Ищу мужа. Хорошего. Срочно! (СИ) - Рапат Юлия - Страница 27

Пока мы сидели в кафе, Алексей продолжил повествование о себе ненаглядном. Выяснила я о нём довольно много: он служил в армии, был женат ещё во времена учёбы в институте, но давно уже развёлся, детей у него нет, что ему тридцать лет, и он не курит и год назад решил вообще больше не пить алкоголь, работает менеджером в строительной фирме. В нескончаемом потоке информации, который мой не в меру разболтавшийся спутник нещадно вываливал на меня, я делала робкие попытки уведомить Алексея хоть немного о моей скромной персоной. Но они легко и непринуждённо пресекались им. И кто после этого посмеет ещё утверждать, что это мы, женщины, готовы трещать без умолку и только о себе?! Но вдруг совершенно неожиданно мой словоохотливый знакомый попросил его называть Лёшей. Хорошо, я согласна вычеркнуть из наших отношений эту ненужную формальность. Ну, а после этого он решил внести в наше свидание нотку особой пикантности и предложил:

– А давай-ка снимем комнату на пару часиков, посидим в тишине, поговорим…Я тебе массаж стоп сделаю…

А мы точно в комнатке только говорить будем? И усиленно мои стопы массировать? Или заодно разомнём что-нибудь ещё для профилактики? Не полезет ли он в мой тайный сад, чтобы насладиться им напоследок? Вот он негодник! Что-то я как-то сомневаюсь, что у Лёши, мужчины в самом расцвете своих генитальных сил, нет никаких таких вероломных мыслей! Нет, я пока не готова к такому повороту событий, несмотря на крайне приятную наружность моего нецеломудренного спутника. О чём я и поспешила ему сообщить. Но он не оценил мою глубокую концептуальную мысль и, разочарованно пожав плечами, сказал мне:

– Маш, все запреты сидят у нас в голове. Отключи их на время и поехали?

Мне оставалось на это только повторить свой отказ. После этого мы ещё немного поболтали (угадайте, о ком?!). А затем Лёша, как настоящий джентльмен, вызвался довезти меня до дома. И я со всей моей нелюбовью к общественному транспорту вообще и к метро в частности быстренько и без всяких уговоров на это согласилась. А вот это уже было очередной ошибкой главного героя!

Буквально минут через десять после моей посадки в авто мне стало совершенно ясно, что или мой сообразительный спутник вдруг перестал соображать, и его сознанием всецело завладел топографический кретинизм, или он намеренно везёт меня не туда, куда следует. Чтобы уточнить этот принципиальный момент, я спросила:

– А куда это мы, вообще-то, едем?!

Лёша, смотря на дорогу, с улыбкой на лице сказал:

– Всё нормально. Сейчас посидим, поговорим…

Несмотря на то что из его уст это прозвучало довольно безобидно, я, знамо дело, сообразила, что всё-то как раз совсем и НЕнормально. Поэтому с нескрываемым волнением в голосе произнесла:

– Мы уже и так много посидели и поговорили! Куда мы едем-то?

На моего таинственного друга эти слова никак не подействовали. Он продолжал везти меня в совершенно неизвестном направлении и при этом поглаживал мою руку, пытаясь тем самым донести до моего обеспокоенного сложившейся ситуацией разума, что всё будет хорошо. Ох, не нравится мне всё это!

Не успела я придумать, какие бы мне стратегические и оперативные действия предпринять по этому поводу, как Лёша, свернув с прекрасно освещённого шоссе в какие-то абсолютно тёмные дворы, остановил машину. Не говоря мне ни слова, он вышел из машины, достал с заднего сиденья свою сумку и, открыв мою дверь, сказал:

– Пошли!

Я на секунду замешкалась, но, понимая, что у меня нет другого выхода, вылезла из авто. Лёша с совершенно невозмутимым видом взял меня за руку и повёл к какому-то тёмному забору, за которым был не менее тёмный дом. Судя по его твёрдой и уверенной походке, он бывал здесь, и не раз. Так же молча он нажал на маленький звонок на калитке. Ага! Вот оно как! События принимают весёленький оборот, поэтому надо срочно дать задний ход, то есть пора мне смываться. Поэтому я произнесла:

– На этом наш вечер заканчивается! Прощай!

И я рывком вырвала свою руку из ладони Лёши. В это же самое время калитку отворил толстый мужчина, а над его головой, словно нимб, слабо светилась неоновая вывеска «Отель». (Вот это я попала! Ну, Лёша! Мачо ты недоделанный! Поставил-таки свой разгорячённый вопрос ребром! Так себе мероприятие ты на самом деле наметил для нас – разовый секс в захудалой гостинице на сырых простынках. Я уже вроде высказывалась против подобных стыковок на ближайшее будущее. Или ты парень не из толковых? А может, ты подумал, авось всё-таки прокатит, если привести меня на место предстоящей случки? Вдруг я соблазнюсь прекрасным видом отеля на часок и безоговорочно капитулирую? Не знаю, как с другими, но лично со мной такие действия вызывают только противодействия! Ну, бывай!) И я без лишних комментариев резко развернулась и пошла быстрым шагом в сторону шоссе.

Я почти дошла до дороги, когда меня догнал Лёша.

– Маша, постой! Давай я тебя хоть до дома довезу? – крикнул он мне, но я, не обернувшись, ответила:

– Нет!

Гигантское спасибочки! Но амнистии не жди! Хватит! Второй раз я на такое не поведусь! Увидев у дороги автобусную остановку, я побежала к ней. И, на моё счастье и несмотря на столь поздний час (было уже около двенадцати ночи), на ней стояли две пожилые женщины. (Спрашивается, а им-то чего дома не сидится и не спится в такое время?) У них я узнала, на каком общественном транспорте я смогу доехать до ближайшего метро.

Буквально через пару минут подъехал нужный мне автобус. Садясь в него, я увидела, что к остановке подъехала машина Лёши. Он выскочил из неё со скоростью спринтера, но ему это не помогло. Двери автобуса уже закрылись за мной. И я даже не посмотрела на прощание в лицо моему похотливому кавалеру, которого я так немилосердно обломала и которому не позволила затащить себя в койку.

17

Воскресным утром я первым делом (ещё даже не позавтракав) позвонила Марине. Но она не взяла трубку. И на мои сообщения она не отвечала. Так что волей-неволей мне пришлось найти себе другое занятие. После скромного приёма пищи в компании Фантика я немного почитала книгу, а потом занялась общественно полезным трудом – стала производить уборку помещения.

При этом я вспоминала вчерашнее свидание. Каким же милым и весёлым показался мне Лёша! И все его объятия и даже попытки поцеловать представлялись мне невинным флиртом. Ну не дано мне было догадаться, что его надо как минимум опасаться! Ах он, кобелина гостиничного типа! Лёша ведь весь вечер говорил только о себе. Его совершенно не увлекала ни моя тонкая и ранимая душевная конфигурация, ни мои жизнеописательные рассказы. А оно ему нужно было? Загружать свой не слишком загруженный скворечник ненужной информацией. Его-то мысли были только о том, как бы к концу нашей дружеской встречи сорвать с меня фешенебельное нижнее бельё, привезти в горизонтальное положение в отельчике на час, ну, и сделать со мной всё, что угодно его шаловливым причиндалам…

После наведения чистоты я сбегала в магазин за всякими вкусняшками. Потом я позвонила Свете, рассказала ей о смерти Алекса, о своём вчерашнем приключении и вообще что со мной в последнее время случилось увлекательного. А то с нашей кикиморой болотной (Ниной Степановной) разве можно хоть что-то в офисе рассказать из личных происшествий? Любой лишний звук, не связанный с работой, пресекается её на корню (за очень редким исключением, когда на нашу руководительницу нападает такое редкостное явление, как стопроцентная глухота). Ведь обычно остроте её слуха позавидует всякий кузнечик! А в столовой слишком много любопытных с большими ушами за соседними столиками, тоже особо не пошепчешься.

Далее по плану у меня был разговор с мамой. Она уже больше не обижалась на меня из-за моих нелестных высказываний в сторону её нового спутника жизни, и это радует. Но и рассказывать, какие у неё новости в личном плане, моя скрытная родительница не стала. Зато она попросила передать от неё слова сочувствия Марине. А затем вдруг резко сменила тему нашей с ней беседы и спросила меня: