Ведьма западных пустошей (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 56

Он протянул Бастиану руку и, дотронувшись до его пальцев, Бастиан снова увидел, что летит сквозь мрак прохода в пространстве.

— И не забывай о последнем сюрпризе. У твоего соперника он всегда будет, — услышал он слова отца, и тьма вышвырнула его на деревянные доски.

Альвен прокатился по ним, поднялся на ноги, за несколько мгновений охватив картину: причал, кораблик-летунок на артефактах мягко покачивается на волнах, Гален Дасти замер возле сходней. Все-таки Дасти, недаром Бруни его подозревал…

Аделин стояла рядом с Максом Моро, и казалось, будто ее руки и тело стянуты невидимой сетью. Впрочем, нет: Бастиан уловил, как Аделин едва заметно шевельнула пальцами правой руки. Старший сын Лесного принца смотрел равнодушно и спокойно, словно ждал, когда же Бастиан соизволит добраться к ним. «Жива, не ранена, все в порядке», — подумал Бастиан и сказал:

— Я знаю, кто вы. Вы дети Эдвина Моро, которые мстят за смерть отца.

Дасти усмехнулся. В нем не было ни капли магии, лишь равнодушие и жестокость. Как он жил до того, как смог подняться и стать хозяином издательского рынка? А ведь сейчас готов все бросить и уплыть отсюда подальше, если судить по кораблику. Начать все заново и на новом месте, сколько раз им приходилось так поступать?

Бастиан понял, что говорить надо именно с Дасти. Макс Моро слишком безумен для любых переговоров.

— Я говорил! — рассмеялся Макс. — Я тебе говорил, что Бастиан-уродец способен видеть.

Дасти усмехнулся.

— Раз так, значит, понимает свою вину, — ответил он.

Бастиан быстро и цепко посмотрел по сторонам, окончательно определяясь с тем местом, куда забрали их с Аделин. Они находились на одном из бесчисленных островков Андворского архипелага, если судить по разлапистой яркой зелени. Недалеко от Южного хвоста, кстати.

— Альвен Беренгет расследовал смерть Эдвина Моро, — проронил Бастиан. Он чувствовал, что дети Лесного принца хотят поговорить — наконец-то поговорить о том, что рвало их души! — что ж, он готов. Пока не надо ничего требовать, не надо приказывать отпустить Аделин или торговаться. Надо просто сделать вид, что игра идет по их правилам. — И его вина в том, что он лишь подтвердил самоубийство. А вы считаете, что это было преднамеренное убийство.

Аделин издала едва слышный вздох, и на мгновение Бастиан испугался, что ей больно. Казалось, на ее лице были только одни глаза — потемневшие, распахнутые, наполненные тем отчаянием, которое Бастиан видел в них в день казни. Он тотчас же укротил свой страх, снова укрыл себя непробиваемым ледяным панцирем спокойствия. Любое волнение сейчас могло погубить их обоих.

— Он действительно понимает, — заметил Макс. Дасти кивнул.

— И вы не всегда использовали магию, верно? — осведомился Бастиан, не сводя взгляда с Дасти. — Вы увидели листовки в типографии, поняли, что лицо вашего брата больше не тайна, и решили, что пора атаковать?

Дасти усмехнулся и устало прикрыл глаза.

— Ваша мать продала вас рабовладельцам, — сказал он. — Они изрезали вас и заставили плясать за краюху хлеба, чтоб зеваки на вас таращились. Вы жили в грязи и хотели подняться, — гудение артефакта корабля на мгновение стало громче и насыщеннее; левая бровь Дасти едва заметно дрогнула. — И мы хотели того же самого. Жить под своим именем. Не голодать. Знать, что отец был не алчной сволочью, а хорошим человеком, которого обманули. Его вина была только в том, что он доверился лжецам. Друзья убедили его вложить деньги в авантюру и разорили сразу же, как только он это сделал. Вот и все.

— Какую выгоду они получили? — спросил Бастиан. — Хейм Геверин, Робер Эквели, Жером Мин, Байн Гетт, Андреа Левек… Что им дала смерть вашего отца?

— Перекроили сферы влияния, — произнес Макс. — Поделили то, что осталось от королевства Лесного принца. Скупили по дешевке имущество. И очень хорошо поднялись потом. Все ведь успокоилось. И лесопилка снова заработала…

— Правда, владел ею уже Геверин, — усмешка Дасти казалась ненастоящей, словно намалеванной на его лице. — А мы с матерью скитались.

— И вы решили отомстить им всем, — Бастиан улыбнулся краем рта. — Унизить и растоптать, отнять честь и жизнь. Как они поступили с вами и Эдвином Моро.

Макс кивнул. Дасти смотрел так, что было ясно: главный хищник здесь действительно он, а не безумный маг.

— Вы бы на нашем месте поступили по-другому? — осведомился он.

— Нет, — совершенно искренне ответил Бастиан. — Я бы тоже хотел отомстить, так что ваша цель правильная.

Теперь все смотрели на него так, словно он сумел задеть и Аделин, и детей Лесного принца до глубины души.

— Цель правильная, да, — сказал Бастиан. — Достойная. Знаете, как говорил мой отец? «Господь обещает отмщение обиженным и несчастным, и тогда сильные становятся Его мечом». Вот только способ мести вы выбрали грязный. Грязный и преступный. Ваш отец мог сопротивляться. Мог выстоять. А те девушки, которых вы насиловали и убивали — нет.

Забалтывая братьев и отвлекая их внимание, Бастиан осторожно выстраивал Жгучую сеть для броска. Когда Дасти улыбнулся, услышав в его голосе сочувствие и понимание, Бастиан швырнул ее так, чтобы накрыть обоих братьев и не дать им шевельнуться.

Господин Арно советовал убить детей Лесного принца — они заслужили смерть. Но Бастиан считал иначе. Пусть будет суд. Пусть на нем выйдут из тени те, кто стоял за смертью Эдвина Моро. Его сыновья будут казнены, но сам он — оправдан.

Это, конечно, звучало во многом наивно, однако Бастиан понимал, что отец одобрил бы его решение.

Сеть соскользнула с его пальцев, и Бастиан удивленно увидел, как она вспыхнула в воздухе алыми волокнами и рассыпалась пригоршней искр. Макс ухмыльнулся.

— Предсказуемо! — заметил он. — Я так и думал, что ты что-то готовишь.

— Чего вы хотите? — спросил Бастиан. Аделин смотрела на него, не сводя глаз. Сейчас она была похожа на призрак самой себя, и на мгновение Бастиан испугался, что опоздал. Макс убил ее, и теперь показывает Бастиану лишь посмертный оттиск ее души.

«Ничего не делай, — подумал Бастиан так, словно Аделин сейчас могла бы прочитать его мысль. — Только ничего не делай».

— Вы взяли заложницу. Я пришел за ней. Мы последние дети тех, кто довел вашего отца до самоубийства, — над корабликом поднялся золотой фонарь, рассыпал по черной морской воде масляные блики света, и Бастиан понял, что уже стемнело. День начался на море и закончился тоже на море. Хорошо бы их с Аделин жизнь не оборвалась здесь же.

— Мы уходим, — прошелестел голос Дасти, и Макс, повинуясь ему, прошел к сходням вместе с Аделин. — Мы уплываем из нашего Богом проклятого отечества. Вы даете слово, что не будете нас искать и преследовать. Тогда мы оставим в живых вас обоих. Согласны?

Уходят? Вот так просто — берут и уходят?

— А если я обману? — ответил Бастиан вопросом на вопрос. — Если мы сейчас расстанемся друзьями, а через неделю я подниму всю инквизицию мира? Брошу на ваши поиски и найду вас?

Дасти мечтательно прикрыл глаза, словно ожидал именно этого.

— Тогда она умрет, — произнес он. — Макс всадил в нее червя, который не отслеживается ни магией, ни артефактами. Пойдете по нашему следу — и он ее задушит. Медленно и мучительно, и вы обязательно это увидите. И ничего не сможете сделать.

«Почему они не убили нас в доме? — подумал Бастиан. — Зачем понадобилось похищать Аделин, вытаскивать меня сюда?»

Он сразу же нашел ответ: потому что детям Лесного принца хотелось поговорить о своей потере. Рассказать о том, что их мучило все эти годы. Признаться.

И завершить свою долгую и грязную работу. Они никуда не уехали бы, не доведя дело до конца.

— Хорошо, — кивнул Бастиан. — Снимите с Аделин вашу сетку и уходите. Даю слово, что не буду вас преследовать.

Дасти рассмеялся. Прошел по сходням на борт кораблика; Макс мягко провел ладонью по лицу Аделин, и девушку укутало сиянием остаточной магии — все заклинания были сняты. Макс обошел Аделин, пробежал по сходням, и кораблик вздрогнул, готовясь отправляться в путь.