Механические птицы не поют (СИ) - Баюн София - Страница 109

— Уолтер…

Он жестом остановил ее. Может стоило попрощаться сейчас. Но он не хотел — во-первых, напряжение было слишком сильным и не оставляло места нежным чувствам. Во-вторых, он боялся, что Эльстер потеряет самообладание и погубит обоих, если поймет, что он действительно готовится умереть.

Он открыл валяющийся под ногами саквояж и начал беспорядочно выкидывать вещи на пол. Надел пиджак, бросил Эльстер министрансткую куртку, сунул за пазуху скрутку Джека, завернутую в его платок. Наконец он нашел что искал — две маски, которые неизвестно зачем таскал с собой все это время.

Револьвер он отдал Эльстер.

— Помнишь, как стрелять?

— Да… — она смотрела на оружие с таким ужасом, будто он забрал его с трупа.

— Отлично. Не вздумай палить, пока я рядом, прикрывать меня или спасать, хорошо?

— Да, Уолтер… ты что, хочешь разделиться?

— Идем. Держись за мной, не высовывайся, старайся идти след в след, — ответил он, проигнорировав вопрос.

Не дожидаясь ответа он мягко прошел к двери, не потревожив скрипучих досок, осторожно открыл дверь.

Все было затянуто дымом, кислотой проливающейся в легкие. На лестнице никого не было — кажется, Унфелих действительно вышел. И скорее всего стоит сейчас на углу дома, чтобы в него нельзя было незаметно прицелиться из окна.

Попытаться заманить его в дом?

Хотелось броситься на улицу, спасаясь от разгорающегося в одной из комнат огня, от дыма, просачивающегося через фильтры. Вывести Эльстер из разрастающегося кошмара. Вырваться к воздуху, сладкому от вереска, холодному и чистому.

Но он понимал, что с первым же вдохом впустит в грудь еще и револьверную пулю.

И вместо того, чтобы бежать к выходу, Уолтер зашел в комнату, откуда слышал голоса.

Томас лежал на полу. Тесс сидела рядом, обняв за плечи и положив его голову себе на колени. К нарастающему чувству опасности добавилось инстинктивное омерзение, но он пересилил себя, быстро зашел в комнату и опустился на колени рядом с Томасом. Ему не требовалось даже искать пульс — фокусник был мертв, как и каждый человек, которому выстрелили в голову. Красное пятно растекалось по его свитеру на груди слева, кровь густо пропитывала черное кружево юбки Тесс.

Времени на прощания не было, но Уолтер, уходя успел заметить, как запрокинула лицо Тесс Даверс. И на мгновение показалось, что перед ним — живая женщина, по лицу которой текут слезы, а мужчина на полу вдруг открывает синие глаза.

Кто из них теперь настоящий, а кто — механическая подделка, она или он, человек с гладким черным лицом, оставивший на чердаке почти всю человечность?

Дверь в комнату Томаса не была заперта. Совсем как в кошмаре Уолтера — Зои лежала поверх одеяла, вытянув руку к двери, а платье на спине пропитывала кровь. Она чернела на белом отложном воротнике и заплетала черные бусины в волосы, окрашивающиеся рыжим в отблесках пламени — горела занавеска и огонь уже перекинулся на рабочий стол, заваленный бумагами и какими-то странными механизмами. В проволочной клетке бился живой голубь.

Сделав Эльстер знак не входить, он все же подошел к кровати, судорожно провел над спиной Зои ладонью, нашел кончиками пальцев едва бьющийся пульс — видимо, Бекка сбила прицел.

Он затоптал начавший тлеть край покрывала, лежащего на полу и накинул на Зои. Хотел поднять ее на руки, но не смог — ледяные пальцы словно браслет наручников сомкнулись на левом запястье.

— Брось ее, дурак! — голос Джека впился в виски, затопил разум едким дымом. — Хочешь с трупом побегать?!

— Она дышит, — огрызнулся он, пытаясь высвободить руку, пытаясь не думать, что делает.

— Ты скоро не будешь! Брось, если ты и убьешь Унфелиха — придут другие, пускай найдут тело! — Уолтер явственно слышал царапающее отчаяние, словно Джек сам не верил в свои слова, но не то продолжал играть роль, не то не мог отказаться от соблазнительного спасения ценой чужой жизни. — У тебя скрутка с собой, я помогу — ампутация занимает пару минут!

Рука сама потянулась к внутреннему карману — левая, ведомая ледяным прикосновением. Джек дотянулся из склепа, отдал ему эти проклятые инструменты, раз за разом искушая их использовать.

Раздался треск — упал тяжелый деревянный карниз — и морок отступил, словно испугавшись.

— Молодец, Уолтер, — процедил Джек. — А ружье ты дашь девчонке? Ой, вот ведь незадача, она стрелять не умеет!

Уолтер зарычал от бессилия.

Выбор был очевидным. Эльстер можно было сказать, что Зои умерла. Можно было придушить ее, чтобы не погибла в огне.

— Она умерла. Ты хочешь, чтобы она была жива, и «Трель» заставляет ее дышать, — вкрадчиво произнес Джек.

— Лжешь, — оскалился Уолтер. — Это не может быть так.

И отогнал от себя эту мысль, будто звенящую муху — он потом подумает о той тьме, которую только что в себе нашел. Если останется жив.

Огонь растекался по столу, слизывая бумаги. Жар проникал сквозь пиджак и прилипал к коже.

Шансы выжить и так были призрачны. И они уменьшались, если Уолтер будет тащить раненую девушку.

Все его размышления заняли не больше минуты, хоть ему и показалось, что он простоял над залитой кровью кроватью столько, что дом должен был сгореть дотла.

— Ну и дурак, — зло отозвался Джек, глядя, как Уолтер поднимает Зои на руки. — Сдохнешь ты — эти две тоже умрут.

Он знал, что Джек прав. И на первом этаже, где дыма было меньше, опустил Зои на пол.

— Помоги лучше, — он поднял глаза на Джека и увидел, как исказилось его лицо — словно он предложил ему нечто непристойное. Но потом, к его удивлению, он опустился рядом с Зои на колени и провел кончиками пальцев по ее плечу.

— Запрокинь ей руку вот так, пулю не трогай — кровью истечет, сверни этот угол, положи сюда, порви рукав, перетяни здесь, — бесстрастно командовал он, иногда направляя его касаниями к левой руке.

— Так ты мерещишься мне или нет? — без особого интереса спросил Уолтер, выполняя указания.

— Пациент пятьдесят три сказал бы точно, — оскалился в улыбке Джек.

Закончив, Уолтер набросил на Зои край покрывала.

Он закинул Зои на плечо, почти с облегчением услышав тихий стон. Держать ружье было неудобно, и он чувствовал себя полным идиотом, к тому же тюрьма, операция, бессонные ночи, голод и паранойя сделали свое дело — хрупкая с виду Зои оказалась тяжелее, чем он ожидал.

— Идем, — бросил он Эльстер, не сводя глаз с лестницы.

— Уолтер…

— Идем, сказал! — рыкнул он, тратя драгоценное мгновение, чтобы обернуться.

Кухня полнилась рыжими отблесками. Уолтер ядовито усмехнулся — устроить спонтанный пожар в пустом доме оказалось непростой задачей. Оставалось огню жадно выгрызать куски стола и шкафов, стремясь обрести силу достаточную, чтобы вырваться и затопить холл.

В подвал дым не добрался, и Уолтер позволил себе несколько секунд приглушенного рукавом кашля. Ему казалось, дым разъел легкие настолько, что он сейчас выплюнет ошметки на пыльный пол.

Не успев откашляться, он открыл крышку люка и подтолкнул Эльстер.

— Иди, я за тобой…

Он ожидал сопротивления, но она послушно спрыгнула в тоннель.

Если бы только на том конце не была такая тяжелая крышка — он бы не стал спускаться. Запер бы Эльстер и ушел, оставив ей только один выход — к свободе за забором. Потом, когда все кончится.

Но он знал, что сделать так — значит, подвергнуть ее риску смерти куда мучительнее, чем от пули Унфелиха.

И он спустился за ней, закрыл люк и пошел по темноте тоннеля, тихо кашляя в рукав.

Тоннель кончился неожиданно.

Он опустил Зои на пол.

Эльстер замерла у входа и обернулась. Он скорее по звуку догадался, что она сняла маску.

— Прости меня, Уолтер, — прошептала она, держась на расстоянии, словно боялась его. Он хотел сказать, что они не прощаются, что времени нет, но вместо этого, сбросив ружье с плеча, порывисто обнял ее, прижался щекой к волосам и попытался сделать так, чтобы это чувство проникло в сознание как можно глубже — сердце, бьющееся, казалось, о его жилет, теплое прикосновение к лицу. Эту память он возьмет с собой наверх как талисман, как пожелание удачи и как утешение в смерти.