Непокорная (СИ) - Ольга "Реджина Фаланджи" - Страница 70

День третий

Вчера мы до полуночи гуляли по вечернему Дорчестеру, были на ярмарке и фестивале тыквенных пирогов. Тыквенные пироги в августе, разве это не бред? Я, конечно, посмеялась над этим, но умяла три больших пирога. И даже выиграла какую-то награду.

Ну, а что? Если и быть лучшей, так быть ей во всем, даже если из-за этого я прибавлю парочку лишних фунтов. Зато будет чем похвастаться в будущем перед внуками.

Если я выживу в этой войне, конечно.

Так, пора закругляться, а то меня опять понесло не в ту степь. Я пообещала себе быть жизнерадостной в Дорсете, решила, что стану лучшей версией себя. Пока выходит паршиво, ну это так, для отчетности. Надеюсь, что к концу отпуска будет другой результат.

Но ведь плохой результат, тоже результат?

В ту ночь она практически не спала, думая о том, зачем вообще затеяла всю эту ерунду с ведением дневника. А все началось с того, что Амелии захотелось написать ему письмо, чтобы высказать все то, что он обычно не давал сказать. Она даже начала писать первые строки, но потом поняла, что ничего этим не добьётся.

Тогда-то она и решила, что будет записывать все свои мысли в дневник, обращаясь к нему. Будет рассказывать ему о своих наблюдениях и изменениях в себе, чтобы ей самой стало легче. Она знала, что все это не по-настоящему, но продолжала записывать все в дневник, чувствуя незримую поддержку и понимание с его стороны. Конечно, все это было только в ее воображении, и Снейп ни сном ни духом не знал о том, что она там пишет, но ей хотелось верить в то, что он находится рядом.

День четвёртый.

Я обгорела. Обгорела в натуральном смысле этого слова, и теперь я красная, как вы, когда смущаетесь или злитесь. Понимаю, сравнение неудачное, но это первое, что пришло мне в голову. Простите.

Сегодня мы планируем отсидеться дома, так как обгорела не только я. Теперь смазливая мордашка Пенелопы не выглядит такой прекрасной, а аристократическая бледность превратилась в не аристократическую снейптивость.

Ещё раз простите.

Амелия бросила взгляд на зеркало и не сдержала усмешки, увидев как лоснится ее розовое лицо после нанесения специальной мази от солнечных ожогов. Да, Снейп бы точно не одобрил подобных сравнений, но ведь он же это не увидит? Поэтому можно было писать все, что душе угодно, даже если это грозило бы очередным скандалом в лучших традициях Северуса Снейпа.

День пятый.

Сегодня пришлось снова отсиживаться дома, потому что на улице с самого утра идет ужасный ливень. Я серьезно, он такой ужасный, что я беспокоюсь о том, как бы Ла Манш не вышел из берегов.

Чтобы скрасить вечер, мама откупорила бутылочку вина и мы распили ее на троих, после чего долго разговаривали на кухне. Как оказалось, Пенни после третьего бокала превращается в юморную девчулю, и мы даже услышали парочку похабных шуток от неё.

После этого мама откупорила вторую бутылку вина, чтобы не помнить об этом на утро. Я ее всецело поддержала. Поэтому, сегодня я пишу вам таким корявым почерком после выпитого вина, что на утро не разберу ни строчки.

P.S: никогда не пейте домашнее вино. Прям никогда!

На следующий день снова ослепительно светило солнце, и о вчерашнем ливне напоминали лишь не высохшие лужи. Несмотря на это, мама потащила их на пляж, чтобы позагорать под солнышком и пропитаться на весь учебный год витамином «Д».

Пенни почему-то было плохо, поэтому на пляж они пошли только вдвоём. Амелия с усмешкой думала о том, что это ни в коем случае не связано с ее вчерашним поведением, поэтому позволила сестре отлёживаться в кровати, пока они с мамой будут греть бока на пляже.

— Почему ты постоянно читаешь эти романы? — спросила Амелия, когда мама отвлеклась от книги, заложив между страниц импровизированную закладку в виде маленького камушка. — Они же слащавы все, как на подбор.

— В этом их прелесть, — с улыбкой ответила Лора. — Если честно, я их ненавижу, но лучше жить в выдуманном мире, чем видеть его таким, какой он есть на самом деле.

День шестой.

Почитала я мамину книжулю и могу с уверенностью сказать, что двинула бы коней от скуки, если была бы главной героиней. Серьезно. Ту девушку интересовало лишь то, как она выглядит, и что о ней подумает ее возлюбленный. Сюжет слишком затянут, да и в нем нет ничего интересного. Лучше бы я почитала одну из ваших книг. «Зелья сегодня» или «Сто один растительный яд». В таком случае, я бы знала, как быстро и безболезненно убить себя, если бы оказалась на месте главной героини.

На следующий день Лора вытащила их в Дорчестер, чтобы купить что-нибудь интересное. Так как они взяли с собой мало вещей, Амелия была рада такому раскладу, с энтузиазмом одобрив несколько часов шоппинга.

День седьмой.

Сегодня я купила себе магловские джинсы. Сидят они немного необычно, но я определенно рада, что приобрела их. Мне сказали, что они из новой коллекции какой-то, что ни о чем мне не говорит, но надеюсь, что это что-то крутое. Отец наверняка сейчас нервно курит в Азкабане с его антимагловскими взглядами на жизнь.

День пятнадцатый.

Я обещала себе записывать о каждом своём дне, но последняя неделя выдалась особенно тяжелой. Вы снились мне каждый день, из-за чего я просыпалась такой разбитой, что не хотелось выходить из комнаты. Пришлось приврать немного, что я заболела, лишь бы мама и Пенни не заставили меня куда-нибудь пойти.

Хватит меня мучить!

Прошло уже больше половины отпуска, и Амелия за это время поняла, что вовсе не такая сильная, какой всем казалась. Не такая у неё железная выдержка, как она думала. Она едва не сорвалась в Лондон только потому, что ей приснился очередной «кошмар». Настолько правдоподобный, что она проснулась посреди ночи, до сих пор чувствуя чужие руки на своих плечах. Ощущая фантомный запах сырости подземелий Хогвартса.

День шестнадцатый.

Сегодня у меня состоялся очередной разговор с мамой на тему отношений. Она раскусила мою хандру и сделала правильные выводы, поэтому с жаром расспрашивала о том, в кого я умудрилась влюбиться.

Сначала я все отрицала, назвала ее чокнутой и наговорила ещё много глупостей. Терпение у матушки оказалось посильнее вашего, поэтому она подождала, когда я выскажусь и успокоюсь, после чего продолжила допрос. Пришлось признаться, что меня угораздило влюбиться в недоступного «парня». К тому же я сослалась на помолвку с Драко, из-за которой я лишаюсь выбора «сердцем».

Знаете, мне даже стало чуточку легче, когда я высказала вслух свои мысли. Думаю, что мне стоит таки выговориться Доре, ведь она в курсе нашей «ситуации».

Мерлин, как же это глупо. «Ситуация» есть, а «нас» нет.

И не будет, я знаю. Вы скорее пустите Аваду в Дамблдора, чем признаете, что между нами что-то может быть.

День двадцать первый.

Я снова облажалась с записями в дневнике. Да и записывать толком нечего было. Мы ходили на пляж, изредка выбирались в Дорчестер, чтобы внести разнообразие в наши будни. Пенелопа рвётся в Лондон и каждый день написывает Фреду.

Знаете, я ей завидую. Мне так хочется вам написать, что иногда приходится рвать уже готовые письма. Сжигать их, а потом смотреть со слезами на глазах, как горит пергамент.

Прямо как я изнутри.

Последняя неделя оказалась самой сложной за все время нахождения в Дорсете. Чрезмерное общение с семьёй уже начинало надоедать, поэтому Амелия старалась сама организовывать себе досуг. Она гуляла по фермерским полям с ярко-желтой пшеницей, смотрела на жизнь маглов, практиковала вечерами Стихийную магию. Она старалась максимально отвлекать себя делами, чтобы время прошло быстрее. Но оно, как назло, тянулось так медленно, что хотелось выть от бессилия.

День двадцать пятый.

Это уже начинает напоминать магловское реалити-шоу про выживание. Да, на днях я познакомилась с телевизором, когда была в гостях у местных маглов. Ничего такой ящик. Надо бы такой в

Редроуз намутить.

— Что это? — к ней на диван в гостиной подсела Пенелопа, разглядывая небольшую коробочку с немногочисленными кнопками.