Золотой берег - Демилль Нельсон - Страница 19

— Ну вот, теперь ты выглядишь так, как будто только что вышел из церкви.

— Но если бы кто знал, что творится у меня в трусах…

Она улыбнулась; а я не отрываясь смотрел на нее, стоящую передо мной абсолютно голой.

— Я так благодарен тебе, — прошептал я ей.

— Я очень рада.

Я попытался одеть ее, но надел трусики задом наперед, к тому же запутался с застежками бюстгальтера.

— Джон, как же так, ты ведь умел раздевать меня в темноте одной рукой! — воскликнула Сюзанна.

— Сейчас совсем другой случай.

Наконец совместными усилиями мы справились с ее одеждой и двинулись по направлению к дому.

— Ты знаешь, ты права. Я имею в виду твои слова о моих нынешних ощущениях. Я не люблю жаловаться на проблемы, но они действительно существуют, — признался я.

— Возможно, — отозвалась Сюзанна, — тебе необходима какая-нибудь цель в жизни. Я постараюсь что-то придумать для тебя в этом смысле.

— Хорошая мысль, — согласился я. Как потом выяснилось, именно тогда я сморозил самую большую глупость в своей жизни.

Глава 9

В Страстную субботу я прогулял церковную службу, посчитав, что с меня уже достаточно преподобного Хеннингса и Аллардов. Сюзанна также уклонилась от проповеди — она провела утро за чисткой конюшни, в этом ей помогали двое юнцов из колледжа, приехавших на каникулы к родителям. Такая работа меня не привлекала, но я решил постоять рядом и выпить бутылочку-другую. Свой «бронко» я остановил прямо у конюшни. Меня сразу же поразил сногсшибательный запах навоза и громкий, со стонами, смех, доносившийся из помещения.

Занзибар и Янки, привязанные снаружи к большому каштану, щипали траву и, видимо, были благодарны людям, гнущим на них спины. Я считаю, что лошади должны сами убирать за собой. Когда-то я любил лошадей. Теперь я их ненавижу. Я очень ревнив.

Добавлю, кстати, что Сюзанна, которая может быть холодна как лед с мужчинами ее возраста, иногда неравнодушна к юнцам. По-видимому, это материнский инстинкт: она же годится в матери этим школьникам. Но не только. Вот это «не только» и беспокоит меня. Так вот, они там, в конюшне, видимо, чувствовали себя на седьмом небе, разгребая лошадиное дерьмо.

Я достал из багажника ящик с напитками и поставил его на каменную скамейку.

Перед входом в конюшню уже выросла приличная навозная куча, со временем этим навозом удобрят розы, растущие на заднем дворе нашего дома. Может быть, именно по этой причине я не выношу запаха роз.

Для начала я открыл бутылку яблочного сока и, поставив одну ногу на скамейку, стал пить прямо из бутылки. Мне хотелось предстать в настоящей мужской позе, когда кто-нибудь выйдет из помещения. Если бы у меня с собой были табак и бумага, я бы свернул еще и самокрутку. Я ждал, но никто не выходил, только смех звучал все громче.

Я окинул взглядом длинное, в два этажа здание конюшни. Построенное из кирпича, с черепичной крышей, оно по архитектуре было ближе к нашему дому, чем к главному зданию усадьбы. Слава Богу, они не додумались тогда построить конюшню в стиле классицизма, с римской колоннадой. Конюшня строилась в то же время, что и большой дом, — в те времена лошади были более надежным и престижным видом транспорта, чем автомобили. Здесь имелось тридцать стойл для скаковых, упряжных и ломовых лошадей, а также просторный каретный сарай, в который помещалось не меньше двух дюжин карет, многочисленная упряжь и тому подобное. На втором этаже размещался сеновал, здесь же были жилые помещения для некогда живших здесь конюхов и кучеров. В двадцатые годы каретный сарай превратился в гараж, а кучеры и грумы — в шоферов и механиков.

Сюзанна и я иногда ставим в этот гараж наш «ягуар», а Джордж постоянно держит здесь свой «линкольн», так как относится к тому поколению, которое считает, что необходимо беречь свою собственность. Большой дом, наш дом для гостей и сторожевой домик были построены без гаражей, так как если у кого-то возникала нужда вызвать экипаж или машину, то он просто звонил в каретный сарай. У нас в доме до сих пор осталась кнопка с надписью «КАРЕТНЫЙ САРАЙ», я периодически нажимаю ее, но никто не приходит.

Как бы то ни было, конюшня находится на земле Стенхопов, а это осложнит дело, если земля будет продана. Выходом из положения была бы постройка небольшой деревянной конюшни на участке, принадлежащем Сюзанне. Если мы не живем в большом доме, то с какой стати лошади должны жить в большой конюшне? Но Сюзанна боится травмировать своих животных и согласна на единственный вариант — перенести часть старой конюшни по кирпичику на новое место. Она хочет сделать это как можно скорее, пока налоговая служба не сунула свой нос в старую конюшню для ее оценки. Сюзанна договорилась со своим отцом, он разрешил ей перемещать любые строения со своего участка. Она уже выбрала место для новой конюшни рядом с прудом. Осталась ерунда — найти команду Гераклов, специализирующихся на перемещении конюшен, да сотню рабов им в помощники. Сюзанна хотела поделить все расходы со мной пополам. Не знаю, что и сказать, надо еще раз взглянуть на наш брачный контракт.

Я допил сок и заложил большой палец за ремень, ожидая, что хоть кто-нибудь выйдет из конюшни с лопатой лошадиного дерьма. Для пущей важности я нашел соломинку и принялся ее жевать.

Выдержав минуту или две в этой позе, я решил, что пора кончать эту глупую игру и надо просто зайти самому в конюшню. Но не успел я дойти до входной двери, как мне на голову свалилась охапка сена из окна на втором этаже. Похоже было на то, что они там вовсю резвились на сене. Здоровая деревенская забава для настоящих американцев. Чувствуя себя оплеванным, я развернулся, сел в свой «бронко» и взял с места в карьер. Я слышал, как Сюзанна звала меня, высунувшись из окна, но я уже мчался прочь, разметав по пути колесами навозную кучу.

Во второй половине дня, после жаркой дискуссии по поводу моей ребячливости и обидчивости, мы надели белые теннисные костюмы и пошли на корт, где у нас была назначена встреча с нашими постоянными партнерами по теннису. Для апреля стояла довольно жаркая погода, и после нескольких обменов ударами в ожидании наших гостей Сюзанна сняла с себя свитер и спортивные брюки. Должен вам сказать, что эта женщина в теннисном костюме выглядит очень аппетитно, и, когда она наклоняется за мячом, мужчина на корте на минуту-другую забывает о теннисе.

Итак, мы поиграли еще минут десять; я старался подавать мяч в разные концы площадки, а Сюзанна упрашивала меня не быть таким враждебным к ней. Наконец она заявила:

— Джон, так играть просто невозможно. Успокойся.

— Я спокоен.

— Если мы выиграем, я выполню любую твою сексуальную прихоть.

— Как насчет того, чтобы поваляться в сене?

Она рассмеялась.

— Твое желание будет исполнено.

Мы поиграли еще немного, и, как ни странно, я в самом деле немного успокоился и больше не мучил Сюзанну сложными подачами. Но обрести счастье и душевный покой мне так и не удалось. Иногда какая-нибудь мелочь, вроде валяния Сюзанны в сене, надолго выводит меня из равновесия и толкает к мщению и раздорам.

Вскоре появились наши партнеры, Джим и Салли Рузвельт. Джим — один из представителей клана Рузвельтов, живущих в Ойстер-Бей. Рузвельты, Морганы, Вандербильты являются чем-то вроде местных природных достопримечательностей, они к тому же самовоспроизводятся, подобно фазанам, и, как фазаны, почти не требуют ухода. Иметь Рузвельта или фазана на своем участке — это предмет гордости, если же вы имеете того или другого к обеду, то это, соответственно, социальный или кулинарный изыск. Сам Джим, между тем, обычный парень со знаменитой фамилией и собственной трастовой компанией. Но важнее то, что в теннис я обыгрываю его на все сто. Я уже упоминал о местном акценте, когда говорят, почти не раскрывая рта. Так вот с этим акцентом знаменитая фамилия звучит совсем не так напыщенно, как она звучала в свое время. Знай наших!