Механические птицы не поют (СИ) - Баюн София - Страница 33

В камине плясал огонь. Особенное, светлое и ровное пламя, с каким горят поленья янтарного дерева.

— Скажите, Ленне, как ваша девичья фамилия? Простите, но я не помню, чтобы нас представляли друг другу…

— Конечно вы не помните, Уолтер. Фамилия моего рода — Скалигер.

— Так вы все-таки южанка.

— Именно так. Это княжеский род в де Истте.

— В таком случае вы были донной Скалигер? — улыбнулся он.

— Я и сейчас донна Скалигер. В де Истте верят, что кровь людей соленая, потому что в ней — морская вода. Родившиеся у моря всегда повязаны с ним, какие бы маски не надевали.

— Миссис Говард — маска?

— Не хуже других. На моей родине любят маскарады.

— Простите мне мою бестактность…

— Уолтер!

— Послушайте, мой отец не терпит иностранцев. Он позволял работать у нас рабам с Солнечного Берега только потому, что это считалось хорошим тоном и они сходили за говорящих экзотических животных. Но, простите, я не могу представить, что должно было случиться с моим отцом, чтобы он отринул свои заблуждения и женился на прекрасной девушке из де Истте.

Ленне молча налила две чашки чая. Протянула одну Уолтеру.

— Я все расскажу вам, только ответьте мне на один вопрос. Давайте пообещаем быть друг с другом честными, Уолтер. Я верю, что вы и правда хороший и умный мальчик, — проникновенно сказала она, придерживая его запястье.

— Обещаю.

— Вы прибыли, чтобы остаться? — она держала его за рукав мертвой хваткой. Уолтер заметил, что на ее лице не осталось ни тени дружелюбия. Взгляд Ленне был тяжелым и испытывающим.

Удивительные глаза, серо-зеленые, как у Мии. Как морские волны — обманчиво ласковые, коварные и непостоянные.

— Ни за что! Простите меня, но я поговорю с отцом, уеду в тот же день и больше не появлюсь в этом доме, — искренне ответил он.

Взгляд Ленне заметно потеплел. Она встала, забрала у него чашку и выплеснула содержимое в камин. Невозмутимо налила чай в чистую чашку и поставила ее на блюдце, которое ошеломленный Уолтер все еще держал в руках.

— Проклятье, Ленне! Вы собирались меня отравить?!

— Только если бы вы неправильно ответили на мой вопрос, — ласково сказала она. — Видите ли, Уолтер, не буду скрывать очевидное — мы с вашим отцом не любим друг друга. Ему нужна была фертильная девица-аристократка, чтобы ваш прекрасный род Говардов, о котором он так печется, не угас. Да вот беда, никто на Альбионе, даже Эллиоты, которые выдают своих дочерей за мещан и актеров, не соглашался на брак с отцом человека, убившего свою невесту. Знатную невесту, что самое главное, — она сделала глоток и скривилась.

— Джек не убивал Кэтрин, — тихо сказал Уолтер. — Он был чудовищем, убийцей, но он любил ее.

— Что вы знаете о любви и чудовищах, Уолтер? Знаете, что ваш отец, когда приезжал свататься ко мне, не постеснялся, чтобы два раза не ездить, купить несколько флаконов Фортуны и Келитики? Это яды, — пояснила она, увидев, что Уолтер ее не понял. — Лучшие яды славящейся ядами де Истте. Только вот ваш отец думает, что змея на гербе нашего дома и правда потому, что означает мудрость. Нет, змея означает именно хищника с ядовитыми зубами. Все лавки, все знахарки, все ведьмы, торгующие ядами в Вернар, где правит род Скалигер, подчиняются роду Скалигер. Мне сообщили о его покупке через два часа после оплаты. Он просил такие яды, чтобы год не теряли своих свойств.

— Вы же не думаете, что…

— Уолтер, мальчик мой, этот брак — позор для вашего отца. Если бы вы видели, с каким лицом он заходил ко мне в спальню! Знаете балаганную пьеску, где аристократа шантажом заставили сношаться со свиньей посреди людной площади? Вот на лице вашего отца было гораздо больше отвращения и страдания. Но ничего, он справился, — она с улыбкой погладила живот кончиками пальцев. — И как только я рожу ему наследника — он принесет мне воды, заботливый муж — измученной родами жене.

— Ленне, я понимаю, что вы из страны, где принято травить друг друга по поводу и без, но в конце концов — на Альбионе достаточно своих ядов…

— И все они известны вашим врачам.

— И мой отец вовсе не такой монстр, каким… — Уолтер осекся. То, что говорила Ленне, было ужасно, но похоже на его отца.

— От вас он отрекся. Вы можете снова стать Говардом, но у вашего отца не так много времени, чтобы ждать решения и надеяться, что вы одумаетесь. Ему нужен наследник. Пускай ваш род будет изгоями и вам никогда не забудут твоего старшего брата — Ричард все еще надеется на возвращение его величия. Когда-нибудь.

— Мой отец всегда ставил семью превыше всего, — отметил Уолтер, отважившись отпить из чашки. Чай был таким, какой всегда заваривали на Альбионе — терпким, чуть горьким, с сильным вкусом цитрусовых корок. Ленне улыбнулась.

— Я рада, что мы поладили, Уолтер. Жаль, что вы не увидите своего брата или сестру…

— Врете. Вам не жаль.

— Вру. В де Истте прекрасные яды и лжецы.

— О да, вы прекрасный лжец, — усмехнулся Уолтер. — Прекраснейший из виденных мной.

— А ваш отец совсем не умеет льстить и делать комплименты, — расстроенно сказала Ленне.

— Мне показалось, вы не договорили. Вы с отцом не любите друг друга, моему отцу нужен наследник, а вам…

— Род Скалигер умирает точно также, как и род Говардов. Мы испытываем большие финансовые трудности. Много долгов, постоянные стычки с соседями. У меня, чтобы вы понимали, восемь братьев, Уолтер, и отец очень старался, когда их делал. Он зачал сыновьям отвагу львов, гордость орлов и змеиное честолюбие. И куриные мозги. Нет, клянусь вам, весь разум, предназначавшийся моим чудесным братьям, достался мне. Скалигеры постоянно воюют с кем-то и постоянно проигрывают. Они умудрились проиграть бой полуразвалившейся крепости Фелори, которой управляет безумная дряхлая старуха.

— Ленне, а у вас есть яд, который хранится год? — проникновенно спросил Уолтер.

Он не знал, как ему реагировать на рассказ мачехи. Донна Ленне Скалигер — настоящая южанка, красивая, хитрая и коварная. И его отец точно знал, кого берет замуж.

«Нет, чтобы найти себе молоденькую воспитанницу монастыря во Флер! Сколько бедных знатных девиц там томятся в ожидании удачного замужества, нет же, ему приспичило везти сюда эту хищницу!» — с тоской думал Уолтер. Может быть, отцу захотелось острых ощущений. А может, позор и правда оказался таким, что ни одна воспитанница ни одного из монастырей Флер не согласилась бы связать с ним свою судьбу.

— Зачем? — искренне удивилась она. — Мне все пришлют.

— Вы же понимаете, что я не стану этого скрывать?

— Уолтер, прекраснодушный мальчик, вы думаете, ваш отец ни о чем не знает? — улыбнулась она. Улыбнулись ее губы и морщинки в уголках глаз, но сами глаза остались ледяными. — Он от безысходности пошел на этот брак. Вступил в эту игру, надеясь выйти победителем, но понимая, что в случае проигрыша лишится всего. Он и так лишился всего, у него осталась последняя карта, козырь средней масти, и он рассчитывает только на то, что у меня нет туза. Терпит все мои выходки, позволяет мне позорить его и переклеивать обои в доме, утешая себя ядом с моей родины. Знаете, Уолтер, Келитика — особенно красивая вещь. Без цвета, запаха и вкуса, прозрачная, как вода… И флакон нельзя открывать, иначе он теряет свойства. Торгует ей только одна женщина и не отпускает больше флакона в руки.

«Проклятье. Готов поспорить, что ему продали закупоренный намертво флакон морской воды, — с тоской подумал Уолтер. — Нельзя открывать. Нельзя купить два флакона и проверить подлинность яда. Бедная девочка, бедная змейка из солнечной страны. Так и поняла, что мой отец никогда не был глупцом».

Уолтер поставил чашку на стол и поднял руки.

— Я поговорю с отцом и уеду. Зря вы это затеяли, Ленне — Альбион не терпит самонадеянных чужаков, не терпит тех, кто танцует под свои такты. Этот город сожрет вас, даже если вы станете главой рода Говардов. Послушайте моего совета — не играйте с моим отцом, он страшный человек. Умнее, чем вы думаете. Уезжайте сейчас, пока не поздно, станьте еще одним позором рода Говардов. Поверьте мне, это лучшая роль.