Портрет моего мужа (СИ) - Демина Карина - Страница 108

И холодно.

И кажется, в спине что-то хрустнуло, потому что эта спина все время норовила занеметь, заодно лишая чувствительности то левую, то правую руку. И Кирис по очереди стискивал кулаки, чтобы понять, что в принципе еще способен двигаться.

Парализующая слабость почти отступила.

...амулеты.

Временное улучшение, но лучше так, чем валяться в целительском коконе.

- Хорошо горит, - Корн сплюнул темную табачную жвачку. - И давно?

- Пару часов как.

Голос то хрипел, то срывался.

- Ясно...

- Там... демон... некромант... и еще что-то... голем. Кажется. Не уверен. Ее.

- Ее, - согласился Корн, присаживаясь рядом.

А не похож.

Почти.

Разве что в выражении лица есть что-то такое, смутно знакомое. Или вот нос еще, только у главы службы безопасности он вороньим клювом, а у Эгле просто остренький.

Веснушки...

Веснушки - еще не преступление.

- Этной зовут... хороший зверь. Думаешь, уцелел?

- Не знаю. Надеюсь. Она огорчится, если нет.

...она и без того огорчится, когда поймет...

И даже если Корн промолчит, все равно ведь поймет... и огорчится. Быть может, даже возненавидит. Кого? Вряд ли брата. А Кириса... что ж, ему не привыкать к чужой ненависти.

Но пока есть еще время.

Корабль поднимается, а она спит. И можно смотреть. Исподтишка.

- Как минимум двое. Нестабильны, - не отвлекаясь от работы сообщил целитель. - Что? Ауры ощущаются.

- Значит, - Корн поднялся. - Будем тушить.

- Дом...

- Заняли. И зачистили.

- Договор...

- Ничего не изменит. Мертвецам бумаги ни к чему, - Корн осклабился, и Кирис не стал спрашивать, что если Мар выжил.

Не выжил.

Не сейчас.

- Это личное, - Корн произнес это в сторону, наклонившись: к сапогу прилепилась тонкая нить гнилой травы. - Исключительно личное...

...берег наполнялся людьми. Кирис, честно говоря, пропустил момент, когда в занемевшее плечо вошла игла. Просто людей стало вдруг слишком много, берег покачнулся и, кувыркнувшись, поменялся с небом. В небе застряли цеппелины, и это было правильным.

...пробуждение было неприятным.

Сначала появилась жажда, затем и боль. Острая, как перец, и всеобъемлющая. Болели, кажется, даже волосы. И Кирис стиснул зубы, но все же застонал, потому что зубы тоже болели.

- Аккуратней, - велели ему.

И позволили открыть глаза.

Свет.

Яркий.

Слишком яркий, чтобы это можно было вынести.

- Дышите спокойней и постарайтесь взять себя в руки, - в этом холодном голосе слышался упрек. - Сейчас подействует обезболивающее...

- Нет.

- У вас сломаны ребра. И еще пара костей. Я не говорю уже о такой мелочи, как разорванная селезенка, пробитое легкое и пара внутренних кровотечений. Снова. Заметьте, в прошлый раз я просил вас поберечься, - Кириса подняли и в губы уперлось что-то твердое и холодное. - Я в принципе удивлен, что вы живы.

- Повезло.

- Повезло, - согласились с ним. - Пейте. И постарайтесь заснуть. Во сне организм легче восстанавливается...

- А...

- Двое выживших.

- Кто?

Молчание.

Зелье горчит, а еще расползается мягкой негой.

- Позже... да и то... не понятно, выживших ли...

...я все-таки нашла решение. Во сне. А потом проснулась и поняла, что мысль прикрепить пару весел к крыльям и посадить на них гребцов была вовсе не такой уж гениальной.

Я лежала.

В постели.

Белая. Наглаженная. Пахнет цветами и свежестью. Правда, балдахин слегка запылился, но эта общая их беда. Перина была мягкой. Одеяло жарким. А комната - незнакомой. Во всяком случае, как я ни пыталась, не могла вспомнить ни обоев в узкую полоску, ни вот этого окна с витражным драконом, да и вообще ощущения...

Не те.

Я закрыла глаза. Открыла.

Пошевелила пальцами. И попыталась сесть. Все же боли не было, а раз так... сесть получилось, правда, далеко не сразу, но я всегда отличалась редкостным упрямством.

Голова закружилась.

Ничего. Пройдет.

Прошло.

А я получила возможность осмотреться. Комната, в которой я оказалась, была невелика. Большую часть ее занимала кровать. Помимо ее имелись комод с зеркалом и шкаф с резными дверцами.

Окно.

Витраж.

Светлый ковер, на который ложились разноцветные пятна солнца. Пара светильников, правда, погасших. И длинный шнур, который покачивался у кровати, словно приглашая дернуть.

Я и дернула.

Тишина.

И пустота. Ощущение одиночества, но не тревожного, а скорее уютного. Я потрогала бахрому на балдахине. Вздохнула. И что дальше? Ждать, когда кто-либо соизволит проверить, жива ли я вообще или самой искать выход?

Дверь вон, виднеется и даже, возможно, окажется не заперта, но...

...она отворилась, что характерно, беззвучно, впуская незнакомого мне господина. Был он высок, худ и ужасающе сутул. Светлые волосы топорщились, а на некрасивом лице застыло выражение величайшего недоумения. Господин подслеповато сощурился и сказал:

- Вы встали.

- Села, - уточнила я, потому что вставать вот так сразу было бы неразумно.

Он поморщился и достал из кармана лорнет на цепочке.

- Вам рано.

- Мне хорошо. Где я?

Почему-то место ощущалось как незнакомое.

- Забытый остров, - он в два шага преодолел расстояние, нас разделявшее, и вытянул палец, ткнув мне в лоб. Палец был холодным и, кажется, немного липким. Но я не отшатнулась, чем заслужила благосклонный кивок. - У вас истощение. Нервное. Я пропишу капли.

- Спасибо.

Целители, как я помнила, в принципе существа довольно-таки специфические, впрочем, они полагали таковыми остальных.

- Пожалуйста.

- А... скажите... Кирис и остальные...

- Стабильно тяжелое состояние, но прогноз положительный, - он шевельнул длинными пальцами. - Юноша в целом скорее здоров, хотя есть сомнения в стабильности психики. А вот юная леди проявляет редкостное упорство в нежелании возвращаться. Подобное иногда бывает.

Это он... о Руте?

Стало быть, она выжила?

Йонас тоже, но здесь я не знала, стоит ли радоваться.

- Вам расскажут. Лежите. Завтра можно встать. Послезавтра - выйти из комнаты. Настоятельно рекомендую избегать нервных потрясений и стрессовых ситуаций. И не пользоваться силой как минимум пару месяцев. Ваши энергоконтуры пришлось подвергнуть принудительной стабилизации. Необходимо время, чтобы рисунок закрепился.

Я кивнула.

- И лекарства. Некоторые пациенты, - целитель произнес это с явным неодобрением, - проявляют отвратительное небрежение рекомендациям специалиста, чем причиняют ущерб собственному здоровью.

- Я... постараюсь.

- Постарайтесь.

И он ушел, оставив меня одну, правда, дверь, кажется, не запирал. И теоретически, сугубо теоретически, если у меня получится до нее добраться, то я где-то окажусь...

...на Забытом острове, который сам по себе был легендой.

Клочок земли, окруженный скалами.

Кольца рифов.

И тайные проходы, известные лишь избранным.

Острые пики гор, ставшие преградой и для воздушных кораблей. Дикие ветра и нестабильное энергетическое поле. Идеальное место, чтобы хранить государственные тайны, в каком бы виде они ни прибывали.

...поговаривали о подземельях.

И еще о тварях, их населяющих. О камерах-одиночках и безумных узниках, многие из которых были виновны лишь в том, что узнали нечто, чего знать не следовало бы. Или просто вызвали неудовольствие Его величества.

А еще о секретных лабораториях.

Запрещенных исследованиях.

И ученых, раз и навсегда ушедших от мира, ибо знали они слишком много, чтобы запереть это знание обычной клятвой крови.

Я повела плечами, пытаясь избавиться от нехорошего предчувствия. А дверь вновь открылась. На сей раз визитер мне был известен.

- Привет, - сказал Корн, который выглядел постаревшим, а еще помятым и усталым. - Мне сказали, что ты пришла в себя.