Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros" - Страница 58

– Вы так считаете? – Сталин посмотрел на Берию, – а ты что скажешь?

Берия откашлялся:

– Я бы попросил товарища Киврина пояснить, зачем это внезапно понадобилось.

– О, я с радостью объясню. Человек как животное, он учится чему-то новому от старших. Важнейшим этапом является внедрение практического опыта – то есть, когда знания применяются на практике. Ему нужно сунуть пальцы в розетку, чтобы ударило током и он понял, что так делать не надо – это называют отрицательным опытом. Когда человек под управлением инструктора делает что-то хорошее – это называют положительным опытом. Наличие положительного опыта отпечатывается в сознании и влияет на дальнейшую жизнь лучше, чем теория, значительно лучше. Можно сказать, что человек верит во что-то лишь тогда, когда видит это своими глазами, и верит в собственные силы, когда получает этот самый положительный опыт. С тем же эффектом я столкнулся в инженерии и управлении – пока мои гаврики из НИИ не сумели разработать свою первую успешную вещь – тёрлись и не понимали, что они там вообще делают. Но как только первая вещь – расточенный и переделанный японский двигатель, пошла в серию, и заработала не хуже оригинала – у них сразу начали появляться идеи, одна другой масштабней. Наш армянский гений, руководящий заводом, сделал ещё круче. Он в первый полёт первого собранного АН-2, пассажирами взял начальников цехов. А потом и всех остальных – целый день они летали на самолёте, который сами и собрали. После этого работа не пошла, а полетела, быстрее реактивного лайнера. Люди поверили в свои силы и то, что делают что-то действительно работающее. Если с малых лет дети крестьян получат позитивный опыт успешного выращивания огромного урожая, расчёта норм удобрений и так далее – то, как минимум – с их стороны было бы глупо не попытаться внедрить это в своём хозяйстве. Скорее всего, так и поступят. А дальше вопрос за двумя вещами – ценой на удобрения – она должна как можно ниже, и реализацией огородной продукции.

Сталин выслушал молча.

– Красиво говорите, товарищ Киврин. Но думаю, для начала нужно построить очень мощную химическую промышленность, чтобы снизить себестоимость производства удобрений и всех прочих вещей, необходимых нашему селу. И только тогда, когда удобрения будут относительно дёшевы и обеспечены государством – прибыльность сельского хозяйства возрастёт.

– Не могу не согласиться. Химпром… тут я вряд ли помогу. Могу поискать чертежи, если по ним сделать эталонное оборудование – я смогу его размножить. Но чтобы выйти на реально внушительные объёмы – нужны годы тяжёлого труда. Хотя на начальном этапе я мог бы создать удобрения.

– Разве это целесообразней создания готовой продукции?

– В нашей ситуации – да. Ведь задача заставить это всё работать. К тому же производство удобрений – это та отрасль, в которой я могу помочь, никому не навредив. Хотя это важная отрасль химической промышленности, колоссальную часть себестоимости удобрения составляет стоимость природного газа и электричества, необходимых для выработки… ну того же аммиака, к примеру. Проще говоря – это не технологическая, а ресурсная промышленность. И удобрение – это не высокотехнологичный продукт, а слегка обработанный ресурс.

Единственный нюанс тут – это внесение удобрений. Необходимо освоить выпуск техники и технологию внесения вместе с поливом.

– Сейчас вся наша промышленность… вся, до последнего станка, занята выпуском нужных фронту вещей. Люди работают в ужасных условиях, но поток снабжения фронта не должен прерываться – стоит хотя бы немного ослабить работу – и всё пойдёт насмарку.

– Это беда. Но с машиностроительным предприятием я более-менее знаком и могу создать новое.

– Людей нет, – ответил Сталин, – и не будет в ближайшее время. И качественный состав рабочего фонда оставляет желать лучшего. Необходимо внедрять новые технологии, но где их взять, эти технологии?

– С удобрениями вроде решили – я создам запас, которого хватит надолго. Куда сложнее обстоит дело с созданием комбайнов. Техника сложная… Вот что, товарищ Сталин, имею интересное предложение, – я откинулся на спинку, – Давайте я арендую территорию – несколько тысяч гектар, и постараюсь создать в ней высокооснащённое агропромышленное предприятие. Это касаемо меня – касаемо остальных – могу только дать зерно более современных и более стойких и урожайных сортов, и удобрения. Этого хватит, чтобы увеличить урожайность и следовательно – выработку, а дальше… придётся советскому сельскому хозяйству работать.

– Так тоже можно. Как я понимаю, территория, которую вы хотите арендовать, должна быть наградой за вашу помощь?

– Совершенно верно. Думаю, не прошу слишком много, потому что стоимость аренды лет на девяносто пять, раз в сто ниже, чем стоимость только удобрений.

– Что ж, вы правы – мы готовы выделить вам в аренду участки земли, если вы вдруг захотите её обрабатывать. Это выгодная сделка. Вам ведь придётся нанимать советских граждан?

– На правах частника, – опять пожал я плечами, – с уплатой налогов же.

– В таком случае – договорились. Какую землю вы себе хотите?

– Меня вполне устроит участок в подмосковье. Климат тут не ахти какой, но сойдёт, и далеко ехать не надо.

– Просто скажите где.

– Есть подходящее местечко. На юге от Коломны располагается неплохая земля, в районе Зарайска. Вот вокруг него могу арендовать сто тысяч гектар земли.

– А справитесь с такой огромной площадью?

– Мне с ней справляться самолично не придётся – нужно будет найти подходящего руководителя, с хорошим опытом работы, опытных трактористов и так далее. Полагаю, найдутся люди, готовые поработать за хорошую зарплату. А там мне остаётся только надеяться на то, что руководитель не подведёт.

– Лаврентий, обеспечь товарищу Киврину хорошего руководителя, – обратился к Берии Сталин, – и помоги обустроиться на месте. Наверняка потребуется много сил.

– Сделаем, – ответил Берия, вытянувшись по струнке, – организуем.

– Вот и хорошо. А удобрения… Начните работу и договоритесь, где и как отгружать. Главное чтобы они могли долго храниться и это было безопасно. Объёмы всё-таки немаленькие.

– Тоже сделаем.

– Вот и хорошо. Что до остального – я надеюсь на то, что всё выйдет нормально. Мы уже порядком устали от этой войны, а ведь прошло меньше года. Работайте.

Берия встал, я тоже.

– Пойдём, – Лаврентий Павлович цапнул меня за рукав, – пойдём, выйдем, поговорим…

В итоге даже ругать меня не стал. Так, пожурил, что пришёл чёрт знает в чём. Но с меня как с гуся вода – в итоге мы пошли на выход вдвоём.

– Вот что, людей я постараюсь тебе найти. И рабочих, и руководство, и всё прочее. Но это будет непросто. Тебе же нужно построить предприятие по своим стандартам?

– Нет, вовсе нет. Я не собираюсь, к тому же даже если я видел кое-какую технику из этой отрасли, у меня по прежнему нет возможности обучить персонал использовать промышленные компьютеры. Но вот тракторы современные использовать – это другое дело. Ну как современные… семидесятых-восьмидесятых годов, отечественные и зарубежные.

– И в итоге ты распыляешь силы. Ты занимался автомобилями, самолётами, электроникой, а вот теперь ударился в колхоз.

– Стоп, – я поднял руку, – я по-прежнему имею первую и главную заботу – это мой заводик. Самолёты это хобби, полетал и хватит. Подкинул немного технологий – пусть возятся. Григорян не мой подчинённый, так что я там вообще ничего уже не решаю. Так, числюсь вторым помощником третьего секретаря. То же и с аэроклубом и аэродромом. То же самое с радио – я в нём как свинья в апельсинах, это не моя тематика. В сельском хозяйстве я разбираюсь едва ли лучше, всякие покосы и периоды вегетации – это не ко мне и не про меня. Зато в тракторах я шарю гораздо лучше. И поскольку мой маленький заводик наравне с вело-мото-авто тематикой занимается моторизированными сельхозмашинами – мотоблоками, тракторами, и так далее – тема имеет косвенное отношение ко мне.