Навь (СИ) - Борисов Олег Николаевич - Страница 42

— Пошли? — неожиданно подмигнул мне Стеклов, и открыл передо мной дверь, из-за которой доносился производственный шум.

— Да, не такое я ожидал увидеть, — невольно вырвалось у меня.

Ослепительно белый чистый цех, хоть языком подметай, заставленный станками с ЧПУ и прочими индустриальными достижениями. Некоторые квадраты были закрыты акриловым стеклом, прозрачным и белым там, где не нужен был посторонний взгляд. Я посмотрел на неработающий сейчас пресс. Да и не все станки работали, возле некоторых было пусто.

— Следите за разметкой на полу, заходить за линии не разрешается.

— Часть станочного парка простаивает?

— Конечно, — ничуть не удивился моей реплике Стеклов у нас либо единичное, либо мелкосерийное производство. Это значит…

— Спасибо, я знаю классификацию серийного производства, — перебил я Стеклова. Сдерживаться мне надоело.

— Ну тогда пройдемте дальше. Помните о линиях.

Угу, только это и оставалось. Судя по тому, как была расчерчена этими линиями производственная зона, мне только и оставалось гордо шествовать по центральному проходу, вертя головой на богатство станочного парка.

— А можно будет воспользоваться вашими мощностями?

— Вряд ли. Для этого вам надо будет составить заявку, подать ее на утверждение, провести через всевозможные технические и административные службы контроля, оплатить, потом ждать, чтобы ее включили в месячный план… Так что это обойдется вам в полтора-два месяца ожидания и раз в десять дороже, чем если бы вы заказали ее в частной мастерской.

Еще облом. Хотя в принципе все правильно, как и должно быть не только на номерном заводе. Времена токаря дяди Васи, который тебе сделает любую сложную деталь из государственного материала в рабочее время за бутылку прошли безвозвратно, а в этом мире они похоже и не наступали.

— Ну что, куда вас проводить? Может, в заводоуправление?

— Нет, пойдемте во вспомогательные технические службы.

Мы вышли в другую дверь в конце этой промзоны и попали в длинный коридор.

— Хотите я вас отведу в нашу ремонтную мастерскую? Нашего отдела.

— Ага, — я кивнул головой. Ну, надеюсь, у ремонтников будет поинтереснее.

И точно. Попав в дверь, я вдохнул родной запах электронной мастерской. Почему родной? Да я в детстве отвисал у родителей на их ремонтном номерном заводе, где мне и привили страсть к электронике. О, да тут прямо-таки Клондайк — у меня аж глаза загорелись. В предбаннике стеллажи с различными платами, жгутами, полуразобранные или наоборот полусобранные электронные приборы…

— Пройдемте за мной, — Стеклов постучал согнутым пальцем по двери.

— Да!

Он повернул ручку.

За столом, разглядывая показания приборов на стеллаже над головой и ковыряясь в электронных внутренностях какого-то прибора сидел молодой парень.

— Знакомьтесь, это наш лаборант Алексей. А это граф Драбицын.

— Рад знакомству, Ваше Сиятельство!

Вдруг у Стеклова зазвонил телефон.

— Да. Что? Сейчас? Хорошо. Ладно, я вас оставлю на попечение Алексея, — сказал Стеклов, сунув телефон обратно в карман халата. — Надеюсь, общий язык вы найдете.

А то! Еще как найдем, подумал я.

— Что бы вы хотели посмотреть, Ваше Сиятельство?

Я вздохнул. Как все-таки иногда трудно в кастовой системе…

— Александр. Просто Александр. Можно и на «ты», не люблю, когда мне выкают. Пойдет.

— Как скажете, Ваше…

— Что я попросил? — требовательно спросил я.

— Понял, Александр. И на «ты».

— Ну вот и хорошо, что понял. Над чем работаешь?

— Да вот, регистратор не показывает правильно.

Эх, если бы я еще разбирался в местной элементной базе… Судя по плате, которую я рассмотрел, тут все довольно продвинуто, как и у нас. Керамические клопы микросхем с золочеными ножками, поверхностный монтаж. Знакомое дело.

— А это осциллограф, — кивнул мне Алексей, ковыряясь щупом в контрольных точках и смотря на сигнал на дисплее. — Он служит для…

— Двух или четырехканальный? Какая у него полоса пропускания?

Немая сцена, разбавленная стуком упавшей на стол челюсти.

— Четырех, — наконец обрел дал речи парень. — Пятьсот мегагерц.

— Неплохо, — я щелкнул по фирменной эмблеме «Эриксон» на лицевой панели и подмигнул Алексею. — Что такое осциллограф, сигнатурный анализатор и прочие страшные слова я знаю.

— Да это старье десятилетнее, — поморщился он. — Вот в лаборатории…

Парень понял, что сказал лишнего, и замолк. Я посмотрел наверх. Ну вот она, камера видеонаблюдения, открыто установленная и приветливо помигивающая зеленым огоньком индикатора. Блин, все под контролем. Знавал я одного частника-придурка, параноидально подсматривающего через расставленные в офисах видеокамерах за своими сотрудниками, а также мониторящего их компьютеры. Это доставляло ему прямо маниакальное удовольствие на грани оргастического. Ну здесь немного другое, все-таки режимный объект.

— Привет! — я помахал перед камерой открытой ладонью. — Ладно, приличия соблюдены. Может, дашь что-нибудь для работы.

— Паять умеешь?

— Да, — пожал плечами я.

— Эх, дал бы тебе возможность, но по законодательству запрещено до четырнадцати лет…

— Где у тебя расписаться за технику безопасности? — перебил его я.

— Гостям нельзя…

— А мой сиятельный каприз? Давай сюда листок бумаги.

Я быстро накорябал отказ от ответственности, подписал сам и дал подписать ему.

— Все, теперь к делу. Что есть?

— Вон паяльная станция и монтажные инструменты. А вот деталюшки, — он подал мне коробочку. — Ничего секретного, обычный интерфейс. Спаяешь?

— А то, — я подмигнул ему. Эх, золотое было у меня детство! И пайка на спор — можно было провести рукой по обратной стороне платы и не поцарапаться, вместо торчащих выводов только гладкие пятачки припоя. Ну что, тряхнем стариной?

Я выдвинул стул, высыпал на стол электронную рассыпуху и принялся за работу. Да, оборудование хорошее. Но у меня лучше, подумал я. Надо только в работу запустить.

Вьется дымок из-под жала, красивой синеватой почти прозрачной струйкой уходит в вытяжку. Касание — и отверстие в плате, покрытое палладием, затягивается зеркальцем лужицы припоя и застывает красивым блестящим пятачком. Кто не держал в руках паяльник — тому не понять. Я глянул на часы — ничего себе время летит! Час — как с куста.

Я разогнулся, отложил паяльник, потянулся с хрустом.

— Держи, готово! — я протянул готовое изделие Алексею.

— Надо же, — хмыкнул тот. — Красиво. Где так научился?

— Сам, — пожал плечами я. — Откуда еще?

— Действительно, — тот задумчиво оглядел меня. — Надо проверить.

А что там проверять? По сборочной карте и обезьяна спаяет, даже не зная электроники. В этой части я как раз и есть она самая, пока на местную номенклатуру не переключился.

Алексей внимательно осмотрел плату и подцепил ее к одному из шлейфов от компа, свисающему со стеллажа.

— Все работает. Молодец!

— Рад стараться! — с юмором ответил я.

И тут раздался стук в дверь.

— Войдите! — крикнул Алексей.

Дверь открылось, и тут нас подбросило как пружиной. На пороге стоял сам князь Воронцов и иже с ними — сзади маячили рожи какого-то вальяжного господина в костюме, начальника охраны и до смерти перепуганного Стеклова.

— Здравствуйте, Ваша Светлость!

— Здравствуйте-здравствуйте. Чем это вы тут занимаетесь?

— Учимся, Ваша Светлость, — ответил я.

— Учимся? Это хорошо. Ну как он тебе? — пробасил Михаил Александрович, обращаясь к Алексею.

— Очень толковый юноша, — ответил тот, не зная куда девать руки — видимо, редко сюда заходят начальственные особы такого ранга.

— Толковый? Это хорошо. Ну ладно, я его забираю. Пойдемте, Александр, — и князь сделал приглашающий жест.

— До свидания, Алексей!

— До свилания, Ваше Сиятельство.

Я поплелся за процессией главы клана.

— Люблю, когда молодежь делом занята, — на ходу бросил князь. А ты, Александр?