Мой домовой — сводник (СИ) - Горышина Ольга - Страница 1

Мой домовой — сводник

Ольга Горышина

Глава 1: Закрытая дверь и настоящий мужик

— Ирка, у тебя чего, мужика нет?

На вопрос в лоб полагается говорить правду: — Да, нет.

У меня никогда не было мужика. Но я не особо заморачивалась по этому поводу. Настоящей женщине мужик требуется только в самой что ни на есть критической ситуации. Например, когда она смотрит на закрытую дверь своей комнаты.

Но даже тогда осознание необходимости в мужике приходит не сразу. А только после того, как она раз двадцать повертит в замке ключом, потом наляжет всей своей не дюжей силой на ручку, затем приложится к двери плечом… И вот только тогда она наконец поймет, что ей необходим мужик. Позарез. Прямо сейчас. И главное — с руками. Которые растут из нужного места.

А вот с этим у современных мужчин, даже тех, кто мнит себя мужиками, проблемы. И очень большие!

Мой мужчина мужиком себя не мнил. Никогда. Во всяком случае, не показывал виду все те пять лет, которые я его знаю. Поэтому я даже не подумала вызывать Вадима, когда не смогла провернуть ключом в замке.

Звонить ему нет никакого смысла, потому что в руках парикмахера все инструменты превращаются в ножницы. К тому же, у него запись до позднего вечера. Клиенты, клиентки, клиентята… Вадим скажет, позвони… Куда-нибудь. Так и скажет. Не первый год… живем вместе. Почти вместе. Он живет на две комнаты: свою в маминой квартире и мою — в съемной. И менять ничего не собирается: у мамы котлеты вкуснее и от нее до его "Салона красоты" рукой подать. Ну, а от моей квартиры — до библиотеки, где я работаю.

В руке телефон. Позвонить куда-нибудь… Но времени на звонить "куда-нибудь" у меня не было. Ни минуты. Через час Ирочку ждут ученики. Ждут. Очень-очень. А также их родители… Только вот учебник и проверенные тесты, как назло, лежат за запертой дверью, поэтому я твердой рукой набрала номер заведующей библиотеки, в которой вела уроки по изучению английского языка.

— Раиса Илларионовна, а Тарас Семеныч на месте?

Этот мужик, настоящий мужик, заведовал букинистическим отделом и в свободное время помогал "по дому", то есть по библиотеке. Помогал во всем: лампочку там поменять, кран подкрутить, дверь смазать, шкафчик приколотить… Жаль, ему давно за шестьдесят, а то бы я прибрала его к рукам. Вместо безрукого Вадима. Шутка. Но в каждой шутке, как говорится…

Мой спаситель оказался на месте и заверил, что "усе будет в порядке!" На раздолбанном жигуленке Тарас Семеныч добрался ко мне за минуту и, разложив под дверью весь свой арсенал, начал проверять, хорошо ли я знаю предметы первой необходимости.

Мой учительский ум сразу придумал план урока — детям, особенно девочкам, может понадобиться слово "плайер", если "настоящий мужик" окажется вдруг иностранным. Одними "сизорс" тут не отделаешься — я бы вообще вычеркнула слово "ножницы" из всех словарей и, вместе с ними, машинки для бритья…

— Ирка, ну как же так! — всплеснул молотком Тарас Семеныч. — Ты ж, как говорится, гарна дивчина, и мужика нет…

— Ну шо поделать… — не стала я вводить букиниста в курс своих личных дел.

Хотела не вводить, но тут зазвонил телефон. Блин… Телепат фигов!

— Ириш, а у нас были на завтра какие-то планы? — спросил Вадим, и я потопала с телефоном на кухню, успев хмыкнуть только "никаких".

Как обычно, по центру погулять, в пригород съездить или тупо фильм дома посмотреть. Только бы не к его друзьям — я не хочу пива, не хочу!

— Тут Света попросила подменить ее завтра. У свекрови день рождения. Она готовить собралась…

— Третий день подряд? — это я про график Вадима говорила.

— Ну, а че… Я в порядке. Теньгу заработаю. Будет, на что отдохнуть потом. Ладно?

Ладно? А что я скажу — нет, что ли? Меня, кажется, перед фактом поставили. Прощай, воскресенье!

— Окей.

— Тогда я сегодня не приду. У меня последняя запись в восемь вечера. А завтра первая в десять.

— Окей. Тогда у меня "герлс найт аут", ладно? — спросила я про встречу с подружками.

— Мальчиков там точно не будет? — отозвался Вадим с усмешкой.

— Бутылка женского рода. Вино среднего. Неа, мальчиков точно не будет.

— Ты там смотри, не упивайся. Еще кошку по пьяни притащишь!

С моего лица и так исчезла улыбка из-за потерянного общего выходного, который с его графиком выпадал раза два в месяц, а сейчас морда лица вообще сделалась каменной. После намека на то, как я по дури пыталась пристроить потеряшку к его матери. И как та с истерикой выставила вон и меня, и кошку.

— Я не к Тоне. Я к Нине.

Тоня который год занималась передержкой кошек, а у Нины, моей бывшей одноклассницы, я делала ногти и… пила иногда вкусное вино. В компании с ее бабушкой, по совместительству моей бывшей учительницей по истории.

— Вот и отлично. Только пьяная домой не езжай.

— Я с ночевкой, не переживай. А мать твоя зря кошку не взяла. Может, подобрела б! — выплюнула я, не подумав. Накипело. Давно. И много.

— Слушай, Ир. Мы, кажется, договаривались не обсуждать мою мать! Ну все, до вечера воскресенья. Приду около девяти. Домой еще заскочу инструменты бросить.

А я бросила телефон на стол и сунула руки в карманы джинсов. Тарас Семеныч в коридоре уже собрал свои инструменты в рабочую сумку.

— Замок лучше не закрывай. Если, конечно, это можно с твоими соседями.

— А я у бабки снимаю. Она одна с внуком жила. Парень сейчас в армии. А сама она к родственникам укатила на месяц подлечиться. Это я по-привычке дверь закрыла.

— Спросить про замок ее сможешь? Хорошо б новый поставить. Я могу. Без проблем.

— Спасибо, Тарас Семеныч, я с ней поговорю. А можно я вашим внукам шоколадку дам?

Он-то сам денег не возьмет. Это точно.

— Брось, Ирка. Я не в службу, а в дружбу. А мужика ищи. Пора. Только нормального.

— Да где ж его нормального взять?

Вопрос риторический. Его ни с молотком, ни с ножницами не решишь. Ни на счет два, ни на счет три.

С Вадимом мы уже пять лет вместе. И если бы не придурковатость его матери, все бы было ничего. А пока ничего и не было.

Глава 2: Злостные неплательщики и За Проезд!

Людмила Михайловна, наша школьная историчка и бабушка Нины, научила меня двум важным вещам — истории и умению называть эти самые вещи своими именами. Поэтому после субботних уроков я позвонила подруге и сказала прямо:

— Я свободна. Давай напьемся!

Тут же последовал прямой вопрос:

— Насколько ты свободна? Навсегда?

Вторая часть вопроса была добавлена с опаской, и я поспешила успокоить Нинку:

— До завтрашнего вечера.

— Фу… — выдохнула та. — Скажу тогда своему, что может весь вечер смотреть с парнями футбол!

"Свой" тоже когда-то был моим одноклассником. Мишка с Нинкой стали первыми ласточками в школе: в четырнадцать лет решились жить вместе у его родителей, чем изрядно напрягли родительский комитет и потрепали нервы бабушке-историчке за порочное воспитание внучки, но Людмила Михайловна сказала тогда особо активным родительницам: не то время сейчас, дорогие вы мои!

В общем, я купила две бутылки вина: армянское и абхазское, оба чтобы подсластить себе жизнь, а Нина притащила к бабушке еще и тортик. Мы всегда встречались у ее родителей. Во-первых, свою девичью комнату она переделала под маникюрно-педикюрный кабинет, куда приходила каждый день работать, а, во- вторых, бабушка теперь тоже являлась моей подружкой. Вернее, коллегой, потому что к своим восьмидесяти годам та продолжала три дня в неделю преподавать в школе старшим классам, а я, к своим двадцати семи, обзавелась учениками вне школы.

Людмила Михайловна неустанно повторяла, что наша учительская беда заключается в том, что знания, которые мы даем, становятся частью учеников, и те не помнят, откуда что взялось, и труд наш виден лишь на момент выставления оценок, которые я, понятное дело, не выставляла вовсе. Однако ж я точно помнила один жизненный урок, который преподала мне Людмила Михайловна, задержав как- то после урока. Она усадила меня за первую карту, напротив учительского стола, и сказала: