Алый легион - Деннинг Трой - Страница 26

– Лжец!

Рикус толкнул темплара с такой силой, что тот пролетел ярда два, не меньше, прежде чем упасть на землю. Через миг мул уже сидел верхом на поверженном Стиане, приставив острие меча к морщинистой шее королевского слуги.

– Скажи им правду! – проревел гладиатор.

– Но я уже все сказал, – спокойно ответил Стиан. – Даже если ты меня убьешь, это ничего не изменит.

Рикус нажал на клинок, и по шее темплара потекла кровь.

– Стой, – схватила мула за руку Джасила. Она пыталась оттащить Рикуса, но сил у нее явно не хватало. – Ты только подольешь масла в огонь!

– Он ничего не говорил мне о каких-то там людях, уходящих из оазиса! – прорычал Рикус.

– Ну конечно, нет, – кивнула Джасила, – скорее всего их не было. Возможно, и полукровки нет… но ты ведешь себя так, что все решат, будто это ты хочешь что-то скрыть.

Ниива взяла Рикуса за запястье. Вместе с Джасилой им удалось отвести меч.

– Вставай, – пнула она ногой темплара. – И побыстрее, пока он тебя не прикончил. Хотя, если по правде, меня это не огорчило бы.

– Спасибо, любовь моя, – усмехнулся темплар, обнажая неровные серые зубы.

Повернувшись, Рикус с изумлением увидел, что гномы, построившись в походную колонну, покидают бивуак.

– Куда это они? – нахмурившись, спросил он Каилума.

Гном отвел глаза. Похоже, ему было стыдно.

– Они идут в оазис, – ответил он. – Пожалуйста, не вини их. Они не сомневаются в твоих словах. Вовсе нет. Просто они не могут понять, зачем Стиану врать в таком важном вопросе. В подобных условиях участие в битве может разрушить их фокус. А на это они, разумеется, никогда не согласятся.

– Ну и чудесно, – огрызнулся Рикус. – Значит, они нам тоже не нужны. – Рикус, – даже задохнулся от ужаса Стиан. – Неужели ты все еще не оставил мысль об атаке?! – Темплар предусмотрительно держался от мула подальше.

– Я не дам урикитам уйти! – отозвался мул.

– Теперь, – Стиан повернулся к Джасиле, – вы наверняка измените свое решение?

Аристократка повернулась к нему исковерканной стороной своего лица.

– До сих пор, – с презрением в голосе сказала она, – Рикус не проиграл ни одной битвы. Я доверяю его интуиции.

Рикус услышал впереди стук осыпающихся камней. Он вытащил из ножен меч и знаком велел своим спутникам тоже изготовить оружие к бою.

Во главе гладиаторов Рикус пробирался по глубокому ущелью, густо заросшему розовой звездоземкой и колючими кустами янтарного смоляника. С одной стороны уходили в небо уступы Кольцевых гор, с другой поднимались огромные барханы пустыни. Впереди ущелье перегораживала громадная осыпь, вытекавшая из черной пасти пересохшего ущелья. Именно там, судя по словам К'крика, урикиты и разбили свой лагерь.

Рикус оценивающе поглядел на висящее над головой солнце. Скоро полдень.

– Джасила должна была уже добраться до места, – сказала Ниива, тоже глядя на алое, нестерпимо жаркое светило.

Рикус поручил воинам Джасилы зайти в тыл урикитам. С ними вместе пошел и Каилум. А К'крик обещал показать дорогу.

– Да уж пора бы, – проворчал мул, поторапливая своих гладиаторов. Он коснулся рукояти меча и услышал голоса офицеров, отдающих приказания адъютантам. – Похоже, урикиты идут к нам.

Мул вскарабкался на осыпь. Ниива, Гаанон и другие последовали за ним. Рикус увидел урикитов, беспорядочной толпой двигавшихся по ущелью. И куда только делся сплоченный железной дисциплиной легион, который так хорошо запомнился мулу по первой битве. Красные туники урикитов были порваны, Лишь некоторые держали в руках костяные щиты, и уж совсем немногие сохранили свои длинные копья. Основная часть была вооружена короткими обсидиановыми мечами. Лица побелели от страха.

А за ними по пятам двигалась громадная абсолютно черная фигура – словно призрак пастуха, гонящего остатки отары на бойню.

– Умбра! – охнула Ниива.

– Хорошо! – отозвался Рикус, бросаясь вперед.

– Что же тут хорошего, – спросила женщина, догоняя гладиатора.

– Раз здесь Умбра, значит здесь и Маетан.

– Хорошо, – вслед за Рикусом прогудел Гаанон, и земля затряслась под его ногами. – Я убью их обоих.

За ними, вопя во всю глотку, навстречу урикитам устремилось несколько сотен гладиаторов. Рикус видел, что схватка будет именно такой, как любили его воины: без всяких хитростей и тактики, клинок против клинка, воин против воина.

Две армии сошлись лицом к лицу, и Рикусу стало не до размышлений.

Мул прыгнул на двух копьеносцев в первом ряду. Он рассчитывал срубить острия их копий и проскользнуть дальше, к Умбре. Но в последний момент копьеносцы вдруг подняли свои копья и одновременно метнули их прямо в грудь Рикусу. Инстинктивным движением мул парировал одно копье мечом. Хотя удар пришелся не лезвием, а плашмя, древко копья коснувшись Кары Ркарда, разломилось надвое.

Второе копье внезапно нырнуло вниз и вонзилось Рикусу в живот. Мул вскрикнул и пошатнулся. Но как ни странно, не ощутил жгучей боли ранения. Глянув вниз, он увидел, что копье не пробило толстой кожи Пояса Ранга.

Вырвав копье из Пояса, Рикус небрежно отбросил его в сторону и улыбнулся ошеломленным урикитам. С криками ужаса, вопя что-то о колдовстве, противники мула бросились наутек.

– Трусы! – заорал Рикус, бросаясь в погоню. – От меня не убежишь!

С разгону он врезался в толпу урикитов. Засвистел волшебный меч, рассекая руки, тела, доспехи с такой же легкостью, как только что – древко копья. Справа от него рубила своим тяжелым топором Ниива. Слева мощными ударами огромной дубинки крушил врагов Гаанон.

Трое гладиаторов все глубже врезались в ряды урикитов: настоящий ураган смерти, самум над солончаками Костяных Равнин. Порой Рикусу приходилось поднимать Кару Ркарда не для атаки, а чтоб парировать удар. И каждый раз соприкасаясь с волшебным клинком, обсидиановые, как, впрочем, и древние стальные мечи, кинжалы и топоры, разлетались вдребезги.

Вскоре в мире Рикуса существовали только блеск его меча, боевой клич, вырывающийся из его глотки, запах вываливающихся на песок внутренностей и горячая кровь врагов, ручьями текущая по его обнаженным рукам. Он действовал не задумываясь. Меч плясал, словно став продолжением его руки. Вторая рука и ноги, казалось, сами по себе, наносили удары, отбрасывая урикитов под топор Ниивы или дубину Гаанона. Он любил сражаться, как трикрины любят охоту, как эльфы – бег, как гномы – труд. Для этого он и появился на свет. Это призвание мула – драться и побеждать.

Кипела битва, и Рикус краем глаза успевал заметить, что повсюду воины Тира рубили, резали, крушили растерянных солдат Урика. Как и сам мул, его соратники всю свою жизнь провели, готовясь к поединкам на Арене. И хотя их воинское искусство уступало непревзойденному мастерству Рикуса, все они на голову превосходили своих противников. Одетые в красное фигуры падали десятками. В воздухе стоял удушливый запах пролитой на раскаленные камни крови.

Все кончилось быстро. Даже слишком быстро. Внезапно Рикус обнаружил, что бежит, спотыкаясь о трупы, отчаянно пытаясь догнать удирающих без оглядки урикитов.

– Сражайтесь! – прогремел голос Умбры. – Сражайтесь и умрите, или я сделаю вас своими рабами!

Черный великан схватил двух улепетывающих солдат и втянул их в свое черное тело – точь-в-точь, как в первый раз, когда Рикус его увидел. Но угрозы уже не действовали на потерявших голову от страха урикитов. Воины Хаману продолжали бежать, а те немногие, что все-таки послушались своего зловещего командира, падали, пронзенные мечами гладиаторов.

– Вперед! – закричал Рикус. – Покажем этим трусам!

– Смерть поганым урикитам! – эхом отозвался Гаанон, громыхая почти так же громки, как Умбра.

Теперь, когда урикиты обратились в бегство. Битва потеряла для мула интерес. Однако он не прекращал погоню. Пока все складывалось для тирян наилучшим образом. Враг бежал, и бежал прямехонько в расставленную Джасилой и Каилумом ловушку. У них, конечно, могло не хватить сил остановить такое количество обезумевших солдат, но хоть ненадолго задержать эту толпу проклятых трусов, пока подоспеют гладиаторы, они наверняка смогут. И тогда все будет кончено.