Это не я! (СИ) - Языков Олег Викторович - Страница 66

— Спальня тут где? — деловито спросила она, стараясь не встречаться со мной глазами.

— Э-э-э, там вроде… — проблеял я.

— Минут десять не заходи, — потребовала шаманка строгим голосом.

Наверное, обряд творить будет. Изгнание клопов или призвание местного домового. А я срочно загляну к баннику… Тьфу ты! К ваннику, конечно! И я быстро метнулся в душевую.

Когда я зашёл в спальню, пришлось признать, что сцена выстроена по всем законам тов. Станиславского и Немировича-Данченко. Свет был притушен, горели только несколько бра, и то на них были накинуты красные шелковые салфетки. На заднем плане, в полумраке, призывно и развратно манила молодых, неопытных мотыльков мужского пола, небрежно разворошённая огромная кровать, способная вместить отделение солдат, не меньше! Да ещё с десятком первокурсниц ДВФУ. Перед матовой вишнёвой спинкой новобрачной кровати спиной ко мне, вытянувшись в струнку как по команде "Смирно! Ещё смирнее!", стояла Дарья Сергеевна, по гимнастически развернув плечи и молодецки оттопырив в мою сторону свою попку. Как звезда стриптиза из кабака пятизвёздочного отеля. На ней были любимые "боксёрки" белого шёлка, да ещё и с надписью! Даже в слабом освещении спальни ясно читалось: "Я тебе страшно отомщу"! Я содрогнулся. Даша медленно повернулась ко мне голой, вызывающе торчащей грудью. И тут я совсем поплыл. На трусах был кратко изложен мой приговор: "Я выйду за тебя замуж"! Совсем уж жутью повеяло от взятого в сердечко, нарисованное яркой губной помадой, пупка скромной и милой девушки. Под острым углом сердечка было написано совсем уж для безмозглых дубарей: "Целовать здесь"! Мне сказать было просто нечего! Только в уме блохой скакнула одна мысль: "То ли тёща так умна, то ли невеста так напориста"… Такое кощунство с наглым давлением на мою хрупкую, ещё по-юношески неустоявшуюся личность я перенести не смог, и её трусы белой чайкой со сломанным крылом мигом улетели в самый тёмный угол. Даже крякнуть не успели. А я понял, почему про супругов говорят, что они две половинки одного целого. Но с четырьмя ногами…

***

Надо ли говорить, что подъём в шесть утра мы с женой проспали. Да и обед, если честно признаться, тоже… Наконец, мне удалось растолкать новобрачную. Я покрутился у неё перед глазами, ненавязчиво демонстрируя надпись на своих трусах, которую выцарапывал всё утро простой шариковой ручкой: "Бонус внутри"! Даша сквозь сон рассмеялась и попыталась цапнуть означенный подарок рукой. Но я это дело строго пресёк поцелуем в рекомендованное напрочь стёршейся надписью место. Я его примерно запомнил. Наощупь.

— Пора вставать, шаманка! И это… я бы тебе порекомендовал сменить надпись на трусах…

— На какую? — перебив меня, чуточку зевнула девушка моей мечты.

— Я в Интернете видел чудный лозунг, прямо для тебя придуман: "Не будите во мне стерву, она, бедная, и так не высыпается"!

— Вот гад! — попыталась пробить меня жёстким кулачком Даша. Но я мужественно принял звонкий удар на могутное плечико. И снова наказал агрессора поцелуем. Как-то незаметно объятия перешли в партер, потом мне провели захват, удушающий приём и бросок на лопатки, а через какое-то время я замолотил по простыне, требуя пощады.

— То-то же, слабак! — гордо проклекотала моя орлица с Орлиной сопки и увеялась в душ. А я раскинулся в огромной кровати по диагонали и попытался подумать, а что же нам теперь делать? Главный вопрос я решил — девушку мне отдали в полную и неотчуждаемую собственность. Теперь как бы нерешённым вопросом остаётся один — набрать новое поголовье духов для Даши и зарядить её жезл. Кстати, нужно смотаться в Музей, посмотреть там, что же мне удалось выпросить? Так я и сделал, когда смог выпроводить эту вполне взрослую тётку, мою супружницу, неожиданно впавшую в детство, из этого кукольного домика для потрахушек на природе.

***

Мы вызвали такси, даже два. Даша на гиперзвуковой скорости унеслась домой для расширенного доклада о происшедших событиях тёще и для необходимой корректировки дальнейших планов по охмуряжу мужиков древнейшим и коварнейшим женским Орденом Мышеловки. Там у неё было ещё одно незаконченное дело: нужно было расставить по квартире родителей привезённые с планеты магов волшебные артефакты. Ну, да. Для помощи матери в ведении хозяйства, и для того, как я думаю, чтобы саму Дашу реже привлекали на кухню и к ведру с половой тряпкой. Лень — двигатель прогресса! А я просто отправился в знакомый Музей. Там я запросто, одним разом, решил все накопившиеся сложные проблемы.

— Я тебя, Игорь, передам нашему сотруднику. Он тобой плотно займётся, а то мне надо готовиться к поездке в Хабаровск. Времени совершенно нет! Ты уж не обижайся, ладно? — бегло проговорил директор, не переставая собирать и засовывать в распухающую на глазах папку новые бумаги. — Мужик он замечательный, гидромайор[38] в отставке, минёр. Он после выхода в отставку заочно закончил исторический факультет, написал что-то дельное и уже стал кандидатом наук! Цени, какого кадра тебе отдаю!

Я уважительно поцокал языком. Больше мне сказать было нечего. В дверь стукнули, и она приоткрылась.

— А вот и он сам! — прогудел директор, уминая толстую, как брюхо плотно закусившего питона, папку. — Петрович, бери его и попробуй помочь. Парень хороший, зятем Сергея будет. Пивка тебе я в сауне оставил. Ну, я вас покидаю…. Ариведерчи, подвальные сталкеры!

И смылся. Растаял, как дым, как утренний туман. Кандидат исторических наук Петрович вздохнул и посмотрел на меня.

— Ну, что ж, зятёк? Побрели в наши сусеки? Чего тебе нужно-то? А то начальство что-то невнятно бормотало про какой-то олимпийский факел, и всё тут.

Я не стал ничего скрывать, а рубанул правду-матку.

— Как к вам обращаться? Ага, Иван Петрович… Я Игорь, вот и познакомились. Мне нужна одна штука в подарок своей невесте. — Я внимательно посмотрел на исторического гидромайора. Мужик, вроде, с пониманием. А если он был минёром, то и руки не из задницы растут. Уж уровень "молоток и гвозди" он явно превысил за годы службы. — Ей нужен волшебный жезл. Просто позарез! Старый, э-э, сломался… А я узнал, что у вас один макет валяется без дела и не представляет никакой исторической ценности. Если сговоримся, то этот макет нужно кардинально переделать, сделать из него боевой жезл и привести этот волшебный дрын к нормальному бою. Всё это будет оплачено отдельно. И неплохо оплачено. Встречные рацпредложения приветствуются.

Иван Петрович пару секунд помолчал, на меня глядючи, потом хмыкнул и пригласил меня в подвалы, где была музейная сокровищница, и располагались фонды, не занятые в экспозиции. Там мы потеряли минут двадцать. Потом Петрович что-то вытянул из кучи муляжей, валяющихся прямо на полу, согнул левую ногу и резко саданул этим чем-то о подошву своего башмака, чтобы наверняка выбить пыль из музейного экспоната, и протянул находку мне.

— Эта штукенция тебе подойдёт, Игорь?

Я осторожно принял протянутую мне "штукенцию" и внимательно её рассмотрел. С каждым мигом мои брови настойчиво лезли вверх, а рот растягивала счастливая улыбка. В руках у меня был настоящий боевой жезл! Правда, с ненужными мне потрохами в виде баллончика для газа, аккумулятора с запальником для его поджигания, трубочками, горелкой и прочей мелочёвкой. Всё это однозначно пойдёт на выброс. А вот сам по себе олимпийский факел был красив!

— Откуда у вас эта прелесть? — Поинтересовался я у Петровича.

— А я знаю? — буркнул он. — Давно тут валяется. Вроде бы с какой-то зимней Олимпиады в Корее… Точнее я не знаю. Подойдёт тебе для волшебного жезла?

— Ещё как подойдёт, Иван Петрович! Только вот тут надо сделать так: выкинуть к чёртовой бабушке все эти ненужные мне потроха, вот тут закрепить лазерные целеуказатели…

— На криминал толкаешь… — недовольно буркнул Петрович. — Я к этим складским крысам, прапорам и мичманам, на кабельтов не подойду, и обращаться к ним не буду…