Слово чести - Демилль Нельсон - Страница 80

– Мягко говоря. Вообще меня просто воротит от физических упражнений, мне противно, что меня сфотографировали для удостоверения, приказали жить здесь, обязали подстричься, ткнули носом в форму и так далее, и так далее.

– Да. Вы не военный человек. Но коль скоро вас призвали, вы должны привыкнуть к этой рутине.

– Этого-то я боюсь больше всего. Я не хочу привыкать. Я бы хотел сохранить свою индивидуальность и ощущение себя. Я не желаю растворяться в этой серой среде.

– Но вам придется подчиниться службе. Не сердитесь и не горюйте, а если придется плохо, не показывайте этого. Ваши эмоции не возымеют действия.

– Вы правы, – кивнул он. – У меня нет желания ненавидеть армию, свою страну или любого, кто связан с этим расследованием. Здесь нет злых гениев, которые жаждут моих мучений. Здесь сидят только штабные крысы, которые выполняют свою работу по правилам и циркулярам. Дело в том, что многие могут быть виноватыми, но только один подсуден. О какой же справедливости может идти речь?

– Вы рассержены.

–Хорошо. Можно обойти правовую систему в лице ушлых адвокатов. Поэтому, следуя вашему совету нанять лучшего адвоката, я позвонил одному, которого мне порекомендовали. Он перезвонил мне сегодня днем после музея.

– Вы наняли его? – с интересом спросила она.

– Думаю, что да. Говорят, он величина, причем не мнимая. Завтра утром у меня с ним назначена встреча. А как раз завтра ко мне придет на экскурсию группа школьников. Что вы мне посоветуете?

– Встретиться с адвокатом. Между прочим, та группа стариков дождалась вас?

– Да. У них нет ничего, кроме свободного времени.

Они задали мне кучу нескромных вопросов о вас. Хотели узнать, честные ли у меня намерения. Она улыбнулась, но не ответила.

– Если вы наймете этого адвоката, дайте мне знать, я внесу его имя и адрес в свой рапорт.

– Я могу назвать его имя сейчас. Он из военной прокуратуры. Это некий Винсент Корва.

– Да. Он действительно член военной коллегии адвокатов.

– Он мне тоже так сказал. Ну и как он?

– Судить о нем – не мое дело, но я видела его однажды на суде в Форт-Джексоне.

– Кто выиграл процесс?

– Армия. Ну... это скверная история. Осужденный – капитан... обвинялся в непредумышленном убийстве. – Она добавила, вздохнув: – Он нашел свою жену в постели с любовником.

– Ах! Занятно. Продолжайте.

– Видите ли... – Она безразлично повела плечом. – Этот капитан дежурил однажды ночью и объезжал на джипе посты, а потом заехал домой. Думаю, что у него возникли подозрения. Ну, в общем, он нашел их... свою жену и молодого лейтенанта... вместе... предающихся любовным, утехам...достал свой пистолет сорок пятого калибра и застрелил любовника.

Тайсон, заинтригованный, придвинулся ближе.

– С какого расстояния он стрелял? Сколько раз? В кого он пытался попасть?

Она снова улыбнулась, и он понял, что удивляет ее своим поведением.

– Смешно, что вы спрашиваете об этом. Корва, выступая с заключительным словом, сказал примерно так: «Любой солдат, который может поразить движущуюся цель с одного выстрела из сорок пятого калибра с двадцати трех футов, не задев человека, расположенного прямо под намеченной целью, должен быть отмечен как меткий стрелок, несмотря на неспособность взять под контроль свои эмоции»... или что-то в этом духе. – Карен чуть погодя добавила. – Конечно, это заявление абсурдное, если не идиотское... но, вы знаете, оно сыграло свою роль.

– А суд нашел это смешным?

– Да. Стоял такой хохот...

– Ну а что же стало с подсудимым?

– Ему грозило заключение до десяти лет... за непредумышленное убийство. Всего он получил два года за оставление поста и нарушение военного долга.

– Как это похоже на армию, – заметил Тайсон. – Он попал бы в еще большую беду, если бы промахнулся, потому что все это – грязь.

Карен вытянула ноги и откинулась на спинку скамейки.

– Это немного преувеличено. Но в вашем случае именно военный суд дает привилегии различного рода преступлениям в отличие от гражданских судов. Это вы с мистером Корва должны держать в уме. Я уверена, что вы не забудете об этом. Я понимаю, что он блестящий адвокат, хотя его не очень-то жалуют. Он берется за почти безнадежные дела. – Карен смотрела на темные воды океана. – Кажется, начинается шторм. Видите?

Огромные валы, закипая белой пеной, с силой катились к берегу, а небо нанизало над горизонтом звезды, туманный блеск которых говорил о том, что будет дождь.

Карен поднялась.

– Я лучше пойду. Мне поработать надо.

Он тоже встал, и они заторопились к гарнизону. Упали первые капли дождя, и от нагретого за день асфальта пошел пар. Дождь припустил во всю, и Тайсон на ходу предложил:

– Я одолжу вам зонт, только пообещайте, что не потеряете его.

Она ускорила шаг. Дождь усиливался, дробно стуча по асфальту. Впереди виднелись огни в домах для семейных офицеров. Гостевой же находился в четверти мили от его дома. Она согласилась, и они помчались по лопочущим под ногами потокам дождевой воды.

Когда добрались до двери, вымокли до нитки. Тайсон, уходя, не захлопнул дверь на замок, и они быстро нырнули внутрь. Вытирая с лица крупные капли, он сказал:

– Я вам дам полотенце.

– Если можно.

– У меня три казенных. Не хотите ли переждать дождь здесь?

– Нет. Я только возьму зонт.

– Я могу подвезти вас к дому для гостей.

– И так дойду.

– Может быть, пива?

– Нет, спасибо. Полотенце, пожалуйста.

Он смотрел, как капли бежали по ее лицу, потом, протянув руку, провел пальцами по ее щекам. Посмотрев в глаза, Тайсон нежно положил ей на плечи руки. Карен стояла очень тихо, затем обняла его. Тайсон почувствовал, как сильно забилось его сердце, а на ее шее заметил пульсирующую жилку. У обоих дрожали руки. Их крепкое объятие нарушили шаги сверху, они невольно отпрянули друг от друга. Из-за угла лестничной площадки появилась Марси.

– Привет! Мне послышались голоса.

Тайсон, оторопев немного, сказал:

– Марси, позволь тебе представить майора Карен Харпер.

Глава 29

Генерал Уильям ван Аркен сидел в райке лекционного зала и слушал инструктаж полковника Амброуза Хортона, обратившегося с заключительным словом к двадцати студентам в первом ряду. Его грудной голос (произношение выдавало уроженца Вирджинии) эхом отдавался в пустом амфитеатре военно-юридической академии армии США. Учебное заведение размещалось на территории шарлотсвилльского кампуса университета Вирджинии, что в трех часах езды от Пентагона.

Взгляд полковника Хортона остановился на генерале ван Аркене, одетом в темно-синий костюм. Слушатели военно-юридической академии почли бы за честь быть представленными главному военному прокурору, но шестое чувство полковника Хортона подсказывало ему, что генерал хотел оставаться инкогнито. Хортон снова переключил свое внимание на первый ряд и продолжал:

– Как говорили войсковые командиры, поле боя – самое праведное место в мире. Мы, блюстители закона, тоже говорим это, когда речь идет о военных преступлениях. Порой, доискиваясь до того, как солдат выполнял свой долг на войне, мы сталкиваемся с уникальными хитросплетениями как обстоятельств, так и поступков.

Генерал ван Аркен слушал, как эхо слов полковника Хортона таяло в огромном пространстве зала. Куранты на башне пробили восемь раз, но студенты не двинулись с мест. Солнце тонуло в желтовато-розовом мареве заката, посылая в высокие окна зала прощальные лучи.

В заключение лекции полковник Хортон сказал:

– В следующий раз мы исследуем эти два понятия и попытаемся сопоставить их, заостряя особенное внимание на актах насилия. Выявим причины этого явления и, в конечном счете, выясним, как мы, военные адвокаты, должны разбирать такого рода преступления. Спасибо за внимание.

Слушатели встали, как только полковник сошел с кафедры и начал спускаться вниз к проходу. Ван Аркен встретил его на полпути. Хортон по-отечески приветствовал прокурора: