А не пора ли мне в ОТПУСК?! (СИ) - Нетт Евгений - Страница 38

Не обнаружив вокруг никого и ничего, я вскочил с кровати в чём мать родила и неспешно подошёл к зеркалу. Сдвинув створку с ним в сторону, я достал обещанный отцом комплект одежды, невольно задумавшись над тем, сколько я провалялся в отключке. Отложив вещи в сторону, вновь уставился в зеркало, отметив, что мои тёмно-серые волосы сделали мне ручкой, и теперь я практически полностью седой. Так, пара пряжек осталась… Но это признак того, что кровь иллити во мне особенно сильна, и от этой расы я унаследовал заметно больше половины. Такое в случае межрасовых браков случается и называется доминацией генов, когда кровь матери или отца оказывается сильнее, «подтирая» признаки, свойственные одной расе, и укрепляя — свойственные своей.

Немного покрутившись перед зеркалом, удостоверился в отсутствии и намёка на шрамы. Всё в порядке. Я жив, родители и дед с братом находились под охраной… Так откуда тогда это тянущее, болезненное чувство в груди? Нехорошее предчувствие? Ну, проверить это сидя в комнате я точно не смогу, так что нужно одеваться и выходить на поиски. Во-первых, источника информации, и во-вторых — еды. Есть хочется сильнее, чем кого-то искать, но едва ли я успокоюсь, покуда в подробностях не узнаю, что эти убийцы забыли на официальном приёме. Не понимали разве, что за ними теперь по приказу короля пошлют ищеек…?

Спустя пять минут я в полной экипировке побрёл в сторону кабинета деда, так как очнулся я не в том доме, где родители всё ещё живут, а в поместье. По дороге я встретил нескольких слишком уж смурных на вид слуг, что только подстегнуло мою скорость, и до дедушки я добрался в кратчайшие сроки.

Правда, постучаться и дождаться ответа всё равно пришлось — правила такие.

— Вижу, ты очнулся, внук. Присаживайся. Как себя чувствуешь?

По обыкновению устроившись на привычном месте, я заинтересованно оглядел слегка обновленный кабинет. По правую руку добавился ещё один, пока наполовину пустой, шкаф.

— Я полностью здоров. Никто не пострадал? Родители? Брат?

— Потери есть только среди охраны. — Дедушка повёл плечами — и откинулся на спинку кресла, водрузив обе руки на подлокотники. — Твоя подруга тоже жива и здорова. Была перепугана, но за эту неделю пришла в норму. Каждый день по несколько часов проводила рядом с тобой, ждала, пока очнёшься.

— М-м-м… — Что-то в голову закрадываются такие, очень нехорошие, подозрения. На приёме я с кем-то обсуждал магию… Танцевал… Потом… ушёл в сад? И эта не физическая, но такая яркая боль, всплывающая при малейшей попытке вспомнить… Но почему такие отрывочные воспоминания, если, предположим, Палач стёр из моей памяти этого… эту девушку? Разве я не должен был забыть вообще всё, с ней связанное? Просто амнезия…? — Кажется, у меня частичная амнезия. Я не помню ни имени, ни того, как выглядит та, о ком ты говоришь. Но помню, как бы, структуру событий. Как танцевал… Как говорил… Но ни ответов, ни образов — ничего.

Дед посмурнел, как обычно делает, когда ударяется в раздумья. По крайней мере, я хотел, чтобы причиной было именно это. Но время шло, секунды перетекали в минуты, а ответа всё не было.

— Дедушка…?

— Прости, Золан. Если всё так, как ты описал, то это… не амнезия.

Боль! Как же больно! Я бы с радостью пережил ту битву десятки, сотни раз, если бы это помогло унять её, но это было невозможно. Я пытался вспомнить, но в ответ приходила лишь боль.

— Её зовут Залия Лосс. Приёмная дочь семьи Лосс, демонесса из расы Вейри. С ней ты очень много общался на приёме, исполнил танец, а после вы продолжили общение в саду. — Такое поведение не свойственно мне. Я просто не мог сделать всего того, о чём помню, из-за одного лишь поцелуя. Я же не подросток даже — думаю головой, а не тем, что пониже. Но это чувство огромной потери — как и чем его заполнить? — Она говорила, что ты обманом заставил её укрыться в её сильнейшем защитном заклинании, а сам принял бой, одолев, в конце, обоих нападавших… — Дедушка говорил и говорил, а я физически не мог попросить его остановиться. В горле стоял ком, а душевная боль от постоянных попыток вспомнить как она хотя бы выглядит перешла все границы. По щекам катились слёзы, но вряд ли дед их видит — я же сижу, опустив голову, а волосы у меня средней длины… — Тебе повезло, Золан, что ты забыл её, а не кого-то…

Холод. Я сам не заметил, как вскочил на ноги, опрокинув стул, и ринулся к окну, которое рассыпалось пылью даже до того, как я его коснулся. Не осталось ни стекла, ни рамы, и потому я почти беспрепятственно выпрыгнул с третьего этажа, в падении распахнув крылья и устремившись вперёд. Просто вперёд, туда, куда меня вёл ветер, именно сегодня отвратительно спокойный и неспособный сдуть слёзы, катящиеся по щекам. То и дело теряя высоту от приступов боли, вызванных тщетными попытками вспомнить, я набирал её вновь и лишь ускорялся, в какой-то момент пролетев над последним рядом домов и оказавшись над полями…

Холод и боль. Боль и холод. Таково чувство потери, вызванное Палачом? Мог ли я выиграть тогда, не прибегая к его использованию? Мог, если бы меня вели не эмоции, а в голове не было бы сторонних мыслей. Да, это — моя слабость. Единственная, но такая большая. Потерять память о человеке, к которому я был явно неравнодушен — то, чего я так боялся. И срок в один короткий вечер ничего не значит, ибо в моей жизни есть сотни, тысячи человек, о которых я готов забыть безо всяких раздумий. А за тех, кто мне действительно дорог, не жалко и жизни.

Так почему ту, которую я стремился спасти и защитить, проклятье вычеркнуло из моей памяти? Случайность — или насмешка?

Ветер свистел в ушах, а крылья послушно несли меня вперёд, вдоль русла реки, на изгибе которой стоит Рокстоун. В какой-то момент смазывающиеся где-то далеко внизу поля, с которых уже давно собрали урожай, сменились лесом, и я пошёл на снижение. Позади никого не было, а с земли меня будет практически невозможно отыскать. То, что нужно, чтобы побыть одному и разобраться в себе.

Едва мои ноги коснулись земли, как в ушах раздался перезвон, а перед глазами высветилась табличка, сообщающая о повышении уровня умения [Магии] до продвинутого ранга. Открылась обширная библиотека знаний, к которой я так стремился… И где, спрашивается, радость? Где она, а? А нету! Потому что я — клинический идиот, а клиника, как известно, не лечится! Почему, ну почему я, двухсотлетний, что б меня, кретин, не научился нормальной боевой магии продвинутого ранга? Почему решил, что мой огрызок системы не повысит навык после того, как я освою что-то следующего ранга? Вот он, продвинутый уровень при том, что не далее как неделю назад он был сорок вторым!

Всё изменилось бы, окажись я капельку умнее. Мог догадаться, что навыки повышались по мере прокачки просто потому, что предыдущие пользователи сами, без системы, ну вот совсем ничему не учились и ничего не умели? Мог. Так что если кого сейчас и винить, то самого себя, а не отдавших свои жизни или получивших серьезные ранения во время честного несения службы охранников. Для того, чтобы изолировать меня от остальных иллити, не один десяток ассасинов должен был понадобиться, а это значит, что потеряли мы в тот вечер многих. Те, кто привлёк к нападению ненавидящих демонов людей, могли использовать их исключительно в качестве отвлекающего фактора. Да много чего могло произойти, сиди теперь, гадай…

Без особых надежд попытался найти какой-то навык, связанный с памятью, но ничего, что в перспективе могло бы мне помочь, не обнаружил. Увы, но система тут не выступает в качестве всесильного инструмента. Просто библиотека, обширная, но не абсолютная. В этом мире нет, например, автоматической винтовки — нет и соответствующего навыка.

Вдох, выдох. Успокоиться мне это не поможет, но хотя бы грудь перестанет болеть от того, что я уже минуты две как не дышу, просто забыв об этой насущной необходимости. И попытки вспомнить… Пока их стоит отложить. Вынести урок и… нет, не смириться, а начать целенаправленно копать в этом направлении. И когда-нибудь, пусть хоть и под самый конец жизни, но вспомнить всё. И мою первую, забытую встречу с Залией Лосс, теперь незнакомкой, о которой я забыл всё, и всё остальное, что я уже или ещё забуду. Ведь сухие факты, теплящиеся в памяти, ничто по сравнению с переживаемыми человеком чувствами, выстраивающими его личность и характер.