Война за мир (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 33

А теперь война…

Весь юг Китая полыхнул словно огромная бензиновая лужа. И почти все силы, которыми Святополк располагал, пришлось направить туда. Из центральных провинций Империи подошли подкрепления, но крошечные в масштабах имеющейся проблемы. Всего три дивизии Имперского резерва, вооруженные по устаревшему на 1925 год образец. Да — очень неплохо, по мерам 1914 года. Он-то знал, что реально есть у отца… и что он ему просто сбагрил какой-то шлак, непригодный для серьезной войны на западе.

Было обидно.

Очень обидно.

Но ему хватало ума придерживать свою обиду, отчетливо осознавая, что там — действительно важнее. И что, если тут все будет проиграно — не беда. Отобьют. Потом. А если там — то все, финиш.

В любом случае — практически все наличные войска Святополка находились в южных провинциях, занимаясь удержанием ключевых точек и усиленным патрулированием транспортных коммуникаций. Здесь же в Запретном городе находились только небольшие полицейские силы и полк Лейб-гвардии, выделенные для его личной охраны.

И это пугало. Сильно пугало.

Святополк был прекрасно осведомлен о предательстве главы лейб-конвоя и попытке штурма Гнезда Грифона. Он там бывал нечасто, большую часть времени проводя в Китае. Слишком много дел. Но попытка штурма ТАКОЙ резиденции наводила на самые мрачные мысли. Тем более, что в ней участвовало несколько тысяч, собранных в пригороде столицы. И это — там, в относительно благоприятной обстановке. А здесь предательством было пропитан даже воздух. Однако снять с юга и перевести ближе к Запретному городу даже лишний полк он не мог. Отец бы это не одобрил, посчитав трусостью.

На самом деле Святополк точно не знал — одобрит отец этот поступок или нет. Но сам для себя посчитал это трусостью. Курьезная ситуация. С одной стороны, он боялся повстанцев, которых было прилично по всему Китаю, территорию которого он практически не контролировал. С другой стороны, он боялся бояться. Смешно и глупо. Но как есть.

Постояв немного у окна, он тяжело вздохну. Нужно было ложиться спать. А он не мог. Страх держал его в перевозбужденном состоянии.

Супруга посмотрела на него с совершенно нейтральным взглядом. Она была обязана своим положением браку со Святополком. Ее родственники уже не раз выходили с ней на связь, подбивая к измене. Но она лишь улыбалась. Мысленно. Каждый раз находя подходящие слова оправданий. Она-то в отличие от своих родственничков, что бунтовали, прекрасно знала кто такой Николай Александрович и на что способен. А потому не тешила себя глупыми грезами. И привлекать внимание этой реинкарнации Цинь Ши Хуанди не спешила. Во всяком случае такого рода внимание. А в то, что он именно реинкарнация основателя Китая Серафима была убеждена абсолютно. И не стеснялась об этом говорить всем, кто мог бы услышать и осмыслить ее слова. Да и вообще — стремилась быть опорой этого, как она думала, великого человека, присматривая за его непутевым сыном.

И Святополк это знал. За руку не ловил, но был уверен — сделай он хоть что-то угрожающее отцу, эта «рыбина» его заложит. Рыбина… да… именно так в своих дневниках он называл свою супругу, отмечая ее внимательность, выдержанность, скользкость и хладнокровие. За всю их совместную жизнь он видел лишь несколько раз, чтобы она искренне улыбалась. Да и то — не ему. Все остальное время она словно какой-то обитатель морских глубин, который выискивал жертву. И, что примечательно, она эти жертвы регулярно находила…

— Тебя что-то тревожит, — мягким, обходительным голосом спросила Серафима, бесшумно подойдя к супругу, погруженного в свои мысли. Тот вздрогнул.

На лицо Серафима сама учтивость. Но все дело портили глаза. Слишком умные. Слишком холодные. Слишком безжалостные.

— Да. Погода. Давно дождей не было. Это может сказаться на урожаях.

— Да… действительно, — едва заметно кивнула она, не отводя взгляда. — Нужно будет осведомиться у губернаторов о положении на местах.

— А ты чего не спишь?

— Не могу уснуть без тебя. Ты же знаешь, как я тебя люблю… и как переживаю. Я все сделаю, лишь бы ты был счастлив. — Произнесла она жалостливым голосом и даже чуть обиженным. Но Святополк на это не повелся. Он ее слишком хорошо знал.

— Сделаешь мне расслабляющий массаж?

— С удовольствием, — едва сдержав гримасу раздражения ответила супруга. Она была худенькой и довольно изящной, в отличие от своего мужа. И ее дохлые, слабые руки утомлялись от массажа в рекордные сроки. В то время как этот «кабан» мог «расслабляться» столько, сколько ему этот массаж будут делать. Из-за чего каждый раз ее руки настолько утомлялись, что она ими толком и пошевелить то не могла. И не только сразу, но и следующие два-три дня. А как они болели?

Своего рода мелкая месть кота Леопольда. Не больше. Святополк прекрасно знал, что эта продуманная, бесчувственная тварь на свете боялась только одного — его отца. И она самолично его — своего мужа ночью прирежет, если заподозрит какую-то измену Императору. То есть, угрозу для своих детей. Кроме того, она так и не простила ему глупости участия в развлечениях старшего брата из-за чего ей никогда теперь не стать Императрицей. Из-за чего он для нее был чем-то вроде старой сковородки, которая вот-вот прогорит и ее нужно будет выкидывать. Еще немного. Еще чуть-чуть. И на помойку. Его. Из-за чего Святополку было страшно с ней находиться. Просто страшно. За что он старался ей и отомстить при первом удобном случае.

Святополк пошел вперед. Серафима с обреченным видом за ним. Однако дойти до спальни они не успели… Прибежал вестовой от дежурного поста.

— Что случилось?

— Возле Запретного города замечено скопление большого количества людей.

— Они регулярно тут собирается.

— Этих очень много. Дежурный офицер поднял по тревоге гарнизон и просит вас прибыть на командный пункт.

— Иди к детям, — нахмурившись бросил Святополк Серафиме и последовал за дежурным.

А дальше события развивались с удивительной быстротой.

Святополк едва успел дойти до командного пункта, как у ворота послышалась стрельба. Почти сразу зазвонил телефон.

Связист выслушал доклад. Положил трубку. И произнес.

— Нападение. Главные ворота. Вынуждены отступить.

— У них же три пулемета! — Удивился Святополк.

— Неизвестные возле ворот разместили восемь станковых пулеметов. Они просто не дают высунуться.

В этот момент раздались взрывы ручных гранат. Связист на несколько секунд замер. А потом завершил свою фразу:

— Сейчас все гранаты используют и отойдут. Вести огонь из ручного стрелкового оружия совершенно невозможно. Все бойницы под прицелом. Там не только пулеметы, но и очень много противников с винтовками.

Святополк глянул на дежурного офицера.

— Принято, — буркнул тот, не отрывая головы от плана дворца. На нем специальными красными флажками были отмечены места скопления сил вторжения. А зелеными — собственных войск…

Спустя минут пять редкие взрывы гранат прекратились. Еще один звонок с очень непродолжительным разговором буквально из нескольких слов. Связист его принял и передал остальным.

Тишина.

Нервная. Пугающая.

Только часы тикали на стене.

Святополку требовалось прилагать немало усилий для сохранения самообладания…

Следующие полчаса он стоял попкой и старательно делал умный вид. Его участие в руководстве обороной Запретного города не требовалось. Дежурного офицера сменил командир полка, который прекрасно справлялся с этой задачей.

Полк работал малыми группами, опираясь на единые пулеметы и легки 60-мм минометы. Конечно, под рукой имелись и 90-мм минометы и прочее вооружение, включая 87-мм орудия, но их использование было крайне затруднено. Требовался маневр и работа с опорой на постройки. Для чего уже даже 90-мм был пригоден мало. Слишком тяжел. Поэтому командир полка разместил эти средства усиления таким образом, чтобы сформировать импровизированную цитадель. А по всей остальной территории Запретного города оперировал легкими малыми отрядами — пулеметно-минометными.