Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна - Страница 86

Удар – и на лбу вамаясьца алеет ссадина. Тычок – и Лёлька летит на татами. Промедление – и она на ногах, с дзё как с копьем и оскаленными зубами.

Атака – уход – финт – контратака… Саднит ее бок. Кровь стекает по носу мальчишки. Взмах – уход – атака – тычок – финт – удар…

Осторожная поначалу карусель с каждым ударом – нанесенным и пропущенным – раскручивалась всё стремительней, превращая схватку в причудливый танец, живущий своей жизнью и логикой. Финт – взмах – зацеп – бросок… Обормоту шмякается на татами, как куль с конфетами, теряя оружие. Скорей!..

Лелька четко, как учил ее Иканай, обозначила удар в горло и отступила, перехватив дзё.

– Яри из клана Рукомото – иппон, – кто-то возглашает голосом бесстрастным, как крепостная стена, и радость победы охладевает. Столько деремся – и только один иппон?! А их надо три! Иппона мама!..

Еще пять секунд – и ему засчитают поражение! Проваляется или нет? Хоть бы, хоть бы, хоть бы… Раз… два… три…

Обормоту вскочил, скрипя зубами. Глаза, и без того не навыкате, превратились в щелочки-бойницы. Щурься-щурься, Обалдуй…

Под взглядом Обормоту – странным, сулящим то ли лёгкую смерть, то ли мучительную жизнь – она отступает еще дальше, давая ему занять позицию.

Спокойно. Дышать ровнее. Глядеть в оба. Наплевать на колено. Наплевать на бок. Наплевать на всё. Вперед!

Удар – уход – атака – промах – финт – уход – атака… Промах! Шест Обормоту огрел ее по спине. По кошачьи извернувшись, она выбросила свой дзё вперед – только суставы затрещали, развернулась, парируя – но оружие Обормоту врезалось в плечо, отбрасывая и сбивая с ног. Кувыркаясь по татами, она видела, как он кинулся к ней с дзё наперевес, как с копьем. Она метнулась вправо – и кончик шеста ткнулся рядом с ее щекой. Влево – и опустился, где только что была ее голова. Она рванулась, что было сил, уходя от нового удара, вскинула ноги в попытке вскочить – и ощутила, что пнула что-то твердое и вертикальное. В следующий миг кто-то шмякнулся в шаге от нее с отчетливым "Йё!.."

Сбила Обормота!!!

Вспомнив первый урок Иканая, она резко вдохнула – и под пронзительный визг, раздирающий перепонки, дзё ее ткнулся вслепую во что-то твердое. Сегунёныш замычал – то ли от боли во лбу, то ли в ушах.

– Прекрати! – взвыл он. – Это не дао буси!

В ответ разъяренная Лёлька проорала что-то похожее на "Дао хусим!", вскочила – и оказалась нос к носу с вамаясьцем. Шесты взметнулись одновременно – его в замахе, ее, перехваченный посередине, крутанулся как кленовое семечко, отбивая одним концом атаку – и припечатывая второй ко лбу Обормоту. Глаза его сошлись к переносице, пальцы разжались, шест опустился безвредно ей на плечо, а сам он мешком осел на татами.

"Ага! Так ему, гаду!" – была первая вспышка радости, тут же сменившаяся тихим ужасом: – "А если я его убила?!"

– Обормот?.. – выронив дзё, бросилась она к нему, краем уха слыша, как кто-то выкрикнул про иппон дому Рукомото, как другой кто-то принялся отсчитывать секунды, как вопила где-то какая-то женщина. – Обалдуй? Образинчик?..

Мальчик лежал, не шевелясь. Она бросилась на колени, схватила его за запястье, смутно припоминая, что где-то там можно нащупать какой-то пульс, и что у мертвых он слабый, а у живых, вроде, то ли наоборот, то ли вообще нет, но чьи-то руки обняли ее за плечи, подняли и мягко, но непреклонно повлекли прочь.

– Он живой? Живой? – оборачивалась она непрестанно, но всё, что открывалось при этом ее взгляду – толчея вокруг предполагаемого места падения противника.

Те же руки опустили ее на колени и мягко тронули затылок, заставляя голову склониться.

– Яри из дома Рукомото благодарит сюсинов за беспристрастное судейство, – раздался голос Отоваро над ее ухом, и в первый раз она поглядела не за спину, а перед собой. Император лучился точно именинник, Вечные были непроницаемы, как каменные болванчики – хоть и каждый по-своему, военачальники хмурились и едва не рычали…

Лицом тайсёгуна можно было замораживать водопады.

– Поединок был равным и честным, Яри из клана Рукомото, – проговорил он после долгого молчания. – Мой сын не будет иметь к тебе претензий.

– Он живой? – вырвалось у нее то, что крутилось на языке.

– Полагаю да, – тонкие губы тайсёгуна изломились в брезгливой усмешке. – Хотя получив второе поражение подряд от противника младше его на пять лет я бы на его месте пожалел, чтобы меня не убили.

– Он же ваш сын! – забыв обо всем, выпалила Лелька. – Как вы можете так говорить!

– Слабый не может наследовать бразды правления империей, тем более в такие бурные времена. А сыновей у меня хватает. Пусть они младше, но не такие… неудачники.

– Он не неудачник! – сама не понимая, что и, самое главное, зачем она это говорит, девочка сердито ударила кулаком по коленке. – Он… Ему просто не повезло! Он очень хорошо дрался! Я – один сплошной синяк!

– Хорошо драться и побеждать – разные понятия, Яри-тян. Тебе это еще только предстоит понять. С позволения тэнно мы покинем поле боя.

– Тэнно позволяет. Ступайте. У вас, наверное, есть еще более важные дела.

Миномёто поднялся – взгляд отстраненный, лицо бесстрастное – и скрылся за раздвижной стеной дворца. Воеводы и Вечные, как нитки за иголкой, последовали за ним. Аудиенция была окончена. Лёка проводила их взглядом, кипя от возмущения, словно тайсёгун поиздевался над ней, а не над своим Обормотом… которого вдруг отчего-то, глупо и совершенно нелогично, стало жаль.

– Я с удовольствием наблюдал за вашей схваткой и на этот раз, Яри из Рукомото. Хотелось бы только полюбопытствовать, что есть дао Хусим? – Маяхата, один никуда не спешивший, словно повинуясь правилу "последний пришел – последний ушел", приподнял вопросительно бровь.

Глаза Лёльки вытаращились – сперва от непонимания, потом от его противоположности.

– Э-э-э… это такое секретное учение в Лукоморье… которое учит… – с трудом подбирая слова, забормотала девочка, думая о том, какое дао прописали бы сейчас ей отец с матерью, – учит, что всё… обязательно будет так, как должно быть. Вот.

– Основатель этого дао познал дзынь, – одобрительно кивнул император, встал и принялся оправлять кимоно. Из-за отворота выскользнул веер и упал под ноги княжне.

– Вы уронили! – она подняла роскошную вещицу из тончайших ажурных костяных пластинок, протянула Негасиме, но тот улыбнулся и покачал головой:

– Похоже, Отгоняющий Демонов Жары выбрал нового хозяина. Заботься о нем. Это тебе подарок за замечательный бой. Не так часто увидишь Шино любого возраста носом в пыли.

– Благодарю вас, тэнно, – прижимая веер к груди, она поклонилась. Показалось Лёльке или нет, что в затылок ей из толпы впился, точно стилет, чей-то взор, полный ненависти и зависти?..

Отконвоировав Ивановичей до башни, Отоваро церемонно поздравил победителя и хотел было передать его остатки Чаёку для медицинских опытов, но Лёлька, которая Ярик, взбрыкнула:

– Во-первых, Отоваро-сенсей, мы бы хотели продолжить тренировки с вами и в последующие дни, – непреклонно заявила она под сдавленно-тяжкий стон со стороны настоящего Яра, – и поэтому любезно просим вас не оставлять нас на произвол судьбы неучами, на случай, если у Миномёто найдется еще один Обормот, или несколько.

– А что во-вторых? – внимательно склонив голову и улыбаясь в усы спросил Иканай.

– А второе… и первое… и компот… будут вечером. И мы вас с Чаёку-сан приглашаем, – торжественно проговорила она.

– Куда?..

– Что такое компот?

– Вы проводите нас на кухню, Чаёку-сан, где мы приготовим небольшое угощение так, как принято у нас дома, – скромно сложив руки на груди, проговорила Лёлька. – Мы в честь победы, в которую вы вложили не меньше сил, чем я, хотим сделать вам что-нибудь приятное. А поскольку мы ничего такого особенного делать не умеем…

– То хотя бы сделаем то, что не умеем! – договорил за нее Ярик.

– Это ты не умеешь… – начала было девочка – но вспомнила, кто она сейчас, и прикусила язык. Княжичу знаться с котелками и разделочными досками было не к лицу. И вообще, это могло послужить некоторого рода препятствием, если подумать… Но думать было уже поздно. Хорошая мысля, как говорится, приходит, когда дома никого нет.