Последний рубеж (СИ) - Шерола Дикон - Страница 81

Еще несколько минут назад Эрик готов был бросить Адэна вместе с остальными жителями Спасской. Он понимал, что этот мальчик — не жилец, так зачем снова подставлять собственную шею ради без пяти минут покойника? Однако, увидев его сейчас, Эрик осознал, насколько сильно недооценивал этого подростка.

Взбегая на очередной этаж, Фостер старался не обращать внимания на угрожающее потрескивание стен, однако он не смог проигнорировать кровавые разводы на их поверхности. Выглядело так, словно кто-то, будучи тяжело раненым, опирался на них, чтобы не упасть. Чувствуя, как его охватывает необъяснимая тревога, Эрик буквально ворвался в комнату Адэна и к своему облегчению обнаружил подле него Вайнштейна. Правда, выглядел врач, мягко говоря, не очень… Его халат был испачкан пятнами крови, часть лица и шеи покрывала молочно-белая чешуя. На губах мужчины тоже темнела кровь.

Услышав шаги, Вайнштейн на миг отвлекся от отключения Лунатика от системы. Его взгляд лихорадочно скользнул по лицу замершего в дверях Эрика, после чего он хрипло произнес:

— Что стоишь? Помоги мне! Здание рухнет с минуты на минуту!

Этих слов было достаточно, чтобы Фостер принялся за дело.

— Он точно выдержит? — спросил наемник, стараясь лишний раз не смотреть на врача. Только сейчас он заметил, что чешуя на лице — не самая страшная проблема Альберта. Куда серьезнее было ранение в область живота. Металлический осколок глубоко вспорол брюшную полость, и ученый сильно истек кровью, прежде чем организм полукровки сумел отторгнуть инородный предмет.

— Должен, — с трудом выдавил из себя врач. — Я вколол ему… две… ампулы «эпинефрина»… Первая… не дала эффекта.

— То-то я и думаю, что это он летает, как гребаный Карлсон… А с тобой-то что приключилось?

Вайнштейн не ответил. У него не было сил, ни времени разглагольствовать на темы, которые на данный момент не имели никакого значения. Однако, когда Эрик задал следующий вопрос, губы врача дрогнули, и Фостер, уловив эту едва заметную реакцию, понял, что лучше молчать. Затем он осторожно подхватил Адэна на руки и быстрым шагом направился прочь из комнаты. Судьба Вайнштейна его больше не интересовала.

Здание начало рушиться, когда Эрик достиг второго этажа. Раздался жуткий треск, и госпиталь задрожал. Понимая, что вот-вот окажется погребенным заживо, парень, уже не задумываясь над пробуждением Адэна, бросился бегом. Здание буквально ходило ходуном, с потолка сыпалась каменная крошка, но почему-то оно все еще держалось.

Из какой-то палаты до Фостера донесся крик о помощи, но Эрик не замедлил бег. Он остановился только тогда, когда оказался на достаточном расстоянии от госпиталя. Тяжело дыша, он посмотрел наверх и увидел, что призрачная фигура Адэна исчезла. Все-таки встряска разбудила его, и сейчас ослабевший мальчишка попросту потерял сознание.

Тогда взгляд Фостера скользнул по грудам поверженных роботов, которые вперемешку с убитыми устилали всю площадь.

— Вот ты реально живучий мудило, — услышал Эрик слабый голос Георгия Лосенко, который приблизился к нему, опираясь на автомат. Мужчина с трудом держался на ногах, но новость о том, что его сын Максим пережил вторжение

«ликвидаторов» придала ему сил. — А лепило наш где?

— Я его не видел, — бесцветным тоном отозвался наемник, теперь уже не сводя взгляда со здания госпиталя. Каким-то образом оно все еще держалось, что не могло не поразить парня. Стены больницы буквально ходили ходуном, грозя обрушиться в любую секунду. Но затем Эрик понял причину того, почему здание все еще стояло. В нескольких метрах от него находилась Вика, чуть позади — ее заметно растерянный отец. Руки девочки были протянуты к зданию, и Фостер отчетливо разглядел алые струйки на ее губах. Из носа маленькой Бехтеревой шла кровь, что происходило с телекинетиками всегда, когда они брались за что-то невероятно сложное. Но эта девочка не просто взялась за невыполнимое — она удерживала на себе целое здание до тех пор, пока все, кто еще там оставался, не вышли наружу. В том числе и Альберт.

Только тогда Вика позволила госпиталю обрушиться, а затем, совершенно обессилев, опустилась на колени. Она беззвучно плакала от боли, впившейся в ее голову, от вида крови, которую она случайно размазала по лицу, от жгучих порезов на ступнях. Но, когда Иван опустился на колени подле нее и прижал девочку к себе, она заплакала уже навзрыд. Весь ужас, который накопился у нее в груди, теперь вылился в виде отчаянных слез. Обнимая отца, она судорожно сжимала в кулаках ткань его форменной рубашки, а он в ответ покрывал ее лицо поцелуями, чувствуя, что сам с трудом может сдержать слезы.

«Спасская» пала, как пали «Владимирская», «Звенигородская», «Невская» и «Технологический Институт». Единственная центральная станция, которой повезло уцелеть во второй раз, была «Адмиралтейская». «Процветающие» попросту не учли тот факт, что туда снова кто-то заселился после вторжения «костяных».

Всего за четверть часа прежде относительно живой и населенный подземный Петербург превратился в руины. Люди отбились с помощью старых моделей роботов, взрывчатых боеприпасов и каких-то наскоро придуманных ловушек. Однако убитых оказалось гораздо больше, чем выживших. Враг в первую очередь наносил удары по стратегическим объектам: правительственное здание, военная часть, госпиталь и лаборатории. Так же были уничтожены склады с продовольствием, боеприпасами и медикаментами. В оставшееся время «ликвидаторы» зачищали жилой сектор.

Эрик Фостер молча наблюдал за тем, как выжившие ищут своих родных, зовут их по имени и просят Бога, чтобы они отозвались. Смотрел и не испытывал ровным счетом ничего. Он был уверен, что все качества, свойственные хорошим людям, из него выбила ненавистная лаборатория, а то, что осталось, он уже уничтожил сам. Однако, погруженный в свои мысли, Эрик не обращал внимания, что до сих пор прижимает к своей груди истощенное тело Адэна. Мальчик был легким, поэтому Фостер не стал класть его на холодную, усыпанную камнями и осколками землю.

Затем до него донесся женский голос. Он обернулся и заметил Катю Белову, которая вместе с каким-то санитаром оказывали первую помощь Вайнштейну. Поразительно, но обычно плаксивый докторишко сейчас походил на каменное изваяние с совершенно пустыми, ничего не выражающими глазами. Он не реагировал на вопросы, которые ему задавали, не пытался узнать о состоянии Адэна, даже не пытался выяснить, кто из его друзей погиб. В свою очередь Эрик улавливал из разговоров других все новые имена убитых. Не стало почти всех участников совета, в том числе и Александра Волкова. Выжил только какой-то пузатый тип, имя которого Фостер не помнил, да Полковник, которого наемник на дух не переносил.

Затем до него донесся голос Оксаны. Вся правая сторона лица девушки была залита кровью, но Эрик отчетливо разглядел на ее щеке глубокий порез, который рассекал кожу практически до подбородка. Ее задело осколком во время взрыва, и Фостер с досадой отметил, что теперь вряд ли что-то вернет этой девушке ее прежнюю красоту. Оксана склонилась над Вайнштейном и о чем-то настойчиво спрашивала его, пока тот наконец не покачал головой.

— Вы уверены? — эхом переспросила Катя, на что Альберт едва заметно кивнул. Затем до Фостера долетело имя Лескова, и в тот же миг Эрик хрипло выругался.

— Присмотри за ним! — крикнул он, обратившись к проходящему мимо Руслану. Одноглазый даже толком не успел среагировать, когда тело Адэна уже оказалось у него на руках, а сам Фостер бросился куда-то в сторону правительственного здания.

Поплутав по коридорам, он наконец нашел зал, где находилась телепортационная «арка». К счастью, каким-то чудом она все-таки уцелела. Возможно, «ликвидаторы» не посчитали ее источником опасности, но Эрик больше склонялся к тому, что роботы оставили зачистку здания, когда одна из их групп столкнулась с Викой. Уничтожение телекинетика стало для них первостепенной задачей.

Переступив через труп Марка Зильбермана, Эрик вбежал в зал и, приблизившись к порталу, поспешно подтвердил запрос на «синхронизацию».