Вырай. Триединство (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 65

— Садись, милый, — проворковала мускулистая чернокожая демоница, — домчу быстрее ветра. Только не смей за рога хвататься, да сиськи не мацай.

И громко хрюкнула.

Марина ответила на огненные потоки водорослями, которые за мгновение выросли до гигантских размеров, вытолкнули воду на берега, дотянулись до противника и спеленали его. Но ненадолго — Хранитель, чьё имя ведьма так и не узнала, натужно прокричал что-то стихотворное, водоросли превратились в крупные рыхлые хлопья пепла и разлетелись, подхваченные ветром. Он повелительным жестом зачерпнул из реки песок, и тот мокрой глыбой понёсся на Марину. Ведьма тут же выставила перед собой защиту, но это оказалось лишним — «снаряд» принял на себя голем, всосал его всей поверхностью и даже немного увеличился в размере. Герда зарычала и рванула вперёд.

— Герда, назад!

Пожалуй, впервые в жизни собака не послушалась. За что и поплатилась — её отбросило банальным воздушным кулаком. Она не долетела до берега каких-то полметра, взвизгнула, ударившись о землю, и замерла без движения.

Это какое-то безумие. Остановись и подойди к нему.

Кого ты выбираешь?

Дай мне воссоединиться, чтобы я смогло принять правильное решение!

Нет! Я! Твой! Хранитель!

В небе кружились птицы, которые, казалось, откликнулись со всей реки. Ведьма легко, лишь слабо оформленной идеей изменила структуру заклятия Зова, поэтому пернатые уже не были чайками и крачками. Увеличившиеся в размерах, они клацали огромными зубами и рассекали воздух острыми, словно лезвия, крыльями. Отмахнувшись от назойливого роя пчёл и превратив жужжащую массу в медовые капли, беспомощно усеявшие землю, ведьма отдала приказ. Птицы ринулись вниз, на врага, но над головой Хранителя появилась чёрная воронка, в которую засосало всё «живое оружие».

Я знаю, что нужно сделать, чтобы достучаться до тебя.

И Древо исчезло. Нет, оно по-прежнему висело на шее, но словно отключилось — голем осыпался на землю безжизненной горой камней, пропало ощущение дружеского участия и неиссякаемый источник Силы.

Марина стала почти беспомощной, и теперь могла рассчитывать только на собственные, внутренние резервы.

А вот у соперника, судя по всему, таких проблем не было. Он снова переключился на огонь, давая понять, что боевая магия — его основная способность.

Марина выставила защиту, которая без подпитки вечного конденсатора сработала, как одноразовая: поток огня остановила, но тут же исчезла. Ведьма мгновенно обновила её и стала отступать, ожидая новой атаки, но набережная была широкой, ровной, и спрятаться было негде. Из носа потекла кровь, а в животе родилась сильнейшая боль, которая, впрочем, закончилась почти сразу и довольно резко.

На счастье, ей достался не глупый и не подлый противник. Видя, что женщина вдруг невероятно ослабела, он прекратил магическую драку и ещё раз вежливо попросил:

— Отдайте, пожалуйста, Древо жизни. И никто не пострадает. Я же вижу, что оно вам отказалось служить.

— Нет, — мотнула головой Марина. К крови на лице подмешались слёзы. — Я не могу. Ты же знаешь.

— Знаю, — колдун сочувствующе закивал, — это больно, на физическом и ментальном уровне. Но подумайте о вашем малыше. Вы ведь не одна погибнете, а вместе с ним.

Марина попыталась обхватить живот руками, словно так можно защитить того, кто внутри, но упрямо сделала ещё один шаг назад. И упёрлась спиной в полусгнивший торговый павильончик.

— Поймите, я ведь не просто так. У меня миссия! Я могу возвращать память нечисти, вызывать стыд за грехи их прошлых жизней! А проводники? Вы ведь уже знаете, что я умею.

— Древо умеет, не вы.

— Пусть так, — Хранитель стал медленно, держа руки на виду, наступать. Расстояние между ними сокращалось, постепенно приближаясь к ключевым трём метрам. — Но хозяин амулета — я. Он подчиняется мне, а значит, все его возможности — мои.

Хозяин? Не Хранитель? Интересно.

Но внезапно «оживший» артефакт силой делиться так и не стал. Марину захлестнула обида, она поняла, что всё кончено. Желание жить исчезло, словно его никогда и не было. Она сделала шаг вперёд, навстречу врагу.

И тело снова скрутила жуткая, острая схватка. Ведьма вспомнила, что её жизнь принадлежит не только ей.

Вот именно, Хранительница. Ты понимаешь, что не только тебе. А этот… хозяин, ну надо же! Не понимает..

Марина решительно сорвала Древо, швырнула вперёд. Следом отправила кольцо, которое соскочило с пальца подозрительно легко.

— Вы умная женщина. И сильная. Благодарю. И выполняю обещание — можете уходить. Простите за собаку, я не…

Мужчина вдруг захрипел и взлетел в воздух. Схватился руками за шею, пытаясь помешать артефакту, но не смог ничего сделать — волосяной шнурок легко перерезал пальцы вместе с шеей.

Его смерть оказалась полной неожиданностью для приреченской ведьмы. До последней секунды она была уверена, что артефакт от неё отказался. Но Марина тут же забыла об обезглавленном трупе впереди — артефакт с нежным, мелодичным звоном наконец-то собрался воедино.

А кольцо, которое всё это время являлось отдельным, самостоятельным украшением, избавилось от оправы. Ржавые хлопья безжизненно осыпались на землю, а лиловый камень увеличился в несколько раз и наконец-то слился с основой.

Словно завороженная, ведьма смотрела, как Древо Жизни медленно и торжественно плывёт к ней по воздуху.

Крона, пышная и густая: часть, найденная в Англии и та, что принадлежала Прасковье.

Ствол: осколок из Манхеттена.

Корни, крепкие и мощные: два кусочка сегодняшнего противника.

Дерево выглядело цельным, сильным и прекрасным. Оно было погружено в лиловый, полупрозрачный шар размером с яблоко — то самое кольцо, которое всё никак не хотело соединяться с остальными осколками.

Не бойся, Хранительница, не бойся. Теперь я знаю и помню всё. Прости за сомнения. Приреченская ведьма, из последних носителей ты — самая достойная. Честная, благородная, сильная. Думающая о себе в последнюю очередь. И воспринимающая меня другом, а не имуществом.

Марина протянула руку и бережно сжала лиловый шар в ладонях.

Остался ещё один осколок. Седьмой.

Конечно. Мы воссоединимся в Хранилище.

Ведьма надела амулет и, как было заведено ещё с первого осколка, провалилась в колодец беспамятства.

Герде не было больно. Она просто не чувствовала ничего ниже шеи. От страха псина тихонько поскуливала, пыталась мысленно достучаться до хозяйки, но ответа не было. Герда чувствовала себя виноватой — не смогла помочь, защитить…

Совсем рядом на асфальт, вздыбив его так, что бедную собаку даже подбросило, приземлился знакомо пахнущий чёрт. Правда, выглядел он по-другому, но всё ещё работающий нос внешность не обманула.

— О, неадекват, смотри. Знакомая шавка. Вроде дохлая.

Герда чуть-чуть скосила глаза и увидела-унюхала колдуна. Сразу этого сделать не получилось, потому что запах чёрта был резким, противным и забивал более тонкие ароматы. Колдун опустился на корточки, коснулся собачьего лба и с облегчением сказал:

— Жива. Только позвоночник, кажется, сломан.

— Добить? — радостно спросил чёрт.

— Я тебя добью сейчас! — колдун сочувствующе тронул Герду за спину и прошептал:

— Спи, бедная.

«Нет! Хозяйка! Не могу оставить!»

Но, естественно, мысленной мольбы никто не услышал, и псина против своей воли заснула.

Глава 34

Отправив собаку в сонное царство, Егор выпрямился. Сердце сдавливали тиски страха, руки мелко дрожали — если Герда в таком состоянии, и одна, значит, случилось что-то ужасное.

— Слышь, неадекват! — раздался блеющий голос где-то за спиной. — Гляди, какой натюрморт!

Егор обернулся и едва не упал из-за внезапно ослабевших ног — лужа крови и мёртвое тело напугали до смерти.

— Не парься, это не она, — успокоил Веня. — Пуза нет, и вот, — он поднял голову из лужи и потряс для наглядности. — Кароч, это левый мужик какой-то. В первый раз вижу.