Проклятье Ифленской звезды (СИ) - Караванова Наталья Михайловна - Страница 113

И вот этому молодому было едва ли не хуже. Он почти висел на гвардейце, из глаз текли слёзы, некрасиво отвисла нижняя губа.

Чеор та Хенвил перевёл взгляд с одного на другого.

Старик… он уже имел дело с тенями тёплого мира, он мог знать, как заманить Темери за грань.

Внезапно ему в голову пришла ещё одна идея.

— Эй, Дорри! Подойди!

Служанка сидела подле Темершаны и, кажется, удерживала её на месте, пока лекари накладывали шов. На оклик она отозвалась не сразу, сначала помогла одному из учеников лекаря занять своё место.

— Слушаю вас, благородный чеор!

— Кто готовил комнату для рэты? Ты?

— Нет, благородный чеор. Комнаты была почти готова, благородный чеор. Нужно было только поменять свечи в подсвечнике и перестелить постель. Я была занята, — она потупилась, метнув короткий взгляд на лекаря и его учеников.

— Благодарю.

Так, ладно. Можно проще.

Он снова взял вешку в левую руку. Даже не успел взять, только дотронулся. Молодой сиан вдруг хрипло закричал и упал на колени. Ну, вот и понятно, с кем дальше нужно продолжить беседу. Старик наблюдал за этой сценой так жадно, словно его жизнь и здоровье тоже зависели от решения главы тайной управы Тоненга.

— Сядьте куда-нибудь. Помогите ему сесть! — распорядился Шеддерик. — И налейте воды.

Один из гвардейцев усадил старика на край кровати.

Сам Шедде рывком вздёрнул молодого сиана на ноги. Задрал правый рукав его широкой рубахи.

Татуировка осьминога и кинжала отмела всякие сомнения.

— Дом Шевека…

Значит парень — наёмный убийца, которому заплатили за смерть именно рэты Итвены. Причём, видимо, смерть её должна была быть таинственной, и может, кидала бы тень на кого-то из братьев.

— Сианы редко становятся ночными мастерами, — сказал Шедде хрипло. — Кто тебе заплатил?

Взгляд сиана был пустым, устремленным вглубь себя. Шедде ударил его по щеке, но и этот способ не сработал — голова только безвольно мотнулась на шее.

Шеддерик кивнул гвардейцам в дальний угол — держать безвольное тело на весу было бессмысленно, а кровать уже занята стариком.

Про Роверика он почти забыл, но призрак всё ещё был здесь. Шедде вздрогнул, снова услышав его голос.

— Сёстры Матери Ленны умеют говорить с мёртвыми, — сказал он. — Может быть, они знают, как помочь?

Близилось утро. Монахини, Шедде хорошо это помнил, поднимаются рано. Он обернулся к Гун-хе и отдал несколько приказов. И вернулся к окну и Старрену:

— Саруга у тебя?

Дальше тянуть церемонии сил уже не было: десять лет назад они были товарищами по походу. Десять лет назад они прочно перешли на «ты». Скаррен, впрочем ещё мог бы оскорбиться. Но не стал.

— Нет. Оставил в твоём кабинете.

— Сходи за ней.

— Зачем?

— Может пригодиться. Я не собираюсь совершать самоубийство — просто, когда прибудут пресветлые, всё должно быть готово.

— А сиан?

— Его допросят… если придёт в себя.

— Хенвил. Я подумал. Если Император так хотел твоей смерти, почему послал меня, а не наёмного убийцу?

— Да потому что я должен был сдохнуть от проклятия у тебя на борту. Потому что, ты — дворянин, моряк и человек чести. — Шеддерик повысил голос, и все в комнате: лекари, гвардейы, слуги, Гун-хе — все повернули к нему головы. — Потому что морской устав для тебя — не пустой звук. И ты выполнишь приказ Императора, не задавая вопросов.

— Тогда почему думаешь, что обязательно должен умереть?

— Ты привез саругу. Она служит одной цели. Снимает защиту, которую я получил у этхаров.

Договаривал он уже обычным голосом.

Ифленский посланник медленно кивнул, принимая это объяснение.

Он уже сам не знал, чему верить.

Рассвет начался как-то незаметно. Просто в какой-то момент догорела последняя свеча, и оказалось, в комнате уже почти светло.

— Уснула, — сказал лекарь. — Я оставлю ученика, когда снова начнётся, он меня позовет. А вот благородному чеору нужен покой.

Он имел в виду старого сиана. Ему дали капли, он задремал, и про него забыли.

Часом ранее Гун-хе распорядился увести так и не пришедшего в чувства убийцу.

Шеддерик прекрасно понимал, что если сейчас сам не отдохнёт, то завтра сил на единственное сражение за жизнь Темери может и не хватить. Но всё равно тупо сидел подле неё у камина, держал за руку и считал минуты.

Оказывается, к отчаянию, к глухой пустоте под сердцем тоже можно привыкнуть.

Она пустота, она не ноет и не болит. Она просто есть и всё. Правильно люди говорят: глухая пустота.

Второй день допроса чеора Вартвила начнётся ближе к полудню…

Старрен подошёл к камину, подбросил пару полешек. Он давно перестал задавать вопросы. Этой ночью всё изменилось и для него тоже. Потому что если прав та Хенвил… то он всю жизнь служил не тому Императору.

Они оба перестали обращать внимание на сиана, который мирно спал в постели Темери, и пропустили момент, когда он проснулся.

Шеддерик обернулся на звук шагов и поймал взгляд старика — усталый, печальный взгляд просто очень пожилого, мудрого человека, сумевшего увидеть и понять чужое горе.

Старик едва заметно улыбнулся:

— Светлейший Эммегил был мне как родной сын. Я его помню ребёнком… милый был мальчик. Смелый и сильный.

Шедде не хотел знать о причинах, по которым сиан служил Эммегилу. Но слишком устал, чтобы его прерывать.

— Мне казалось, из него вырастет образцовый ифленский дворянин. Он был умён, легко постигал науки, а что сторонился сверстников, так то, я думал, происходило лишь потому, что не находила его тонкая натура среди них понимания. А потом он убил портового рабочего. Ему было шестнадцать. Ни за что — просто был пьян, и ему захотелось почесть кулаки о первого встречного. Он притащил тело ко мне и попросил спрятать. Он был испуган, по-настоящему испуган. Конечно, я ему помог. Ну как же. Иначе — позор семье, разбирательство. Как дворянину, ему тюрьма не грозила. Но ссылка на Побережье сломала бы парню карьеру. Тогда я был молод. И считал, что поступил правильно.

— Он был отличным курсантом в Рутвере, — вспомнил от камина Старрен.

— Да. Женщины сходили по нему с ума. Он прекрасно разбирался в геральдике, знал свои родовые кольца наизусть. Мог жениться на любой…

— Что же пошло не так?

— Чеор та Хенвил, для вас не станет, я думаю, новостью, что Такерик та Эммегил питал к вам недружественные чувства. Именно вы почему-то стали для него точкой приложения ненависти, олицетворением его собственных неудач, если можно так сказать. Я ведь много раз предупреждал его, что прямая стычка с вами принесёт ему только смерть, но он не слушал. Он не хотел меня слушать… убедил себя, что вы отняли у него всё, что должно было по праву принадлежать ему. Экспедиция к новым землям. Он был убеждён, что командовать флагманом император доверит ему. Место при дворе. А потом ещё — Хеверик официально вас признал своим сыном и наследником рэтаха. А ведь Такерик уже почти стал наместником! Если бы Хеверик не был прощён Императором, всё сложилось бы иначе…

— Печальная история, — вполголоса отозвался Шедде.

Он не боялся разбудить Темершану.

— Да. Печальная. Я не смог его уберечь. Но в последние годы он просто пугал меня. Это не могло кончиться добром. Чеор та Хенвил, вы можете рассчитывать на любую мою помощь. Если согласитесь её принять.

— Сможете сказать что-то о ловушке, в которую она попала? В постели были вешки, но их автор, возможно, не очнется.

— Могу попробовать. Сейчас?

— Нет, пожалуй. Когда придут пресветлые. Их помощь тоже будет необходима.

Шеддерик зажмурился, несколько мгновений посидел так, вслушиваясь в едва заметную, пока не оформившуюся идею… и понял, что действовать всё-таки уже надо начинать.

Он вскочил, распахнул дверь. Отправил дежурного гвардейца за Гун-хе. Скоро ему понадобится человек, который сможет хладнокровно вести допрос. Самый небывалый из всех допросов, с какими Шедде когда-либо сталкивался. Ещё нужны были хорошие списки с Ифленской летописи. И много, очень много везения…