Межлуние (СИ) - Воронар Леонид - Страница 36

Все эти междоусобицы должны быть закончены. Печальные события в Ая послужили поводом объявить собрание, исполнив роль своеобразного катализатора дипломатического процесса. Трагической причиной для поиска убийцы, сочетающейся с возможностью сложить политическую мозаику.

Анзиано прекрасно понимал, кто возьмет бразды правления в случае низложения Миллениум. Возможно, сейчас об этом поздно вспоминать, но, может быть, еще есть надежда найти корень всех бед и провести реформы, передав власть Броно? Он согласился бы на такой вариант, если бы Сагро его поддержала. К сожалению, либеральные подходы и делегирование власти или остались в далеком прошлом, или не будут приняты большинством голосов.

Все эти деяния былого прямо или косвенно касались предстоящего выступления на форуме. Этой ночью он ехал на встречу с Трейнами, больше старыми врагами, мечтающими о мести, нежели родственниками, лелеющими мечты о возрождении доверия. Что он может им сказать? У них больше причин для начала вендетты, чем для заключения союза, и, конечно же, следует помнить не только о чести, но и о гордыне Сагро. Вероятнее всего из-за нее инициатива Броно вместо чернил драгоценных подписей обагрится кровью.

Карета остановилась у полуразрушенной колоннады, прислужник открыл дверцу, и Дон Норозини, кутаясь в черную накидку, величественно вышел под лунный свет и степенно окинул проницательным взором ряды карет, расставленных по периметру.

Притягивая к себе взгляд, в центре овальной площадки, сохранившей историческое мощение, возвышалась огромная мраморная плита, указывающая в небо прямоугольным пальцем. От ее верха откололся большой треугольный кусок, теперь лежащий у потрескавшегося стилобата как поверженная голова статуи, а помутневшая от времени поверхность была изрезана полустертыми буквами неизвестного языка. Что хотели передать потомкам неведомые зодчие, оставалось загадкой и тысячу лет назад, но место прекрасно подходило для тайных встреч и переговоров, напоминая участникам о неумолимом течении времени.

Анзиано задержался у основания пилона, всмотревшись в загадочные символы, и нашел в них неожиданную аллегорию. Останутся ли после них какие-то свершения, способные пройти сквозь века?

Его встретили прислужники, изучавшие во враждебном молчании представителей другой семьи. По неписаным правилам с Доном могли пройти лишь двое спутников. Убедившись, что всадники сопровождения, один из которых нес некую ношу, завернутую в плащ, уже спешились и заняли позиции позади него, Анзиано подчеркнуто неторопливо направился к древнему амфитеатру.

Верхние ярусы уже были частично заняты. В основном там разместились младшие семьи, проживающие в непосредственной близости от этого места. Традиционно лишенные права голоса, поскольку их мнение имело ограниченное влияние, они выступали в качестве очевидцев принятым решениям. Максимум, на что они могли рассчитывать — расширение подконтрольной территории при низложении соседа. Наиболее мудрые из них умело использовали вражду себе во благо и рано или поздно добивались желанной цели. Впрочем, если они проявляли своенравие, то мгновенно расплачивались за политическую близорукость, а иногда их закладывали на алтарь войны, в первую очередь, жертвуя теми, кто добился особенных успехов. Этому способствовало исключительное расположение наделов младших семей, создававших своеобразную границу между старшими семьями. Парадис с нотой высокомерия сравнивала их с милыми домашними животными, однако семья Трейнов, со свойственной им прямотой, называла младшие семьи «забойным мясом».

В первом ряду партера полумесяцем располагались Доны, за которыми находились их телохранители. Бесстрашно снявшая маски, уже издали была заметна яркая троица Трейнов, державшаяся в стороне от остальных. Да, никто не сидел вплотную, выдерживая интервал, и все-таки позиция Сагро заставляла их держаться иначе. На данный момент это устраивало абсолютно всех и играло на руку Дону Норозини.

— Мир прекрасен в лунном свете, — приветствовал он Донов.

— До рассвета, — с прохладой в голосе отозвался Джакоб.

Словно вторя его словам, луны скрылась за облаком, и античные руины погрузились во мрак. Вампиро встали. О чем бы не поведал прародитель Миллениум, в таком обществе не стоило демонстрировать свое невежество, и поскольку собравшиеся преимущественно носили черное, то со стороны они напоминали скорбящих над гигантской могилой чумных докторов.

— Мы давно знаем друг друга, — заметил Трейн, и приподнял белоснежную маску вольто, лежащую на его месте.

— Пожалуй, вы правы синьор, — поддержал его Анзиано.

Увидев лицо Дона Норозини, прочие участники посчитали невозможным оставаться инкогнито. Уже по тому, как они отреагировали, вскрывались характеры и политические предпочтения. Некоторые поспешно срывали маскировку, иные подчинялись общей воле, сохраняя чувство собственного достоинства, а кто-то затравлено оглядывался, прежде чем присоединиться к большинству.

Глава Миллениум обратил внимание на одинокого Адриана Грассо, младшего брата Джованни Грассо ставшего поручителем Мортум из-за удаленности проживания Джузеппе Демерона. Дряхлый вампиро, на котором любая одежда висела мешком, поглаживал стальную печатку без оттиска, лишенную драгоценных камней или позолоты, и отрешенно смотрел перед собой, терпеливо ожидая решения совета. Семья не поддержала традицию вампиро, и не добавила в герб символ черепа. С другой стороны, по нарядам или украшениям, где этот знак встречался достаточно часто, легко определить младшую семью, выставляющую напоказ символ покровительства.

Возможно, старший брат не смог приехать из-за беспорядков или соблюдаемого траура. Древняя семья медленно умирала: у братьев не было детей. Со стороны женской линии сестры Джованни, старший сын Флоры, — Леонардо Грассо, унаследовавший от нее быстроходное судно, избрал не свойственный их кругу образ жизни и не торопился продолжать род. Пока он бороздил море, его жена ухаживала за беженцами на берегу, а младший сын не достиг совершеннолетия и, следовательно, права называться Доном. В ближайшее время Мортум ждет потеря земель и власти. Поэтому страх, тревога и печаль в глазах Адриана легко объяснялись. Когда придет время, его стоило проводить со всеми почестями.

В любом случае, к мнению братьев будут прислушиваться с прежним вниманием. Были причины, по которым Мортум уважали не только обитатели палаццо, но и обычные люди. Фамильное древо, недавно давшее трещину, вырастало из династии могильщиков, не допустивших вторую эпидемию чумы. Все образованные вампиро помнили, что прародитель Мортум основал семью, женившись на дочери графа. Несчастный старик не посмел возразить и отдал ее настойчивому вампиро. Впрочем, это было единственное темное пятно на их репутации. Позже примеру Мортум последовали многие другие расторопные синьоры, находя высокородных леди в кельях самых отдаленных монастырей или за высокими стенами замков. Их силой приводили к алтарю для передачи детям титулов и благородной крови. В те дни мало кто вспоминал о нежных чувствах и рамках приличия.

Они и сейчас не в почете.

Прародитель Темпоре и друг Анзиано, Доминико Валье украл невесту у принца Футра, а Бенито не так давно поддержал семейную традицию, перехватив судно у берегов Тибия с младшей дочерью футровского герцога. О свадьбе не могло быть и речи. Пришлось улаживать скандал, выдавая его за недоразумение, и им пришлось согласиться на невыгодные условия отступных. Такими предположениями не делились, но вполне возможно, шпионам холостых наследников позволили узнать местонахождение и курс судна, а Бенито оказался первым, кто заглотил наживку.

Жизнь его ничему не научила. Юнец и сейчас не отличался умом, чем пользовались все без исключения. Если бы не Викензо, наставляющий спесивого сына на путь истинный, семья превратилась бы в миниатюрный Тибий. Жаль старика. Он не заслужил такого отпрыска, сидящего здесь по левую руку от Адриана. Бенито Валье был самым молодым из сыновей Донов. Даже Дио был старше. Его щегольская длиннополая куртка на морской манер с высоким воротником отливала золоченой нитью, а под ухом блестела серьга с черной жемчужиной. Он не успел привыкнуть к негласным правилам совета: не понимал или не хотел их понять. Когда очередной властолюбивый Трейн надевает меха и драгоценный перстень, то делает это осознанно, зная возможные последствия такого выбора. В конце концов, у них есть наиболее боеспособная армия и многочисленные последователи, и они славились хорошей фехтовальной школой. А молодому вампиро, два десятилетия назад сосавшему молоко, не стоило выделяться. Форум не светский раут и здесь не принято привлекать к себе внимание. Наверное, юнец не понял намека, когда отец отправил его в старой потертой карете.