Рассинхрон (СИ) - Кокоулин Андрей Алексеевич - Страница 11

– А ваш двойник…

– Умер.

Они пока не привлекали внимания, но долго так, конечно, продолжаться не могло. Доминанты и тусклые двойники обходили их, стремясь кто к зеркалу, кто от него. Некоторые недовольно ворчали. Ах, время, время! Он теряет время. Непростительно теряет. Ингрейв приобнял мужчину и повлек его в холл.

– Парень, я, конечно, могу дать тебе автограф, но, думаю, тебе стоит предложить кое-что получше, – сказал он.

– Что?

Они прошли арку и охранников. Ингрейв направился к бару, где царила полутьма, наполненная небрежными звуками джаз-банда.

– Сюда.

Он усадил мужчину за столик в углу и прошелся острым взглядом по стойке, соседним столикам и бармену, наливающему джин какому-то хлыщу с тонкими усиками. Джазисты в зеленых, с искрой, костюмах сделали перерыв. Официантка маячила где-то вдалеке. На них никто не смотрел.

– Есть разные, не совсем законные вещи, – наклонившись, шепнул мужчине Ингрейв.

– Какие?

– Например, я могу кое-кого вывести из строя.

– Там?

– Здесь, – сказал Ингрейв.

На мгновение закрыв своей фигурой ничего не подозревающего собеседника, детектив резко ударил того рукоятью выхваченного револьвера по затылку. За всю свою жизнь Ингрейв, наверное, вырубил таким способом несколько десятков человек, поэтому и на этот раз осечки не произошло. Мужчина беззвучно рухнул головой на столик. Ингрейв его даже слегка придержал, чтобы тот не разбил нос.

– Бармен!

Выудив портмоне из внутреннего кармана пиджака потерявшего сознание незнакомца, Ингрейв

шлепнул на стойку купюру в двадцать баксов. Бармен оставил хлыща со стаканом джина и придвинулся к детективу.

– Арчи несколько перебрал, – сказал Ингрейв, кивком указав на столик. – Разбудишь его через полчаса?

– Сэр…

– Не хочу, чтобы он снова за мной увязался. Он невыносим, когда нажрется. А у меня встреча с девчонкой.

Ингрейв выложил еще одну чужую двадцатку. Бармен, совсем молодой парень, улыбнулся.

– Через полчаса?

– Сечешь. И да, – детектив сунул в пальцы бармену последние десять баксов, – виски ему потом налей.

17.

Портмоне он выбросил в урну у стойки регистрации.

– Девушка.

Женщина-администратор подняла на него холодные глаза. Комплимент на нее не подействовал. Подтянутая, холеная сучка. Брошь. Нитка жемчуга на шее.

– Я слушаю.

– Я бы хотел получить ключи от своего номера, – сказал Ингрейв.

– Назовите имя.

– Линкольн Веттик. Номер триста восемнадцать.

Женщина с минуту шелестела страницами журнала.

– Да, – наконец сказала она, – вы можете получить ключи от триста восемнадцатого номера, если назовете кодовое слово.

Ингрейв почесал подбородок.

– Я забыл.

Администратор пронзила его взглядом.

– Вы серьезно?

– Птеродактиль, – сказал Ингрейв. – Я издеваюсь.

– Другого я и не ожидала.

Номерной брелок с ключом стукнул о поверхность стойки.

– Спасибо.

– Приятного отдыха. Ваш этаж – четырнадцатый. В следующем месяце не забудьте внести аванс, если номер вам еще нужен.

– А девочки?

Женщина изогнула бровь.

– Девочек необходимо заказывать заранее.

– А Ричи?

– Боюсь, господин Ричи будет против, если его закажут.

Ингрейв хмыкнул и подхватил ключ. Стерва. В лифте он вдруг понял, на кого охотилась та троица у магазина. Ни на кого. Они просто стерегли подходы к зеркалу. И, надо признать, по крайней мере, двойник доминантного Пола, проявил завидную реакцию. И мог, зараза, отправить Ингрейва к праотцам. Ведь, в сущности, подчиненным отражениям не присуща самостоятельность. Потому они и подчиненные. А тут доминант ни Хэнка, ни Перссона увидеть точно не мог.

Видимо, рассинхрон уже здорово сказывается в городе.

Ингрейв вызвал лифт. В компании чопорной супружеской пары и официанта с сервировочным столиком он поднялся на свой этаж, открыл номер, осмотрел две простые комнаты, под подушкой на кровати нашел зеркальце размером с ладонь. Да уж. Впрочем, для того, чтобы выбить доминантку из подчиненного мира этого хватило бы.

Зеркальце Ингрейв спрятал в карман, потом отщелкнул барабан револьвера, пересчитал патроны в наличии. Четыре из шести. Два, получается, были потрачены впустую на засаду за забором. Собственно, на четырех охранников хватит.

А на Ричи?

18.

Плана действий не было.

Ингрейв собирался импровизировать, надеясь на рассинхрон. В конце концов, Ричи здесь, и Ричи там – это две большие разницы. Телохранители здесь и телохранители там – разницы еще большие. Только сейчас он уже сомневался, что реакция двойников позволит ему перебить их всех. Шустрые пошли двойники, куда более чем самостоятельные. Возможно, миры уже расходятся безвозвратно.

Ингрейв вызвал лифт. Ему вдруг подумалось: а что делают двойники, когда их доминанты трахают девчонок из «Холидей»? Повторяют движения? Должно быть, повторяют движения. Их же нельзя выключить. А если двойники трахают девчонок? Ведь смысла в том, чтобы получить в отражении то, что ты можешь получить и так, как бы нет. Или есть? Или те, кто идет через зеркало, ищут у Ричи соответствующий сервис и обычные зеркальные девчонки для них тускловаты? Надо бы расспросить Хэнка на этот счет.

Дьявол! Чем дольше Ингрейв задумывался о том, зачем Ричи вообще понадобилось перебираться в подчиненный мир, тем больше подозревал, что все это делалось неспроста.

В лифте детектив нажал самую верхнюю кнопку. Створки с легким звоном сошлись. Тоже, кстати, интересный вопрос, насторожатся ли охранники, если в зазеркалье к ним приедет пустой лифт? А если, скажем, доминант наставит оружие и ничего не обнаружит, хватит ли смелости выстрелить его двойнику? Вот не хотелось бы проверять.

Световой кружок перебегал от одной цифры к другой. Двадцать первый этаж, двадцать второй, двадцать третий.

Ингрейв спрятал руку с револьвером за спину.

Сколько он провозился внизу? Минут пятнадцать-двадцать. Хэнка с Перссоном доставят к Ричи быстро. Если учесть, что они зашли в «Холидей» с черного хода, подверглись короткому обыску, да-да, оружие долой, это глупо, оставлять Хэнку оружие, потом последовал подъем на лифте, то, скорее всего, опаздывает от них он минут на шесть-семь, не больше. Интересно, перекинется ли Ричи-доминант словечком с Ричи-двойником? Мол, а где второй детектив, не у тебя? Хотя, не слишком хорошо зная Ричи, все же думается, что к своему отражению он относится ничуть не лучше, чем ко всем остальным. Ричи сам говорил: «Все люди вокруг – мусор, но те, кто служит мне – мусор полезный».

Лифт остановился, издав звон. Створки медленно разошлись в стороны, и Ингрейв нырнул вниз.

В широком коридоре у золоченых дверей пентхауса обнаружился всего один охранник, который успел лишь вытаращить на детектива глаза.

Баум!

«Смит-вессон», модель 28, грянул у Ингрейва в руке, и охранника, полного парня с баками, отбросило в сторону, а затем он, украсив бежевую стену своей кровью, рухнул на пол.

Дальше стало еще интересней.

19.

Ингрейв полагал, что охранники-двойники все также жестко связаны с доминантами. Как любые зеркальные предметы, здания и процессы, они не имели самостоятельной природы. В обоих мирах, и в изначальном, и в отраженном, на его удачу, это пока работало, и он рассчитывал получить весомое преимущество.

Оказалось, впрочем, не совсем так.

Сам Ингрейв, как фактор рассинхрона, видимо, влиял на окружающее пространство и тем самым давал двойникам некую, пусть и ограниченную свободу действий. Поэтому, когда он вломился в пентхаус Ричи, представляющий собой роскошный люксовый номер (огромный кабинет и спальня) с террасой за панорамным стеклом, встретили его неприветливо.

Сначала бухнуло помповое ружье, изрешетив дверную створку и разнеся в брызги китайскую вазу на тумбочке, а затем дважды гавкнул «кольт», посылая две маленькие свинцовые смерти у детектива над головой.