Непокорная (СИ) - Ольга "Реджина Фаланджи" - Страница 61

К черту все.

========== Глава 35. Прочь из моей головы ==========

Вихрем ворвавшись в столовую, Амелия наткнулась на вопросительный взгляд Пенелопы, которая ожидала ее здесь в полном одиночестве.

— Даже не спрашивай, — пробурчала Амелия, после чего они обе отправились в Редроуз.

Сегодня Пенелопа осталась ночевать у неё, не желая пока возвращаться домой. Она рассчитывала, что они как обычно поговорят перед сном, но Амелия явно была не в духе, заперевшись в своей комнате почти сразу после возвращения. Пенелопа гадала о том, что же ей такого сказал профессор Снейп, из-за чего ее сестра была похожа на злую фурию, но даже в своих самых смелых мечтах, она была далека от действительности.

Первое, что сделала Амелия, как зашла в комнату — сожгла все письма, не разбираясь даже в том, все ли были от него. Из-за злости она чуть-чуть переусердствовала и хорошенько подпалила прикроватный столик, на котором находились письма. Открыв окно, она с рычанием выкинула столик на улицу, слыша, как он с грохотом разбивается об асфальт на щепки. В тот момент она не думала, что может контузить им кого-то из прохожих или перебудить весь дом громким треском. Она просто действовала необдуманно, подчиняясь своим инстинктам.

Вот почему в восьмидесяти процентах их встреч, они постоянно заканчивают разговор на повышенных тонах, приправляя все это парочкой оскорблений? Почему они не могут общаться нормально, не вступая в конфликт?

«Потому что ты его каждый раз доводишь до точки кипения!» — напомнил внутренний голос, который в этот момент звучал не так едко, как обычно. И ведь не поспоришь, зар-раза!

Успокоиться получилось только ближе к полуночи, после того, как она мысленно провела со Снейпом в своей голове десятки диалогов, которым никогда не суждено было стать реальностью. В них она проклинала его за все то, через что ей приходилось сейчас проходить, а он молча все выслушивал. Невообразимая вещь, однако.

На следующий день она проснулась в разбитом состоянии, так как ей снилось продолжение ее мысленных диалогов с ним, в которых происходили такие вещи, от которых она краснела все утро.

— Ты какая-то перевозбужденная сегодня, — подметила Пенелопа, наблюдая за тем, как ее сестра суетится на кухне. Услышав эту фразу, Амелия резко остановилась, и из ее рук выпала чашка, звонко разбившись о пол.

— Все нормально, — Амелия заклинанием вернула чашку в исходное состояние и положила ее на стол. — Просто сон плохой приснился.

Словно флешбеком в ее сознании всплыли пикантные картинки из ее сна, и ей казалось, что она до сих пор чувствует, как длинные тёплые пальцы медленно очерчивают невидимые узоры на ее руках, поднимаясь с ворохом мурашек на плечи. Как горячее дыхание опаляет ее полуоткрытые влажные губы, а внутри все замирает от предвкушения и желания.

Она отвернулась и плотно зажмурила глаза, из-за чего в полной темноте начали проявляться яркие пятна. На душе было настолько паршиво и тоскливо, что хотелось выть от этой гремучей смеси, особенно вспоминая обрывки ее сна.

За что ей такое наказание?

Ближе к четырём вечера Пенелопа ушла домой, чтобы узнать о состоянии матери, и Амелия осталась одна. Пенни звала ее с собой, но она слишком хотела попрактиковаться в тренировочной, чтобы выпустить пар, поэтому отказалась, сославшись на запланированную встречу.

И она даже не соврала, а просто умолчала о том, что встреча будет в шесть.

От этой мысли захватывало дыхание, словно она делала «мертвую петлю» на метле, держась на ней одними коленями. Это было страшно. От этого замирало сердце.

С этими мыслями она провела в тренировочной почти час, замечая, что успела неплохо выдохнуться. Пот ручьём стекал с ее лица, поэтому она пошла в душ, чтобы смыть с себя следы тренировок. Горячая вода хлестала прямо в лицо, и Амелия представляла, как с этой водой стекают все воспоминания об ее сне, как очищается аура, открываются чакры и прочая несбыточная хрень.

Только легче от этого не становилось.

Она вышла из душа за двадцать минут до начала урока окклюменции и плюхнулась на кровать, чувствуя, как слипаются глаза от усталости и горячего пара в ванной. Но вопреки желанию, она держала их открытыми, уставившись замученным взглядом в потолок.

Тренироваться перед походом к Снейпу было плохой идеей.

За пять минут до выхода Амелия удручённо смотрела на своё отражение в зеркале, чувствуя, как с каждым мгновением ей становится все труднее дышать. Ее губы были ярко-алыми из-за того, что она без конца их нервно кусала, а на кончике языка чувствовался металлический привкус крови. Глаза обреченно вглядывались в отражение, ведь она понимала, что пойдёт сейчас на пытку. Иначе грядущий урок окклюменции она никак не могла назвать, потому что Снейп будет постоянно пытаться атаковать ее разум, в котором было столько много мыслей, о которых ему лучше бы не знать.

— Контролируй свой разум, — сказала она самой себе. — Не смей быть слабой!

Бросив последний обречённый взгляд на своё отражение, она пошла на улицу, чтобы трансгрессировать оттуда в Паучий тупик.

— Надо же, — едко подметил он, когда открыл перед ней входную дверь. — Я был уверен, что вы снова не придёте, Стэнфорд.

— Больше всего на свете мне хочется поскорее уйти отсюда, — мрачно сказала она, по-свойски заходя в его гостиную, — поэтому давайте обойдёмся без обмена любезностями, Снейп.

— Профессор Снейп, — поправил он ее, опешив от такой фамильярности.

— Мисс Стэнфорд, — в тон ему ответила она, подчёркнуто игнорируя его взгляд.

Она мелкими глотками вдыхала воздух и судорожно выдыхала его, чувствуя, как все внутри клокочет от злости на него и на саму себя, за то, что она не в силах контролировать свои собственные мысли.

«Не думай о нем! Думай о чем-нибудь другом!» — твердила она себе, пытаясь подобрать сильные воспоминания, которые смогут вытеснить из головы его образ.

— Сейчас я буду пытаться залезть к вам в мысли, мисс Стэнфорд, — с упором на «мисс» сказал он, и Амелия еле слышно фыркнула. — Ваша задача — очистить свой разум и поставить ментальный блок.

— И как мне его поставить?

— Представьте крепкую стену, которая охраняет вышли мысли от окружающих. Изолируйте их, — пояснил он своим низким грудным голосом, от которого у неё волосы на руках встали дыбом. — Специально для вас, я произнесу заклинание вслух, хотя обычно я делаю это невербально. Будьте готовы.

«Соберись, тряпка!» — мысленно приказала она себе, перед тем, как он произнес:

— Легилименс!

Амелия в последний момент сумела заменить мысли о нем воспоминаниями из Отдела Тайн. Она сконцентрировалась на том, как убегала от отца, как опрокинула высокий стеллаж. Картинки мелькали в ее голове намного ярче, чем обычно и Амелия подумала, что все это скорее всего из-за того, что он «смотрел» на это вместе с ней.

— Блокируйте мысли! — рявкнул он, и Амелия впервые за сегодня посмотрела ему в глаза, в которых плескалась неприкрытая злость. — Стена, Стэнфорд, помните о ней!

Она крепко зажмурилась под его «Легилименс», пытаясь представить крепкую кирпичную стену, которую, словно бульдозером, пытался снести Снейп. Она чувствовала каждый его толчок в ее мысли, буквально слышала стук о стену, и как превращаются в пыль некоторые из кирпичей.

— Хватит! — крикнула она, присаживаясь на диван. Воздвигнуть ментальный блок оказалось куда сложнее, чем она думала, и теперь она чувствовала небольшое головокружение, которое только недавно прошло после трансгрессии.

— Темному Лорду вы тоже скажете «Хватит»? — поддел ее он. — Соберитесь, Стэнфорд, вам необходимо научиться охранять свои мысли!

— Мне много что хочется сказать ему! — зло выплюнула она, вставая с дивана. — И он вряд ли будет рад это услышать!

— А вы вряд ли выживите после этого! Давайте, Стэнфорд, ещё раз! Легилименс!

Она снова представила толстую стену, концентрируя своё внимание на каждом из кирпичиков. Ее глаза вновь были крепко зажмурены, ведь намного проще было на чем-то сконцентрироваться, когда перед лицом не мелькает Снейп.