Тинар. Том 3 (СИ) - Аратои Мартин - Страница 47

Мэлбар медленно расслабился, кивнул в знак согласия и занял место в одном из кресел.

– Что меня действительно интересует, так это то, действительно ли северяне говорят правду о своём чемпионе, – сказала Ноя, собираясь вновь наполнить свой бокал.

– Насчёт кангеле? – уточнил граф.

– Разумеется, – ответила она, садясь на кресло рядом с ним. – Думаешь, они лгут?

– Скорее всего, – ответил тот, – запугивают, чтобы другие кланы переживали до начала состязаний. Кангеле ты или нет, но никто в здравом уме не станет сражаться за эту полоумную стерву Рауку.

– Ну, думаю, завтра мы это всё равно узнаем, – сказала Ноя, закидывая одну ногу на другую и делая глоток из бокала. – Со своей стороны, надеюсь, что это правда.

– И почему же?

– Никогда раньше не сражалась ни с одним из них. Будет забавно посмотреть, оправдается ли их легендарная репутация.

– А что, если нет?

– Тогда в мире станет на одного кангеле меньше, – обнажила зубы в злобном оскале Ноя.

Глава 18

Уже традиционно разбудил меня звук отпираемого замка и открывающейся двери. Сев на постели, наблюдал, как семеро гвардейцев, держась несколько настороженно, внесли какой-то свёрток.

– Надевай! – приказал их командир, швырнув его мне. – Мы подождём здесь, пока не переоденешься, а потом сопроводим к владычице.

Нехотя поднялся и, потягиваясь, принялся раздеваться,. А затем развернул свёрток взглянув на новую амуницию. Как и предполагал она была выполнена в цветах севера: фиолетовом и голубом, с серебряным кантом и гербом клана – то ли медоедом, то ли скунсом, на спине. Какой-то чёрно-белый зверь непонятный, но, учитывая Рауку, наверняка скунс. Кроме рубашки и кожаного с металлическими вставками нагрудника нашлись два наруча, изготовленных из какого-то удивительно гибкого материала, похожего на металл, но эластичного. Пара свободных брюк дополняла комплект. В свертке обнаружились поножи и новые сапоги.

После примерки и выполнения разминки, обнаружил, что мне нравится, как выглядит и сидит новая одежда и доспехи. Они оказались намного легче, чем те, что давала Илура, и наверняка предполагали меньшую степень защиты. Но так ли это – покажет только бой. Из всех вещей я оставил только боевые перчатки из васрауда и пояс с зачарованными стихиями и зельями, в специальных кармашках.

Завершив подготовку, повернулся к гвардейцам и сообщил о своей готовности предстать пред владычицей.

– О, вы только гляньте, каков красавчик! – всплеснула руками Адель, оглядывая меня с ног до головы. – Думала, что эти цвета тебе не подойдут, а вышло весьма недурственно.

Стража молча выстроилась вокруг нас, к моему удивлению и радости, не заставив подругу остаться, и мы под конвоем отправились на встречу со стервой Раукой. Нет, определённо хорошо, что Адель рядом – её присутствие позволяет сдержаться, сохранить рассудок и не сорваться.

– Сойдёт, – подмигнул ей в ответ на комплимент и подставил локоть, чтобы она взяла меня под руку. Видел, что некоторые парочки прогуливаются таким образом.

Девушка не преминула воспользоваться шансом и мило зарделась. Мы шли молча, шаги эхом отдавались по странно опустевшим коридорам. Даже перед парадным залом, куда нас, вероятно, вели, дежурила всего пара гвардейцев.

Старший нашего конвоя древком копья трижды ударил в створ громадных резных ворот и те, через мгновение распахнулись без единого скрипа, впуская нас в огромный тронный зал. Первое, что бросалось в глаза, это установленный на помосте массивный трон на котором восседала владычица, и ворсистый длинный ковер в цветах клана, что тянулся от самых дверей до подножия, по обе стороны от которого выстроились гвардейцы. Полусотня, не меньше. Как говорил отец: боятся – значит, уважают.

Вскинув голову, заметил, что потолок высок и застеклён цветными витражами, отчего солнечные лучи причудливо переливались.

Глядя вперёд, увидел Рауку, восседающую на великолепном троне из цельного куска мрамора, розового с золотыми прожилками. Величественное зрелище. И наверняка безумно неудобное и холодное. Так и геморрой заработать как здрасти, хотя её такое, наверно, не возьмёт.

Улыбнувшись своим глупым мыслям, заозирался по сторонам, приметив, что наша процессия остановилась перед помостом, и гвардейцы молча склонились в поклоне.

Я, однако, остался стоять. С какой стати буду ей кланяться? Заметил как опустились уголки губ женщины, но она, сдержавшись, промолчала, лишь кивнув стражникам, поднявшимся с колен и занявшим свои места перед троном.

– По-прежнему не уважаешь тех, кто лучше тебя, достойней и знатнее, – сказала Раука с презрительной усмешкой.

– Когда и если встречу кого-то подобного, уверен, что проявлю должное почтение.

Адель еле слышно усмехнулась за спиной, а лицо владычицы вмиг стало пунцовым.

– За подобную дерзость стоило бы тебя казнить! – прошипела она, брызжа слюной. Теперь понятно, зачем здесь постамент и почему к ней близко не подпускают.

– Нет, не казнишь, – возразил ей, сохраняя нейтральный тон. – В прошлый раз ты застала меня врасплох. Возможно, не смогу отбиться от всех в этой комнате, но добрую половину и тебя так уж точно положу, моргнуть не успеете.

Надо отдать должное выдержке владычице, на долю секунды она потеряла контроль, но тут же взяла себя в руки и попыталась улыбнуться. Получилось слабо, скорее, оскал вышел.

– Ты ещё пожалеешь, мальчик, запомни мои слова.

– Что-нибудь ещё? Просто твои прихлебатели отвлекли меня от праведного отдыха.

Та смерила меня долгим оценивающе-презрительным взглядом, прежде чем махнуть рукой в пренебрежительном жесте.

– Отведите этого самодовольного выродка к судьям, а потом заприте в комнате! И чтоб глаз с него не спускать до завтрашнего утра!

Гвардейцы отсалютовали, взяли нас в кольцо и под конвоем вывели из тронного зала. Как только мы вышли, Адель тихо заговорила со мной.

– Ты же знаешь, что владычица не простит тебе эту выходку, верно?

– Думаешь, как турнир завершится нас отпустят живыми? Вряд ли. Так зачем утруждать себя вежливостью?

– Похоже, ты прав, – со вздохом ответила она.

– А ну заткнулись оба! Разбрехались, щенки!

Спорить с ним не стал, но рожу этого гвардейца запомнил.

Минут через десять наша процессия вошла в комнату раза в три меньше тронного зала. Из мебели только длинный деревянный стол, за которым восседали четверо, пятый из присутвующих замер у стены, сложив на груди руки.

– Тинар, – указал на меня копьём один из конвоиров, – доставлен для оценки и вердикта, – гаркнул он. Причём очень громогласно, я даже мизинцем ухо прочистил, чуть не оглохнув.

– Спасибо, – сказал один из мастеров-судей, поморщившись, – ждите снаружи. Выйдет, как закончим.

При этих словах гвардеец ощутимо напрягся.

– При всем моём уважении, мастер, владычица приказала, чтобы он всегда оставался под нашим присмотром.

Глаза судьи посуровели, он наклонился вперёд, опершись на локти, переплетя пальцы и глядя на говорившего поверх них.

– Уверяю, здесь он под присмотром. А если что-то и случится – ответственность ляжет на меня.

Однако стражник продолжал упорствовать. Его нанимательнице плевать на мою безопасность, она всего лишь опасается побега.

– Как бы ни доверял вашей честности, я настаиваю на том, чтобы остаться. Ни при каких обстоятельствах не оставлю этого здесь одного, – сказал конвоир.

– Как тебя зовут, гвардеец? – спросил мастер.

– Какое это имеет значение? – ответил тот, явно сбитый с толку вопросом.

– Ну нужно же будет кого-то обвинить в причине отстранения вашего клана от состязаний, потому что мы не смогли оценить фаворита.

Стражник явно не ожидал такого. Он переводил взгляд с судьи на меня и на своих товарищей, хотел что-то сказать, но всё-таки молча развернулся. Но направляясь к двери, не смог удержаться от прощальной угрозы: