Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros" - Страница 89

Правда, работать пришлось много, и мне, и стройбригаде моей фермы. Ребят загрузили дорожно-строительными работами. Техника у них уже по большей части была. Во время этой работы нужно было постараться, распланировать всё и подготовить площадку для укладки – дальше уже было моё дело. Создать фундаментные блоки, пару дней на отстаивание фундамента под прессом, потом выровнять это всё – и я проходил прямо как укладочный комбайн, создавая сам себе путь вперёд. Эти огромные, сверхпрочные железобетонные блоки, рассчитанные на нагрузку, сравнимую с посадкой тяжёлого авиалайнера, укладывались как первый, несущий слой. Сверху на них укладывали тот самый чудо-асфальт. Укладывали толстым слоем – тридцать сантиметров максимально прочного асфальта.

Строительство одного километра такой дороги даже по материалам можно было бы приравнять к десяти километрам обычной асфальтовой дороги, которая без понтов. Но у меня без понтов ну никак не может быть – поэтому укладывали асфальт в несколько слоёв, друг на друга, меняя в зависимости от слоя, марку и качество.

Наконец, вдоль дороги протянули ЛЭП и поставили фонари – ровный и аккуратный лес стальных фонарных столбов. Красота! Красотулечка. К сожалению, светодиодные светильники я не мог сделать, поэтому обошлись обычными фонарными лампами. Расход электричества при этом взяла на себя моя ферма – пришлось, дойдя до неё, посчитать, сколько электричества расходует освещение дороги.

Я понимаю, почему в СССР улицы тёмные, а лампочки одна на деревню. Ставить же светодиоды абсолютно немыслимо – даже в обычной лампочке есть различная электроника, которая превосходит по сложности современный радиоприёмник. И я думаю, сильно превосходит. Так что… Пришлось облиться холодным потом и посчитать убытки. Обслуживание ветрофермы и без того неслабо меня встряхнуло в плане финансов…

Однако, я хотел – я делал. Самомнение мне точно не занимать – ну а что такого то? Дорожное сообщение – это прямой конкурент железнодорожному и авиации – причём на порядок более гибкое и надёжное. В девяностых была сформулирована гипотеза аналитиками в области дорожного движения, что развитие дорог – приводит к развитию транспорта. То есть дороги автоматично заполняются, если есть дороги и их много – то по ним начинают ездить. Моя магистраль была создана в расчете на движение грузового транспорта со скоростями до ста километров в час, и легкового – до ста двадцати, а может даже и более. Широченные полосы, прекрасное и хорошо цепляющее покрытие, и невообразимый запас прочности – такой, что обычная асфальтовая дорога на месте этой была бы разбита от трафика, который даже не приведёт к видимому износу этого автобана.

До наступления холодов сорок второго года оставалось недолго, но всё строительство согласно моему плану… могло растянуться на годы. И дело не в том, что я что-то мало или плохо делал – просто не один я же работал, люди и техника так же работали на пределе возможностей, и их было много. И они работали на совесть, работали долго и упорно – и получали мало того что очень жирный паёк, так ещё и деньги в серебре и золоте. А это я вам скажу…

Сталин хотел уговорить меня строить дорогу на восток – на урал, в сибирь, но я ему отказал. Вот так просто – взял и отказал – на урал и в сибирь – это колоссальные расстояния, строить туда высокоскоростной автобан просто невыгодно. И эксплуатировать его будет невыгодно, по самым обычным соображениям – кто такой дорогой пользоваться то будет?

Вот в европейской части россии – мой план был грандиозен. Мешала ему только война и оккупация почти половины всей территории, но часть дороги можно было начать строить уже сейчас, и поэтому я приступил к процессу. Приступил очень активно, люди из стройотряда довольно шустро поняли план, вкурили инструкций и ГОСТов, а так же моих идей, и работали на совесть. Главный котлован дороги копать не приходилось – я укладывал фундаментные блоки и они уходили под землю практически на метр, образуя очень прочный грунт. Его только просыпали песочной подушкой и всё – дальше уже укладка плит и асфальта – последнее было особо тяжёлым случаем. Толщины в тридцать сантиметров достичь с одного прохода было нереально, даже при наличии колоссальных объёмов техники, материала, асфальтоукладчиков, катков и прочего материала.

Однако… Оно того стоило. Дорогу построили за два месяца, силами семидесяти восьми асфальтоукладочных участков – почти на каждые полтора километра по бригаде, ответственной за эти участки. Строили дренажные колодцы и скважины, ставили прочные отбойники с светоотражателями… Сооружение пешеходных мостов из стальных ферменных конструкций – было отдельной болью. Как и дорожные развязки – ведь наша дорога пересекала множество мелких дорожек. Дорога начиналась около авиабазы и шла через всё южное подмосковье, имела бесчиелнное количество съездов и въездов с второстепенных дорог и дорожек, строить полноценные развязки с сложной структурой – я уже не мог. Это уже слишком сложно и долго, и вообще, этим можно и после войны заняться. Пока что вполне хватало обычных перекрёстков или автомобильных мостов со съездами и въездами на трассу – простейшая развязка двух дорог.

Однако, ехать по свежеуложенной, да ещё и уложенной так качественно – ребята действительно не тупили и не воровали, а делали всё по инструкции – это праздник какой-то. Мой, брошенный на авиабазе в личном ангаре, бугатти хайрон, наконец-то мог порезвиться, пусть и недолго. А ещё приятно видеть как зеленело лицо Юры, когда стрелка спидометра пробивала отметку в триста километров в час – дорога прямая, сцепление восхитительное, никаких поворотов в ближайшие тридцать километров не было, да и дальше – они очень скромные, так что я подтопил газу и мы практически летели по дороге, триста двадцать, на минуточку. Правда, таких участков было немного – очень скоро Юре стало плохо и мне пришлось остановить машину. Щелчком пальцев уничтожив дорогущий спорткар, я создал на его месте более подходящий транспорт. На этот раз вместо очень лёгкого – очень тяжёлый. Юра отдышался на обочине и посмотрел на меня с ужасом:

– Больше не надо таких скоростей. Я уже всё. Сколько мы гнали?

– Где-то около трёхсот.

– Ахтыж, – он округлил глаза, – нет, достаточно с меня.

– Тогда поехали на грузовике. Всё равно ведь нам надо до фермы добраться с грузом.

– Поехали.

Вместо спорткара, я создал классический носатый грузовик-тягач, мармон конвеншнл. Роллс-ройс среди грузовиков! Заправить его всем необходимым – та ещё задача, но зато к нему было легко прицепить всё, что было нужно. На этот раз я создал много раз мной виденный длиннобазный фургон с бытовыми товарами.

Дело было к зиме сорок второго-третьего годов, война постепенно теряла темпы и мы переставали терять город за городом, можно сказать, что наступление немцев практически остановилось с приближением осенней октябрьско-ноябрьской распутицы и чудовищных холодов. А на нашей ферме люди неспешно, но и небыстро, обустраивали свой быт – благо, что у них было в избытке свободной территории и домиков, вернее, основ для них. По-моему, шестьдесят шесть квадратов на двоих – это более чем достаточно для жизни. Плюс построенные домики имели хорошую теплоизоляцию, отделку натуральными метариалами, и все удобства, но этого было мало, потому что люди свои домики довольно таки полюбили. Ну а что – тепло, сухо и мухи не кусают.

Так что мы залезли в «короля дорог» и подцепив фургон, я потихоньку подал вперёд. Не больше шестидесяти километров в час. Тем более, что за пятнадцать минут мы пролетели почти пятьдесят километров! Юра расслабился.

– Слушай, Киврин, а чего ты так упоролся по дорогам? – ему потихоньку проникал мой лексикон, не самый литературный, но зато очень ёмкий.

– Дороги… Дорогой друг, дороги – это фундаментальная основа инфраструктуры. Нет, железные дороги имеют обалденную пропускную способность, но они не имеют той гибкости, что и автомобильные. Это уже должно быть вполне явно понятно. Даже если ответвления от магистральной дороги будут не такими удобными, при перемещении груза из города в город, гораздо удобнее проехать большую часть пути по автомагистрали.