Кайа. История про одолженную жизнь. Том 2 (СИ) - Иванов Александр Анатольевич - Страница 60

Николай Семёнович, буквально на секунду перевёл на девку удивленный взгляд.

— Мой муж не может иметь никакого отношения к тому, о чем вы говорите! Они с вашим отцом были приятелями! — перебила рыжую девку Аня, поднявшая взгляд от пола

— Анна, тебе, как я погляжу, урок не пошел в прок? — как-то зло спросила Кайа, впервые продемонстрировав эмоции

— Извините, я только… — испугано залепетала Аня

— Извиняю. Но только на этот раз. — ответила та, — не знаю уж, какими там приятелями были мой папа, с твоим мужем, но мне доподлинно известен факт того, что Игорь Филатов был предан этим человеком.

Кайа указала рукой на Аркадия.

— Аркадий Станиславович, — сказала Кайа, вернув равнодушный голос, — вы и ваши хозяева, убили моего брата или сестру. Отец мой, в скором времени, также будет мертв. Тем самым, вы разрушили мою жизнь и жизнь прочих членов моей Семьи. И этого уже никоим образом не исправить. А посему, мне остается ровно одно. Свершить месть. Кровавую, страшную месть. В данный момент, я желаю смерти двум людям: вам, Аркадий Станиславович и вашей жене.

Кайа, своей речью, никак не вязавшейся с ее возрастом и внешностью, приковала к своей персоне всеобщее внимание.

От сказанного ей сейчас, мурашки пробежали по спинам всех присутствующих, включая людей, облаченных в полицейскую форму.

Оба супруга натурально затряслись от страха.

— Моего папу, помнится, избивали в исподнем, не дав возможности одеться. Так что, думаю, на вас сейчас явный излишек одежды.

Она чуть взмахнула правой рукой и Аню насильно оторвали от Аркадия, вытолкнув на середину комнаты, а затем, в помещении раздался звук раздираемой ткани — это один из мучителей разорвал на ней домашнее платье, которое она успела надеть, прежде, чем их увели из дома, явив взгляду окружающих ее людей, великолепную грудь, большой уже живот и прочие интересные части женского тела.

— Трусики — тоже лишнее, — вновь произнесла сука, и Аня лишилась последнего элемента одежды.

Супруга, зарыдав в голос, уселась на колени, пытаясь скрыть от собравшихся здесь посторонних мужчин свою наготу.

— Встала! — чуть прикрикнула на Аню эта мелкая бездушная тварь

Жена дернулась от ее окрика и словно кукла на ниточках, поднялась на ноги, прикрываясь руками, как могла.

— Убери руки, — уже спокойным тоном сказала Кайа, — пускай все присутствующие полюбуются твоей природной красотой.

А любоваться там было на что.

Аня, по щекам которой текли ручьи слез, исполнила требование, опустив руки и зажмурилась, не в силах вынести похотливых взглядов чужих мужчин.

— Аркадий Станиславович, вам не повезло, — с насмешкой и деланным сочувствием заявила дочь Игоря, — что в данный момент и в данном месте присутствует благородная барышня, то есть я, которой не пристало видеть некоторые моменты межчеловеческих взаимоотношений. В противном случае вы бы сейчас имели счастье наблюдать весьма пикантную сценку с вашей супругой в главной роли, а также, этими господами. Но увы.

Аркадий даже завыл от бессилия и унижения.

— Почему вы все еще в одежде? — поинтересовалась рыжая и ему в спину кто-то ударил прикладом оружия.

Он начал раздеваться.

— Только трусы не снимайте, пожалуйста, — бесцветным тоном сказала Кайа, — мне непотребно видеть подобное.

Оставшись в трусах, Аркадий, как до этого его жена, крепко зажмурился, не имея более сил наблюдать за происходящим.

А затем, резко открыл глаза и заговорил скороговоркой:

— Я вам все расскажу, только не… — его снова ударили, и он снова глотал ртом воздух

— Кажется, я вам уже говорила, — произнесла Кайа, глядя куда-то в сторону и продолжая гладить сидевшую на ее коленях кошку, — что не желаю слышать ваши лживые слова.

На несколько секунд повисло молчание, а затем, Кайа продолжила:

— Прежде, чем эти господа, — она обвела рукой людей в полицейской форме, — умертвят вас обоих, я желаю в полной мере насладиться вашими же страданиями.

Сказав это, мерзкая сука взглянула на «безопасника», который лишь кивнул, а затем, один из подонков сильно ударил Аню локтем в грудь, от чего та упала на пол, а затем, подошел еще один урод и уже вдвоем, они начали жестоко, со знанием дела, избивать ее дубинками.

Аня дико кричала, извиваясь на полу и пытаясь защитить свой живот, но ее били по спине, рукам, ногам, лицу…

Подонки избивали его жену, добрейшую личность, любившую всех живых существ на свете. Били безжалостно, а он лишь мог стоять и смотреть.

Аркадий, с сумасшествием в голосе завыл, начав вырываться из лап, удерживавших его сволочей.

У меня не было никаких сил смотреть на творившийся в комнате ужас, и я опустил было взгляд на кошку, но в сей же момент мне на ухо зашептал Николай Семенович:

— Барышня, вы сами настаивали на своем присутствии здесь! Играйте свою роль до конца! Не портите дело!

Я лишь кивнул, возвращая взор. Николай Семенович не только за дело радел, но, как мне показалось, это была его личная маленькая месть мне, за мое упрямство. Он не давал мне возможности «сбежать» от творящегося кошмара. Ладно.

Внезапно для себя я понял, что испытываю весьма противоречивые чувства. Отвращение. И наслаждение…

Нет, не от того факта, конечно, что здесь и сейчас избивают двух беззащитных людей. Хотя, признаться честно, я совершенно не расстроен тем, что один из тех людей, по чьей вине со мной произошли недавние события, испытывает жестокие страдания.

Нет, я просто понял, что мне чертовски приятно ощущать свою власть над другими. Пусть и весьма ограниченную.

Жуткие крики продолжались.

Несколько минут спустя жестокое избиение женщины, наконец, прекратилось.

Голая, она, свернувшись калачиком на полу и обхватив руками живот, просто стонала.

Аркадий бессильно обвис на руках державших его бойцов.

А затем, подняв голову, он вперил в меня свой взгляд. Было и видно и слышно, как его зубы отбивали «чечетку».

— Как? — спросил он меня, — как вы, барышня, можете быть такой жестокой…? Вы… такая юная! Вы же сами будущая мать! Вы просто…

Его затрясло.

— … просто чудовище.

— Да, — согласился с ним я и снял с левой руки перчатку из кожи тончайшей выделки, открывая его взору и взору всех остальных, свою искалеченную кисть, — я стала чудовищем. И этим чудовищем сделали меня вы, Аркадий Станиславович. Вы. И ваши хозяева. И за это я вас ненавижу всей своей душой.

Предатель хотел было что-то ответить, но я подал знак и избивать уже начали его самого. Гораздо, гораздо жёстче, чем его супругу до этого.

Аркадий Станиславович вопил. А затем, к его воплям присоединились вопли его супруги, наблюдавшей за тем, как мучают ее мужа.

А чуть погодя, вновь принялись за нее.

Продолжалось это долго. Я потерял счет времени. Меня «колотило» от творившегося здесь.

— Все! — жестко сказал я, и избиение прекратилось, — цирк окончен! Я довольно насмотрелась. Умертвите, пожалуйста, жену предателя…

— Неееет! — громко захрипел бывший финансист, — не нааааадо! Пожааалуууйстааа, нееее надооо!

Он ничем уже не напоминал того франтоватого и нагловатого типа, довольного жизнью, которого я видел на фотографии.

До полного безумия ему оставалось лишь пол шага.

Я, в отличие от Николая Семеновича, ни разу неспециалист в области организации допросов, хотя противодействовать им меня, в теории, конечно, подготавливали.

Даже пытки вытерпеть некоторое время возможно, я уверен. Если есть надежда! А если надежды нет… страх.

А вот о страхе я знаю все.

От Аркадия Станиславовича нам нужно было абсолютное, стопроцентное, сотрудничество. Иначе никак. Да и даже если он в полной мере пойдет на сотрудничество, гарантий на успех не было…

Один из бойцов навинтил глушитель на пистолет и приставил его к голове женщины.

— Подождите, — сказал я, подняв руку, — сделайте все, пожалуйста, бескровно.

Боец взглянул на Николая Семеновича, а тот лишь кивнул.