Игра Льва - Демилль Нельсон - Страница 105

— Шесть футов и один дюйм. Прости, это старая шутка. У меня допуск для информации под грифом «Для служебного пользования», но я работаю и с секретными документами.

— У меня допуск к секретным документам, но у Джека к совершенно секретным. Поэтому он сможет просмотреть эти изъятые сведения, если ему потребуется ее узнать.

— Как он поймет, требуется ее узнать или нет, если неизвестно, что за информация уничтожена?

— Кто-то из тех, у кого есть допуск к ней, скажет Джеку, нужно ли ему ее знать.

— Кто, например?

— Не ты, во всяком случае. У федералов больше возможностей, чем у полиции, надеюсь, ты это уже понял.

— Убийство есть убийство. А закон есть закон. С этого я начинал свои лекции в академии. — Я снял трубку телефона и набрал номер Энн-Арбора, штат Мичиган. Этот номер я нашел в досье с пометкой «Нет в справочнике».

После нескольких звонков включился автоответчик. Голос женщины средних лет, наверняка он принадлежал миссис Хамбрехт, произнес:

— Дом Хамбрехтов, мы не можем сейчас подойти к телефону, пожалуйста, сообщите ваше имя и номер телефона, мы вам перезвоним.

Если под этим «мы» она имела в виду полковника Хамбрехта, то он уже никогда не подойдет к телефону. Дождавшись звукового сигнала, я сказал:

— Миссис Хамбрехт, меня зовут Джон Кори, я звоню по поручению командования ВВС. Прошу вас, перезвоните мне как можно скорее, дело касается полковника Хамбрехта. — Я продиктовал свой прямой номер и добавил: — Или позвоните мисс Мэйфилд. — Продиктовав номер Кейт, я положил трубку.

В этот момент зазвонил телефон Кейт — оказалось, что на проводе Джек. Через несколько секунд Кейт сказала мне:

— Возьми трубку.

Я нажал на своем телефоне кнопку с номером линии Кейт и снял трубку.

— Кори.

— Ты огорчаешь меня, Джон.

— Понимаю, сэр.

— Ты не выполнил приказ, отказался лететь во Франкфурт, а вчера вечером вообще пропал без вести.

— Да, сэр.

— Где ты был? Ты обязан оставлять контактный номер телефона.

— Да, сэр.

— Так где ты был?

У меня на этот счет имелась хорошая шутка, и если бы подобный вопрос мне задал один из моих бывших боссов, то я бы ответил: «Мою подружку арестовали по подозрению в занятии проституцией, и я всю ночь провел в каталажке». Однако, как я уже говорил, федералы не понимают тонкого юмора, поэтому я ответил Джеку:

— У меня нет объяснений, сэр.

В наш разговор вмешалась Кейт.

— Я звонила в оперативный штаб и сообщила дежурному офицеру, что мистер Кори и я находимся у меня дома. Там мы пробыли до восьми сорока пяти утра.

После небольшой паузы Джек промолвил:

— Понятно. — Откашлявшись, он проинформировал нас: — Я возвращаюсь в Нью-Йорк, у себя буду около восьми вечера. Если вас не затруднит, будьте, пожалуйста, на месте.

Мы заверили, что нас это не затруднит. Я воспользовался случаем и спросил:

— Сэр, вы можете ускорить запрос Кейт по поводу уничтоженной информации из личного дела полковника Хамбрехта?

Снова пауза, затем Джек ответил:

— Министерство обороны сообщило, что эти сведения не имеют отношения к убийству, а значит, не имеют отношения и к нашему делу.

— А к чему они имеют отношение?

— Хамбрехт имел доступ к ядерному оружию. Уничтоженная информация касается именно этого. Это стандартная процедура, они изымают из личных дел сведения о работе с ядерным оружием. Так что не трать попусту время.

— Ладно. — Я знал, что это правда. Несколько лет назад мне пришлось заниматься делом, к которому имел отношение офицер ВВС.

Джек сменил тему — поговорил об убийстве в Перт-Амбое, поинтересовался, как дела, затем спросил, что нового в утренних газетах.

— Моя фотография, — ответил я.

— Они правильно написали твой адрес? — со смехом спросил Джек. Кейт тоже засмеялась, а я ответил:

— Теперь вы мой должник.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что в мои обязанности не входит изображать из себя мишень. Так что, когда мне потребуется от вас услуга, я напомню об этом. — На самом деле я не думал, что стану мишенью, но пусть так думает Кениг.

— Но твои же парни знают, как вести наружное наблюдение, не так ли? — спросил Джек.

Под «моими парнями» он подразумевал, конечно же, полицейских.

— Все равно вы мой должник, — уперся я.

— Ладно. Что ты хочешь?

— Как насчет правды?

— Я как раз работаю над этим.

Это был намек и своего рода признание в том, что есть в этом деле нечто такое, чего мы не знаем.

— Вспомните девиз наших друзей из ЦРУ — вы узнаете правду, и правда сделает вас свободным.

— Но правда может сделать и мертвым. Ты очень умен, Кори, но эта телефонная линия не защищена.

— Ауфвидерзеен, — буркнул я и положил трубку.

Кейт еще немного поговорила с Джеком, а я тем временем прочитал небольшую заметку об убийстве во Франкфурте мистера Лейбовица. Ничего нового для себя я из нее не почерпнул. Поднявшись из-за стола, я сказал Кейт:

— Пойду разыщу Габриеля. Ты не будешь возражать, если останешься здесь, чтобы нам не пропустить звонок миссис Хамбрехт?

— Конечно. О чем ты собираешься спросить ее?

— Пока точно не знаю.

— Ладно, иди.

Я вышел из помещения оперативного штаба и направился по коридору туда, где размещались комнаты для допросов. Габриеля я увидел возле одной из комнат, он разговаривал с детективами из Департамента полиции Нью-Йорка.

Увидев меня, он оставил своих собеседников и подошел.

— Получил мою докладную записку? — спросил Габриель.

— Да. Спасибо.

— Эй, я видел в газете твою фотографию. И еще ее видели все, кого я сегодня допрашивал.

Я проигнорировал эти слова и сказал:

— Последнее время здесь так много арабов, что надо заказать молитвенные коврики и повесить указатель, в какой стороне Мекка.

— Хорошая идея.

— Есть что-то новое?

— Конечно. Я позвонил в Вашингтон — городским полицейским, а не в ФБР. Я подумал, что мистер Халил точно не знал, куда его повезут — в Нью-Йорк или в Вашингтон. Поэтому поинтересовался, не пропадали ли в Вашингтоне таксисты, выходцы с Ближнего Востока.

— И что?

— Получил отчет о пропавших людях. В списке есть парень по имени Дауд Файзал, водитель такси, ливиец. Ушел из дому в субботу и не вернулся.

— Может, он пошел поменять имя?

Габриель, привыкший к моим шуткам, продолжил:

— Я поговорил с его женой — на арабском, разумеется, — и она сказала, что он уехал по заказу в аэропорт и не вернулся. Знакомая история?

Я задумался. Как предполагал Габриель, этого водителя могли нанять для того, чтобы он забрал Халила из аэропорта, если бы самолет приземлился в Вашингтоне. В какой-то момент организация, стоящая за Халилом, будь то ливийская разведка или какая-то экстремистская группа, точно узнала, что их человека повезут в Нью-Йорк. Однако к этому времени Дауд Файзал уже слишком много знал, поэтому его либо убили, либо похитили и упрятали на время выполнения операции.

— Так, а что мы сможем сделать с этой информацией? — спросил я у Габриеля.

— Да ничего. Очередной тупик. Но все свидетельствует о тщательно спланированной операции. У нас нет посольства Ливии, но ливийцы работают в штате посольства Сирии, которая сочувствует Каддафи. Все арабы похожи, правильно? ЦРУ и ФБР знают об этих уловках, но закрывают глаза, поскольку это дает им возможность следить за ливийцами. Однако, видимо, никто не следил в пятницу вечером, когда кто-то явился домой к Файзалу с черным чемоданом. Так сказала миссис Файзал, почти теми же словами, что и миссис Джаббар. Поздний вечер пятницы, посетитель, черный чемодан, муж встревожен. Да, все сходится, но это уже вчерашняя новость.

— Но она подтверждает тщательное планирование операции и наличие сообщников в нашей стране.

— Но это тоже вчерашняя новость.

— Верно. А могу я спросить тебя… как араба? Попробуй поразмышлять, как Халил. Что у этого парня на уме?

— Давай сначала поговорим о том, чего Халил не стал делать. Он не стал тайком пробираться в нашу страну. А прибыл сюда за наш счет… в прямом и переносном смысле.