Убийство в Уайт Прайор (ЛП) - Карр Джон Диксон - Страница 63

   - Нет, - ответил Г.М. Все слегка вздрогнули, вспомнив о его присутствии. - Ничего такого. Мы начнем отсюда и поднимемся в комнату. Грррм. Я не возражаю против вашей лекции, если вам угодно. Кроме того, я был бы не очень хорош в роли мисс Тейт, не правда ли? А? Нет. Мы просто представим, что она с нами. В темноте это будет легче. Представим, что она идет вместе с нами. Пусть все идут так же, как шли вчера вечером.

   Морис поднялся.

   - Хорошо. Луиза - с моим другом Джервисом. Маленькая Кейт с мистером Беннеттом в роли нашего второго отсутствующего гостя. Настоятельно рекомендую каждому вести себя так, как он или она вели себя прошлой ночью. Что касается меня, то мне так часто казалось, будто я хожу и общаюсь в этом доме с умершими дамами, что мне едва ли придется слишком напрягать воображение, чтобы представить, как последняя из них идет рядом со мной... Томпсон, погасите все свечи, кроме одной.

   Свечи гасли, одна за одной, и это было похоже на то, как если бы в дверь, закрывающую прошлое, пусть даже недавнее прошлое, вбивались гвозди. Сквозь окна пробивался лунный свет, падая на движущиеся силуэты и окрашивая их в цвет обезжиренного молока. Слышалось шарканье ног. Маленькое желтое пламя свечи в руке Мориса замерцало, когда он поднял ее вверх. Он коснулся рукой потемневшего и потрескавшегося от времени портрета женщины в желтом платье, и всем показалось, что они узнали ее глаза, за мгновение до того, как свеча опустилась.

   - Сюда, - сказал Морис.

   Снова шуршание шагов по камню. Маленькое пламя двинулось вперед. Беннетт почувствовал, как рука Кэтрин дрожит в его собственной. Сейчас, когда они оказались в лабиринте проходов, Морис заговорил, спокойно и приятно.

   - Интересно, что эта прелестница, - ухмыляясь, произнес он, - помимо интрижки с монархом, что можно было бы объяснить защищающим ее Провидением, любила в своей жизни еще четырех мужчин. Один был известным актером. Другой - драматургом. Третьим был лихой капитан, которого звали Джон. Ну, а четвертым, разумеется, ее самодовольный муж.

   Я имею в виду Барбару Вилльерс Палмер, первую леди Кастлмейн, позже герцогиню Кливлендскую. Актером был Чарльз Харт, внучатый племянник Шекспира и великий трагик Друри Лейн; который, как говорят, мог научить любого короля, как себя вести. Драматург был Уильям Уичерли, остроумный и язвительный, поставивший себе целью "заставить общество взглянуть на самое себя". Лихим капитаном был Джон Черчилль, впоследствии прославившийся (за свою любовь к деньгам), как герцог Мальборо. Мужем был скромный Роджер Палмер, никогда и ничем не прославившийся...

   Разумеется, были и другие. Был грязный кукольник из низов, по имени Джейкоб Холл, иногда показывавший представления Панча и Джуди на ярмарке Св. Бартоломью. Был еще старый седой повеса Бо Филдинг, который мечтал жениться на ней, и женился. У Бо Филдинга, кстати, была взрослая дочь. Мне пришла в голову мысль, что, если бы мы повернули назад капризное время и изменили...

   Впереди, очень смутно, Беннетт мог различить силуэты Луизы и Уилларда. Судя по тому, как первая двигалась, она смотрела вперед, будто пытаясь что-то разглядеть в темноте. Она дрожала, словно ей было холодно, и Уиллард нежно касался ее руки. Беннетт мог поклясться, что лестница скрипнула, прежде чем на нее ступили Морис или Г.М. Он оглянулся. Они с Кэтрин сильно отстали от остальных. Когда она подняла глаза, он отчетливо разглядел во мраке их блеск.

   - Это, - сказала она, - случилось здесь...

   - Да. А я - Рейнджер.

   Он положил руки ей на плечи и слегка пожал их. Это было безумием, но судьба предопределила его с той же неизбежностью, с какой влекла всю группу в комнату короля Карла. Это продолжалось несколько мгновений, он успел почувствовать, как она дрожит; а затем увидел, как зашевелились ее губы и сквозь бешеный стук своего сердца услышал шепот: "...присоединяйтесь к Уилларду, вы были с Луизой". Она отдалилась прежде, чем он успел сказать: "Когда мы окажемся в комнате, не смотрите вниз"; но он подумал, что все-таки произнес это. Он ни в чем не мог быть уверен посреди окружавшей его темноты, за исключением того, что его разум был не вполне ясен, и что он на мгновение забыл, где находится настоящий Рейнджер.

   Любовь и смерть, любовь и смерть, и губы Кэтрин. Пламя свечи двигалось впереди по лестнице, высвечивая высокие позолоченные портреты; еще один портрет проклятой женщины вынырнул из темноты. Барбара Вильерс или Марсия Тейт, которая улыбалась... Он скосил глаза и с удивлением обнаружил, что Луиза теперь идет рядом с ним. Она не смотрела на него; ее руки были сжаты. Снова раздался голос Мориса:

   - ...вдоль этой галереи. Вы видите кресла, похожие на трон; корону, которую поддерживают два свирепых льва, и штандарт с буквами C.R. в верхней части...

   Беннетт что-то пробормотал, обращаясь к Луизе; что - он и сам не понял, но был поражен, увидев, как она, не мигая, смотрит вперед. Свет приближался к двери Королевской комнаты.

   - А здесь... - продолжал Морис. Он остановился. - Дверь заперта! - с негодованием заявил он.

   - Ах, да. Так оно и есть, - отозвался Г.М. - Это не страшно. У меня есть ключ. Подождите, я сейчас открою.

   Щелкнул замок. "Вперед!" - подумал Беннетт с чувством человека, прыгающего с высоты с завязанными глазами.

   - К двери на лестницу, - гулко прогремел по галерее голос Г.М., - в том же порядке, как прошлой ночью. Никто не останавливается. Идемте.

   Свеча переместилась в комнату. Все увидели, что дверь на лестницу приоткрыта, из нее тянуло сквозняком. Беннетт услышал, как кто-то тяжело дышит. Первым на площадку, прикрывая свечу ладонью, вышел Морис. За ним последовала Кэтрин. Беннетт, не зная, где находился Рейнджер и что он делал, последовал за ней со смутной надеждой чем-нибудь отвлечь и не дать увидеть то, что находилось внизу. Возможно, света свечи не хватит, чтобы осветить подножие лестницы. Следом за ним вошел Уиллард, а Г.М. вынужден был слегка подтолкнуть Луизу. Беннетт по-прежнему не мог ничего разглядеть в темноте у подножия лестницы. Ему вдруг показалось, что он находится в переполненном поезде метро, в котором погас свет, остановившемся в темном туннеле; и эта фантазия дополнительно усиливалась фигурой Г.М., стоящей в двери.

   - Теперь, - сказал Г.М., - я закрою эту дверь, а потом спущусь и встану туда, где стояла она, после чего пусть кто-нибудь задует свечу. Потом я спущусь вниз и зажгу свет, и вы станете спускаться, представляя себе, как она выглядела бы, если бы упала, когда кто-то ее толкнул. И если вы увидите что-то у подножия лестницы...