Керрая. Одна любовь на троих. Том 2 (СИ) - Ручей Наталья - Страница 79

— То есть, — вкрадчиво поинтересовался папа, — Кайл, ты против, что Керрая вышла замуж за Этана?

— Естественно, — удивленно подтвердил тот.

— Но почему тогда ты согласился на этот брак?

— Потому что, к счастью, я женился на Керрае, а не на Этане.

— Но ведь она вышла замуж и за него.

— Здесь я скажу: к сожалению, — вздохнул Кайл. — Но все равно это не делает меня мужем Этана.

— Не хватало! — справившись со смехом, возмутился тот.

— Что тебя так развеселило? — пользуясь моментом, что он пришел в себя, поинтересовалась я.

— Этот таз, — выдохнул он, окончательно успокаиваясь. — Просто вспомнил… Он так похож на тот, что был у тебя в лесу…

— Это он и есть, — призналась я.

— Вот как, — Этан бросил взгляд на приятеля. — Тогда очень символично, что в новый дом его будет нести Кайл.

— Почему?

— У них столько совместных воспоминаний, — ответил Этан, вопреки тихому рыку, намекающему, что лучше смолчать.

— Каких? — я так же проигнорировала явное недовольство Кайла.

— Незабываемых, — улыбнулся Этан. — Думаю, он никогда не забудет, как однажды, когда он дежурил в лесу, охраняя тебя в домике, ему на голову прилетел этот таз, и мало того, что ударил, образовав шишку, так еще и разместился на голове, притворяясь шапкой. Очень жесткой, но очень надежной шапкой. По крайней мере, тогда Кайл грозился, что никогда этот бросок и этот таз не забудет.

Я вспомнила, как однажды стояла на дереве, а выливая воду, слишком сильно размахнулась и случайно выбросила из домика таз. И как после этого не могла найти таз в лесу, а ведь видела, куда он улетел. И самое главное, я вспомнила, как сразу после моего броска заткнулась неугомонная птица. Посмотрев на Кайла, я спросила:

— Это был ты? Ты притворялся той мерзкой птицей-крикуньей?

— Да, — с любовью поглаживая ежика в тазике, спокойно ответил он, но не успела я даже подумать над тем, чтобы упрекнуть его, добавил. — Я не оставлял тебя ни на секунду. И если тебе вдруг казалось, что ветер слишком сильно шумел в деревьях, это тоже был я. Ты должна была пройти испытание.

— И как, по-твоему, мне помогли птичьи крики?

— Злость забирает пассивность. — Он отвлекся от ежика и взглянул мне в глаза. — Хотя бы так.

И еще крикливая птица давала мне ощущение, что я не одна, но я поняла это только сейчас…

— Вода на тебя тоже попала? — с улыбкой спросила у Кайла.

— Обошлось, — усмехнулся он.

— Идем? — к нам подошел Этан с сумкой, следом за ним, обиженно глянув на Кайла, подошел дикобраз.

Им обоим было не до веселья. Один, видимо, не ожидал, что его рассказ заставит меня взглянуть на его друга по-новому, а второй не ожидал такого предательства и что ему придется топать домой пешком. Эх, вот что, все счастье для худеньких, да? А другим хоть не ешь?

Я наклонилась, собираясь взять дикобраза, но Кайл удержал меня. Взмахнув рукой, он снова вызвал поток ветерка, который подхватил дикобраза и поднял вверх, к уровню ежика. Ветер закинул дикобраза в таз, а потом поднял таз с ними двумя, хихикающими и похрюкивающими от удовольствия, и, открыв дверь, вынес на улицу.

— А соседи? — заволновалась я, представив, что они могут увидеть.

— Пусть привыкают, — отмахнулся Кайл, — я не собираюсь притворяться обычным оборотнем.

Странно, но легкое превосходство, которое я заметила в его тоне, не раздражало. И потом, если кому-то нечего делать, а только бродить под нашими окнами, пусть пеняют на себя: тазики они такие, они, бывает, летают.

— Нам пора, — сказала я маме и папе.

— Обещайте, что будете часто к нам заходить, — потребовал папа.

— И домой, — согласилась я, — и в нашу мастерскую, и в нашу булочную.

Папа понятливо кивнул, мама улыбнулась и прижалась к нему. И мы уже собирались выходить из гостиной, когда неожиданно что-то мягкое и удивительно пахнущее погладило мою щеку.

— Цветок, — Кайл успел его подхватить и протянул мне.

— Красивый, — я взяла белый цветочек лавелии и погладила его в ответ, а потом обернулась к ветвям. — Спасибо, прямо мне подарок на свадьбу.

Лавелия шевельнулась, и с потолка начала спускаться одна из пушистых ветвей, а зависнув над головой, она вдруг яростно затряслась и осыпалась белыми лепестками. Я весело рассмеялась, а потом обернулась к ребятам, которые стояли рядом, встретилась с потемневшими почти до черноты, серыми глазами, и замолчала. Они оба стояли усыпанные лепестками, как и я. И они оба были так близко, что я слышала их дыхание и буквально ощущала желание, которое они с трудом сдерживали. Простое желание. Мужчины. К женщине. Тем более, к своей законной жене…

Взяв меня за руку, Кайл кивнул моим родителям, и мы вышли из дома. На улице нас встретил легкий ветерок, но парню этого показалось мало, и он вызвал сильный поток, который, минуя меня, окутал его. Кайл медленно и тяжело дышал, глядя куда-то в сторону и принимая с благодарностью холод.

— Хватит, — попросила я, почувствовав, как леденеет его ладонь, и чтобы согреть, потерла ее. — Ты замерзнешь.

— Хорошо бы, — уняв ветер, сказал он. — Потому что пока я пекусь в аду.

Мгновенно вспыхнув под его взглядом, я отвернулась, прислушиваясь, как за нас всех с родителями прощается Этан и как где-то вдалеке разносится счастливый визг двух зверьков, летающих в верном тазике.

— Ты их разбалуешь, — справившись со смущением, я снова посмотрела на Кайла, и поняла, что все это время он продолжал смотреть на меня.

— Отлично, — ответил он. — Может, когда ты увидишь, как им хорошо, позволишь побаловать и себя?

— Кайл…

Я запнулась, не зная, что сказать, как ему объяснить, да и вообще не зная, что лучше сделать. Но он и не ждал моих слов, а склонив лицо, заглянул в глаза и шепнул:

— Спасибо, что дала нам с тобой шанс.

И не дожидаясь, когда я перестану краснеть и найдусь с ответом, поцеловал.

Сначала я ощутила его дыхание, его губы были близко к моим, но не тронули, а спустя два удара сердца его руки обхватили мое лицо, а губы настойчиво попросили поддаться, разрешить, приоткрыться. Это напоминало и атаку, и уже пленение одновременно, он старался быть нежным, показать, что мне есть куда отступить, но страсть прорывалась — его тихим рычанием, его громким выдохом, его сверкающими глазами, когда он всматривался в меня, и той жадной властностью, которая окутывала нас обоих. Он затягивал в водоворот ощущений, заставляя не покорно принимать ласку, а желать ее. И не верилось, что когда-то его язык был неприятен — почему? Как сон… не со мной…

Жесткий, напористый, он лизнул губы и ворвался внутрь, дождавшись удивленного вздоха. Он был требовательным, но пока лишь показывал, что может сделать со мной. Может взять — грубо, нахраписто, вызвав ответный стон. Может ускользнуть и вернуться, когда я соскучусь и приглашу обратно. Он может все, если позволю, но пока я была готова только на это…

Его запах… Еловых шишек и перечной мяты… Мне казалось, что я потерялась в лесу, но мне не было страшно. И мне не хотелось, чтобы меня находили.

Мне казалось, что я немного сошла с ума, потому что этого не могло быть между мной и Кайлом, но так странно… мне нравилось это легкое сумасшествие…

Он так близко, довлеет надо мной, управляет, но это не отталкивало. Я позволяла ему вести в этом чувственном танце и с удовольствием танцевала, пока не началось головокружение, и пока я не услышала чей-то вздох за спиной и чье-то прохладное приглашение:

— Может, пойдем уже спать?

Открыв глаза, удивленно посмотрела на Кайла, которому не понравилось, что нас прервали. Опомнившись, хотела обернуться, но Этан обогнул нас и ушел по дорожке, а Кайл удержал меня, заглянув в глаза:

— В этом нет ничего плохого, — шепнул он, поцеловав в висок. — Слышишь меня? Мы женаты. И все, что происходит между нами, правильно.

Заметив, как лучатся его глаза, я не стала спрашивать: а если бы я целовалась с Этаном, он бы тоже посчитал это правильным? Странно, но мне не хотелось ни расстраивать, ни задевать Кайла, потому что таким он нравился мне куда больше, чем раздраженным. Непривычная мысль, что Кайл в принципе мне может нравиться, но… так и было.