Апофеоз (СИ) - Рудазов Александр - Страница 141

Идти становилось все труднее. Танзен и Джиданна все сильнее морщили лбы. Вот Мектиг запнулся, растерянно заморгал... и побрел почему-то обратно. Имрата все еще шагала вперед, но тоже как-то неуверенно.

- Воздух... воздух как будто густеет... – простонал Фырдуз.

- Если ты пернул, так прямо и скажи, тля... – пробурчал Плацента, ошалело глядя по сторонам. Его шатало, как пьяного.

- Это рассеивающее внимание поле, - с трудом произнес Танзен. – Очень мощное. Если будем идти дальше, то забудем, зачем мы здесь.

- Что... вы... предлагаете?.. – кое-как выговорил пыхтящий Дрекозиус, тщетно пытаясь остановить топающего назад Мектига. У того из руки выпала секира – а дармаг и не подумал ее поднять.

- Криабал, - повернулся к Фырдузу Танзен. – Если не ошибаюсь, там есть соответствующее заклинание.

Кобольд на секунду задумался, а потом торопливо открыл книгу на странице Снятия Преграды. Одно из заклинаний, представленных в Рваном Криабале во всей полноте, со всеми комментариями – но раньше просто не имевших возможности пригодиться.

Оно убирало магические экраны. Стены, купола, сферы. Любых свойств и мощности. Настоящее ультимативное заклинание – практически без ограничений.

- Локос цорак тика астартада, - начал читать Фырдуз, сверившись с комментариями. – Зиката ордака зукта. Иневорк. Армеда хили, тарака тика зуката. Иневорк. Араба закаба такта. Истара дикта!

С последним словом стало как будто легче дышать. Мектиг моргнул, удивленно посмотрел на Дрекозиуса, поднял секиру и вернулся к Имрате. Титанида тоже облегченно втянула воздух – слабее, чем на остальных, но поле действовало и на нее.

А Массено сообщил, что снова видит, как прежде.

Верхушка у холма оказалась почти плоская, весьма протяженная. Пожалуй, целая вспашка в диаметре. Когда-то здесь то ли отгремела страшная битва, то ли был массовый могильник на открытом воздухе – столько повсюду валялось скелетов. Костями были усеяны и подступы к вершине, но тут они громоздились в несколько слоев.

А в самом центре вздымался усеченный конус в сотню локтей высотой – и все сразу же догадались, что это такое. Телега-вехот медленно подъехала ближе, по бокам шли искатели Криабала – и все смотрели на величайшее оружие древней империи.

- Это и есть Апофеоз? – осведомилась Джиданна. – Всего-то? Я разочарована.

Танзен раскрыл рот, чтобы ответить – но не успел. Кости, которые у самого Апофеоза лежали уже стеной, вдруг... зашевелились. Тысячи их поднялись в воздух, складываясь в причудливую, кошмарного вида фигуру. У черепов засветились пустые глазницы, несколько челюстей раскрылось, и из них вырвался ледяной глас:

- Вы Увидели Апофеоз. Вы Не Уйдете Живыми.

Глава 42

2953 год до Н.Э.

В штабном шатре царило тяжелое молчание. Члены Конклава избегали смотреть друг на друга. Даже Мородо – удивительное дело! – уже почти полчаса ничего не ел.

- Мы приняли окончательное решение? – несчастным голосом спросил Оксатти.

- Да, - бесстрастно ответил Оопсан. – Мы повторно запустим Апофеоз.

Ильтокелли мелко захихикал и потер морщинистые ладошки. Даскомедаль тяжело вздохнул. Лунарда молча встала и вышла из шатра.

Занималась заря. День обещает быть ясным, солнечным. Вокруг щебечут птицы, распускаются цветы, наливаются соком манго... очередной чудесный день на чудесном острове. Настоящий рай, лучший курорт империи.

Ни за что не скажешь, что в каких-то пятистах вспашках к востоку лежит разрушенный, источающий скверные миазмы Бриароген.

Парифатская империя просуществовала больше тысячи лет. И за десять с половиной веков своей истории она видела лишь четыре большие, полноценные войны. Движение Крушителей в самые первые годы, Третье и Четвертое Вторжения из Паргорона в эпоху Абраксола и война с титанами в эпоху Громорокатрана. После возмездия Аэтернуса в триста двадцатом году империя не знала катастроф и потрясений.

А с тех пор минуло семь с половиной веков. Семь с половиной веков мира и спокойствия.

Но теперь Парифатская империя схлестнулась сама с собой.

Снова гражданская война. Куда более страшная, чем тысячу лет назад. Уже не просто восстания фанатиков-сепаратистов, что желали разломать порталы и жить отдельно. Двенадцать лет назад Мартобраций объявил о независимости своей провинции – и после этого все покатилось кувырком.

Его восстание подавили сразу же. Быстро и решительно. Даскомедаль взял под арест большую часть зачинщиков, но сам Мартобраций живым не дался. Один из величайших волшебников империи, он схлестнулся с военным советником в поединке – и с тех пор лицо Даскомедаля пересечено шрамом. Убийственное проклятие въелось ему в кожу, распахало щеку и переносицу. Осталось вечным, незаживающим клеймом.

Но победил все же Даскомедаль. Он проткнул Мартобрация душепронзателем. И Конклав очень надеялся, что остальные провинции после этого угомонятся, утихомирятся... однако вышло в точности наоборот.

Гибель Мартобрация сломала плотину. Уже на следующий день независимость провозгласили еще три провинции. На следующий – одиннадцать. А потом пошло десятками. К концу луны четыреста провинций называли себя самостоятельными королевствами – а конгрессмены препирались друг с другом и с Конклавом.

Так началась Первая Волшебная война.

Орден Медных Магов раскололся надвое. Разделители, понимавшие, что поодиночке с ними расправятся так же, как с Мартобрацием, удивительно быстро скооперировались и создали союз независимых держав. Из их рядов выделились лидеры, полководцы, самые великие волшебники – и они организовали штаб в Домурбисе, нерушимом городе-крепости. Творение Громорокатрана предназначалось именно для чего-то подобного – но древний император, конечно, не думал, что использовать его станут враги империи.

«Единый Парифат» же создал новый, временный центр в Мистерионе. Оставаться в столице было слишком опасно – за нее сразу начались бои, улицы каждый день переходили из рук в руки. Эвакуировался и Конклав – хотя не в Мистерион. Семь императорских советников все еще пытались оставаться нейтральными, держаться в стороне от распри.

У них не получалось.

Ильтокелли и его команда бешено работали над глобальным чакровзрывателем. Оружием, способным дать абсолютный контроль над планетой. Даскомедаль лично возглавил корпус боевых чародеев, оставшихся преданными империи. Лунарда летала между «Единым Парифатом» и разделителями, стравливая одних и миря других. Акк-Ва и Мородо из кожи вон лезли, поддерживая нормальную жизнь в провинциях, войной не затронутых. Оксатти тестировал свою Спектральную Сеть, хотя уже видел, что опоздал, что это ничего не изменит.

А Оопсан искал решение, которое всех устроит. Искал – и не находил.

Первые два года война шла с поклонами и экивоками. С соблюдением правил. Честные магические дуэли, благородные поединки. С минимальным использованием душепронзателей, с ненападением на целителей и воскресителей.

Стороны еще не считали друг друга совсем уж заклятыми врагами. «Единый Парифат» просто хотел сохранить державу в целости, разделители хотели жить отдельно и самостоятельно. Те и другие полагали, что договориться можно.

Договориться не получалось.

А потом в Домурбисе случилась бактериомагическая катастрофа. Поползла зараза, на нижних этажах стали распространяться жуткие твари. Обитатели города-бункера покинули подземные области и переселились в верхние.

Причины выяснены не были. Конгрессмены «Единого Парифата» кричали, что разделители сами себя сгубили, экспериментируя с запрещенным волшебством. Разделители же утверждали, что это диверсия, что их атаковали подло и коварно. Несколько лучших их волшебников навсегда остались где-то в глубинах Домурбиса, в которые больше никто не хотел спускаться.

После этого о честной войне все забыли. В ход пошли звездные катапульты, монстры-погубители и глобальные проклятия. Сначала разделители, а потом и «Единый Парифат» достали из сундуков запрещенные заклинания. Сдули пыль с Криабалов.