнув пастельно-зеленого цвета туфельками где-то на уровне его мертвых глаз, провалилась в пустоту.

Тяжелые тучи, столкнувшись между собой, разразились гортанными раскатами грома, который заглушал дикий дымящийся пеной шум воды. В черную землю вонзились слепящие стрелы молний, и дождь захлестал со всей силы, омывая летящее вниз тело потоками ледяной воды.

И прежде чем все закончилось, неизвестная мне сила сдавила грудь, и все вокруг заволокло густым черным туманом.

Глава 25

Тьма, опустив меня в объятия Шампуса, рассеялась. Сердце билось часто и гулко. Ресницы дрожали от холодного встречного ветра. Мы летели! Летели под хмурым небом, над разгневанными бурей волнами.

Твердые руки Шампуса на моей талии успокаивали, и в этот момент я поняла, что не хочу, чтобы он отпускал меня.

«Мне больше не страшно», — поняла я, глядя на черную броню дракона, что приобрела мистический оттенок неба. Неповторимый узор шрамов и пробитое крыло свидетельствовали о множестве горячих битв с равными по силе соперниками. Для каждого из них он стал проводником в мир забвения и тьмы. Совершенное творение богов! Плоть, кровь и тьма, послушная воле монарха. Набравшись смелости, я подалась вперед и опустила ладони на загривок дракона. Легкое возбуждение пробежало по моим венам от ощущения тугих мышц, перекатывающихся под холодной и твердой как сталь шкурой. Его ровное сильное дыхание несло уверенность, а взгляд, направленный к линии горизонта, тревожил мою душу ароматом свободы.

— Я не позволю тебе умереть. Привыкай к новой жизни, — ворвались в мое сознание слова Шампуса.

— Умереть… — тихо повторила я и тут же воскликнула: — Вы несете меня прямиком в объятия смерти!

— Как это понимать?

Тут, как назло, на линии горизонта появилось крошечное, словно блоха на шкуре огромного зверя, судно. С каждым взмахом мощных крыльев оно ширилось и обрастало деталями. В скором времени я уже смогла различить удлиненный корпус трехмачтового судна, идущего под королевским флагом.

Медлить было нельзя. Отринув все страхи и сомнения, я «повторила» клятву, которую однажды произнесла в храме Змеерогого. И пусть голос мой звучал тихо, я была уверена, Шампус не упустит ни слова:

— Я призываю в свидетели вездесущего Аспида и по своей воле произношу данную клятву. Я последую за Ликерией Ригхест и в назначенное время вместо нее предстану перед алтарем, соединяющим судьбы. Союз этот будет заключен с истинным магом тьмы БегГаром Шампусом…

— Смело, — усмехнулся Шампус.

— Это была только первая часть.

— Что еще глупая монахиня пообещала в храме Змеерогого?

— Пообещала сделать все от нее зависящее, чтобы король не заподозрил подмены, и не уничтожил своим гневом жизнь Ликерии, — солгала я. — Лика должна была покинуть лариусские земли… раз и навсегда.

— Ну и что заставило тебя совершить столь безрассудный поступок?

Я приказала себе молчать, не время и не место разъяснять королю подробности моего злополучного появления в храме Змеерогого.

Судно неумолимо приближалось. Экипаж корабля вместе с немногочисленными пассажирами высыпал на палубу. Задрав головы, они с удивлением и беспокойством на лицах следили за живой легендой, черным призраком скользящей по небу. Неожиданно дракон распластал сильные крылья и, награждая меня неприятными ощущениями, начал плавно терять высоту. Сомнений не осталось, Сайрос и Лика на корабле!

— Я понимаю, что не имею права просить вас о милости…

— Хорошо, потому что это не входит в мои планы.

Дракон упрямо скользил вниз. Вода в океане темнела на глазах, крепкий ветер бил в лицо. Брючный костюм, промокший до ниточки холодом обжигал мое тело. Вдруг я в опасном маневре перекинула ноги. Усевшись на шею дракона будто в дамское седло, я мертвой хваткой вцепилась в рубаху Шампуса, и впилась в него черными слезящимися (от ветра) глазами.

«Читай! Читай по глазам, если слова для тебя ничего не значат! Как только ты погубишь Ликерию — мне конец!»

— Ты обрушилась на меня своей ложью и просишь поверить тебе?!

— Мне ведь только восемнадцать, — одними губами прошептала я. — Я не хочу возвращаться в храм к девятипалому призраку. Я жить хочу… без железных игл в позвоночнике.

— Титановых.

— Что?

— Иглы титановые.

— Для меня нет разницы. И те, и другие убьют меня…

Волны кидались на судно, оббивая крепкое дерево. Мы подлетели настолько близко, что можно было разглядеть медный узор сигнальных фонарей, установленных на верхних реях. Вдруг дракон распахнул пасть, и я буквально кожей ощутила, как вибрирует его тело, собирая жидкий огонь на кончике языка. Шампус одним ударом намеревался отправить судно на дно. «Это конец!» — с ужасом поняла я, глядя как «живые мертвецы» сбиваются в кучки и в последней молитве взывают к своим богам. Не желая становиться свидетелем такого количества смертей, я стала отворачиваться, как вдруг заметила Сайроса, закрывшего своим телом Ликерию. Он, как и я, понимал, что считанные секунды остались до того мгновения, как их имена будут вписаны в книгу мертвых…