Смертельный выстрел - Рид Томас Майн - Страница 73

— Ну, садите теперь нашу елку! Хоть тут елки и не растут, а эта будет расти.

Ни минуты не колеблясь, и даже с некоторым чувством удовольствия, они бросились исполнять дьявольское приказание. Ни один из пяти не выказал отвращения к такому варварскому насилию. Быстро притащили они Кленси и спустили его в яму, ногами вниз, а затем засыпали землею, притоптали ее ногами и оставили голову на поверхности земли таким образом, что подбородок ее находился на один-два дюйма над землею. Все время, пока зарывали Кленси, его собака, привязанная к стремени лошади одного из разбойников, всеми силами старалась вырваться на свободу, как бы надеясь спасти своего хозяина. Но верность бедного животного не вызвала сострадания разбойников, а, напротив, увеличивала их злобу.

Когда все было кончено, Борласс приказал всем удалиться и, подбоченившись, стал прямо против Кленси. Он сверлил злобным взглядом несчастную жертву, мрачным, как у Люцифера. Несколько минут стоял он молча, не спуская глаз с Кленси, затем снял свой головной убор из перьев и сказал ему:

— Узнаешь ты меня, Чарльз Кленси?

Не получая ответа, он продолжал:

— Я готов дать сто долларов тому, кто расскажет мне об одном обстоятельстве, случившемся двенадцать месяцев тому назад. Дело идет о том, что произошло в публичном сквере Нечиточеса, где одного человека привязали к позорному столбу и…

— Выдрали кнутом, как он того заслуживал.

— Ага? — воскликнул Борласс. — Ты помнишь это маленькое дельце? И меня помнишь?

— Прекрасно помню. Можешь избавить себя от дальнейших разглагольствований. Ты — Джим Борласс, самое грубое животное и самый отъявленный негодяй во всем Техасе.

— Будь ты проклят! — крикнул Борласс, подымая копье. — Мне страшно хочется проткнуть тебе голову этим копьем.

— Проткни! — с отчаянием ответил Кленси. Он желал смерти, которая явилась бы для него избавлением от предстоящей ему мучительной агонии.

— Нет-с, мистер! — ответил Борласс, опуская копье. — Ты не умрешь так легко. Ты и приверженцы твои продержали меня два дня на привязи, не предупредив меня о том, что ждет меня дальше. Ну, а я придумал для тебя кое-что другое. Ты будешь стоять здесь до тех пор, пока ястребы не выклюют твоих глаз, а волки не сдерут кожи с твоего черепа… пока черви не источат твоего тела. Как это тебе нравится, Чарльз Кленси?

— В прериях Техаса нет ястреба и волка хуже тебя. Подлая ты собака!

— Ага, ты хочешь рассердить меня! Это тебе не удастся. Я холоден, как лед, а ты, я вижу, горячишься. Перестань… волнение тебе вредно. А, ты, кажется, хочешь, чтобы я плюнул тебе в лицо?.. Что ж, я могу сделать для тебя это одолжение.

Он ступил шаг вперед, наклонился и плюнул.

— Вынь же носовой платок и вытри лицо! — продолжал он. — Какая жалость видеть перед собой такого красивого молодого человека с плевками на лице! Ха… ха… ха!

Четыре сообщника, стоявшие несколько в стороне, громко вторили ему.

— Такой гордый джентльмен и не торопится вытирать плевков, — продолжал Борласс. — Никогда не думал, чтобы ты мог так низко пасть. Оплеван… Ха… ха… ха!

И его дьявольский смех, подхваченный четырьмя сообщниками, снова раскатился по степи. Чудовище продолжало издеваться над своей жертвой до тех пор, пока у него совсем не осталось слюны во рту. Но это было не все… в запасе у него оставался еще один удар… последний, но самый жестокий, самый мучительный.

— Довольно с тебя, — прошипел он на ухо Кленси, — можешь оставаться один и на свободе предаваться своим размышлениям. На прощанье я хочу сказать тебе нечто весьма приятное: «Дик Дерк поймал твою красотку, и в настоящее время она блаженствует в его объятиях».