Пантера-киборг (СИ) - Вер Александр - Страница 20

Краем глаза она поглядывала, чтобы Бесси, что-нибудь не стащила. Пантера выглядела загадочно. С зачарованным видом она выглядывала из-за спины, крутила носом и, ластясь, тёрла ухо о ногу. Похоже, в ней говорили древние инстинкты, часть из которых Создатель решил оставить. Вероятно, возбуждали запахи. Поняв всё же, что подачки не добьётся, Бесси села и просто наблюдала за тем, как из-под рук Наты росли стройные ряды комков теста на подносе. Когда Ната стала избавляться от ошмётков, выбрасывая их в мусорный контейнер, пантера потянулась туда, но тут же получила строгим пальцем по наглой чёрной морде.

С третьей попытки комки стали получаться как надо. Ната с умным видом долго и победоносно вещала кошке о первом своём гастрономическом свершении за шестьдесят лет. Но печальная Бесси не слушала в её долгую речь. Жалким взглядом она провожала то, чем могла нашкодить. Приготовленные комки шлёпались и хлюпали о дно контейнера, который безнадёжно ушёл в мусорный отсек. Бесси обнюхала крышку отсека, рыкнула недовольно, когда раздался звук, возвестивший о всасывании контейнера куда-то вглубь, и, потеряв всякий интерес, потопала на своё место у телевизора. Ната прибралась на кухне и ближе к вечеру принялась за свой наряд.

Она отодвинула подальше рабочие комбинезоны. Пускай пылятся на вешалке ненужные сегодня, осточертевшие рабочие костюмы. Чёрные и серые, никому не интересные. В глубине шкафа нашлись забытые старые платья и стоило их сравнить с новым, купленным утром, чтобы оценить всю прелесть и иметь выбор. Ната потрошила плечики одно за другим и прикладывала к себе каждое старое платье, любуясь в зеркало. Строила, подбирая, лица под каждое. Стараясь себе понравиться, вертела головой, играла глазами, гримасничала, мычала под нос. Мычание превратилось в мелодию. Ната словила себя на мысли, что могла бы сочинить недурственную песенку. Наконец ей приглянулось синее платье с зелёными лентами.

Она вывалила его на кровать, распрямила рядом с красным, сердито массируя пальцем верхнюю губу и кончик носа, пыталась определить, какое же из них лучше. Красное выглядело строже из-за маленького декольте и прямых линий. Синее обвивали две ленты на груди, на рукавах сидели рюшки и крой шёл книзу складками, придавая платью чересчур легкомысленный вид.

Нате всё не нравилось! Она недовольно крякнула, так и не решив задачу. Отложила на потом столь сложный выбор, дала отмашку следующему этапу. Туфли и бижутерия ждали её.

Она переступила свою большую кошку, подскочила к нижним полкам и выгребла обувь. На полу она ещё долго возилась бы с ней, если бы не поняла сразу, вся обувь никуда не годилась. Повсюду валялись босоножки со старомодными застёжками, туфли с задранными носами, вышедшие из моды, потрескавшиеся сапоги, и почти ничего по летней погоде. В каком веке она их покупала? Тут же гневно затолкала всё обратно!

Ната качала головой. До выхода оставалось два часа. Ната сердито мычала перед зеркалом. Она никак не могла решить какие серёжки ей идут. Причёска! Она совсем забыла о причёске! Нельзя просто как раньше сцепить резиночкой, заколкой или уложить по бокам. Ведь сегодня самый лучший день! Ей необходимо срочно в салон! И ногти накрасить. Но ведь она ещё не подобрала бижутерию! И туфли!

Ната обернулась к Бесси и вскрикнула. Пантера уже помогла ей с выбором платья и, довольно щурясь, дожёвывала зелёные ленты, превращая синее платье в измятый комок. Ната с рыком хлопнула себя по бокам, а потом успокоилась и решила, что так оно, пожалуй, к лучшему. Строгое красное всегда в моде. И пускай Бун там себе не надумывает!

Уцелевший красный наряд она бережно спрятала на вешалку, до тех пор, пока не наденет.

Если бы Ната могла запыхаться, то обязательно выдохлась ещё днём. Её шатало непонятно от чего. Она думала, что сейчас упадёт. Чтобы немного привести мысли в порядок, Ната присела на краешек кровати.

“Впервые со мной такое”.

Зажав ладони между колен, она хлопала ресницами, бегала глазами, осматривая устроенный кавардак. Наконец, чтобы прийти в себя, она хлопнула себя по лбу, закрыла глаза, потёрла виски, переносицу и снова огляделась. Квартира предстала перед ней совсем иной.

Её окружала тесная комнатушка-студия с серыми стенами. Пять на шесть метров. Невзрачная и унылая. На каждой стене висело по два шкафчика. Небольшие серые до боли скучные кубы, висящие внутри другого большого серого куба. Все предметы вокруг уменьшенных габаритов, компактные, чтобы было где развернуться. Маленькая столешница складывалась в стену, экономя пространство у кровати.

И как Бесси здесь могло понравиться? Впрочем, неудивительно, что пантера сбежала в ту ночь. Нате самой тут же захотелось сбежать. Из этого гнетущего места, до которого она сама докатилась, и не замечала до сих пор блеклого унылого тона обстановки. Ната потёрла щёку. Ладонь её осталась сухой.

Бесси встала и приблизилась с хмурым скрежетом, который заменял ей мурлыканье. Пантера толкнула мордой в плечо и лизнула у уха. Ната посмотрела в жёлтые круги с печальным видом. Сами по себе круги ничего не выражали, но внутри сквозило сопереживание и желание помочь. Ната обхватила шею своей негодницы и сильно прижалась. Её пальцы и тёмные волосы потонули и смешались с чёрной шерстью. Ладонью она провела по холке и щекой прижалась к твёрдой, но в то же время мягкой и родной лопатке Бесси. Уткнулась и затряслась от рыданий. Рыданий без слёз.

**

К выходу она нервно напялила платье и отказалась искать затерянный где-то на полках короб с макияжем. Он возможно даже испортился за годы, а прикасаться к серым шкафам, чтобы украсить печальное лицо, не хотелось. Она отказалась, сломя голову, бежать в обувной, найдя приличные босоножки на невысоком каблуке, влезла в них, воткнула серьги и махом расчесала волосы перед зеркалом. Точно так же, как и всегда. С пробором посередине. Завела локоны за уши и осмотрела себя.

Из зеркала на неё смотрела уставшая женщина с глубокими впадинами на месте глаз. Шестая серия научилась передавать синяки под глазами? Нет. Ната утратила всякий интерес к безрадостной жизни. К сволочной работе, на которой она выслеживает и порой убивает людей за покрытие своих кредитов и гарантийку. И что в награду? Крохотная комнатушка с серыми стенами? Как она раньше не замечала этой убогости в собственной жизни?

Сжав зубы, Ната почти сорвала с вешалки пустую сумочку, в которую нечего было класть, и холодно обратилась к пригнувшей уши и наблюдающей за ней пантере:

— Я не буду тебя сажать сегодня на цепь, Бесси. Я знаю, как тебя удержать. Я дам тебе сожрать все мои туфли!

Рыча и стоная она ударами ноги с размаху выгребла с нижних полок всю обувь. Затем стала пинать, целясь в центр комнаты, калеча столик, но стараясь не попасть в морду ополоумевшей кошки. Бесси, не обнюхивая, сразу схватила первую попавшуюся подошву. Хрустя ею, как лакомством, пантера кинула благодарный взгляд. Перед тем как хлопнуть дверью, Ната обвела квартиру рукой и добавила:

— Можешь сожрать здесь всё вокруг…

**

Около входа в театр настроение заметно улучшилось. Бун, одетый в строгий костюм, встретил её с улыбкой, взял под руку и как вежливый кавалер повёл к парадной лестнице огромного Театра Тетра. Ната порадовалась, что противоположный конец Площади Культуры совершенно не заботит её сегодня. Все мысли занимал Бун. По дороге она начала было извиняться за то, что не накрашена и что босоножки не по моде, но он удивлённо уставился и спросил:

— Зачем? В жизни не думал, что ты красишься. Тебе так идёт. Туфли, как туфли.

Ната не стала его расстраивать тем, что это не туфли, улыбнулась, махнула рукой и крепче припала к его плечу.

У входа в массивных колоннах сидели встроенные видеоафиши. На их плоских экранах шли фотографии премьер и красивые ролики. Сверху над одной бежала яркая строка “РЕТРОСПЕКТИВА”. В надписях под ней Ната узнала знакомую ей с детства, старинную, древнюю как мир историю. Сказку о неземной любви, которая шла испокон веков с самой Земли. Имя самого автора до наших дней не сохранилось. Но знаменитая постановка “Ромио и Юлия” в Союзе пользовалась успехом как в кино, так и на сцене.